![](/media/images/top/preview/icpicslivejournalcommaysuryan4682503330437133043713_600.jpg)
"Правда"-1941 о семействе "Великолепного Гоши"
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
![Правда-1941 о семействе Великолепного Гоши](https://ic.pics.livejournal.com/maysuryan/46825033/3043713/3043713_600.jpg)
Великий князь Владимир Кириллович (о котором писала «Правда» в июне 1941 года) со внуком, «великим князем» Георгием. Фото конца 80-х — начала 90-х годов
В первые же дни Великой Отечественной войны, 26 июня 1941 года, спустя четыре дня после нападения Германии на СССР, глава Дома Романовых в изгнании, великий князь Владимир Кириллович (1917—1992), он же родной дедушка нашего «Великолепного Гоши» велкнязя Георгия, выпустил воззвание. Вот его полный текст:
«Обращение Главы Российского Императорского Дома Государя Великого Князя Владимира Кирилловича. В этот грозный час, когда Германией и почти всеми народами Европы объявлен крестовый поход против коммунизма-большевизма, который поработил и угнетает народ России в течение двадцати четырёх лет, Я обращаюсь ко всем верным и преданным сынам нашей Родины с призывом: способствовать по мере сил и возможностей свержению большевистской власти и освобождению нашего Отечества от страшного ига коммунизма.
Владимир. Сен-Бриак, 26 июня 1941 года».
На это обращение немедленно отреагировала главная советская газета «Правда». Она поместила статью Давида Заславского «Заготовка царей в Берлине». Заславский — фигура сложная, в 1917 году, как меньшевик, яростно воевал с большевиками, за что получил немало «лестных» эпитетов от Владимира Ильича, один хлеще другого. Но к 1941 году он постепенно стал звездой советской журналистики. И эта его статья выражала официальную точку зрения. Вот её текст:
«Заготовка царей в Берлине
В обозе второго разряда германской фашистской армии, где-то между походными кухнями и домашним скарбом господ офицеров, скромно следует «русский царь». Его спешно изготовили в Берлине из первого попавшегося под руку материала. Раньше о нём не было и речи. По-видимому, в последнюю минуту вспомнили, что ежели превращать советский народ в рабов, то надо позаботиться и о царе для них. На всякий случай изготовили даже двоих. Не подойдёт по мерке один, есть на выбор другой.
![Правда-1941 о семействе Великолепного Гоши](https://ic.pics.livejournal.com/maysuryan/46825033/2371999/2371999_600.jpg)
Великий князь Владимир Кириллович Романов
Материал для царей теперь дефицитный. Был «претендент» на царский престол — «великий князь». Кирилл. Однако он так своего часа не дождался и помер. У него есть вторая дочь, по имени Кира. Она три года тому назад вышла замуж за второго сына бывшего германского кронпринца. Вторая дочь бывшего «великого князя» и второй сын бывшего германского кронпринца — чем это не царская парочка на радость германского фашизма!
Но вдруг этот изготовленный из суррогатных материалов царь не подойдёт? Зовут его Луи Фердинанд Прусский, он — германский офицер и, конечно, ни одного русского слова не знает. На случай его негодности заготовлен второй царь. Это — младший брат Киры.
Конечно, цари это неважные. Даже немцы-фашисты смотрят на них с пренебрежением. Но ведь и «Россию» они готовят неважную. По плану германского фашизма это будет государство в 60—70 миллионов населения, и войдут в него Московская область, Украина, Прибалтика, Кавказ, Бессарабия и Польша. Ленинград с областью Гитлер уже подарил Финляндии, — ему не жалко. А вся остальная часть России не представляет интереса для фашистской Германии.
![Правда-1941 о семействе Великолепного Гоши](https://ic.pics.livejournal.com/artemov_aleks/17842262/42371/42371_800.jpg)
А.М. Любимов. Советский плакат. 1941
Достаточно взглянуть на этот план и на русских царей немецкого образца, чтобы сказать, кто автор всей шутовской затеи. Конечно, это Гитлер. Это его мрачное невежество, его фантастический бред, циническая наглость. Он не знает и не хочет знать историю русского народа. Он не имеет и не может иметь представления о советской стране.
В этом плане есть не только бредовая идея, но и пресловутая методичность германской бюрократической касты. «Эрсте колонне марширт, цвайте колонне марширт...» — так в «Войне и мире» Л.Н.Толстой писал об ограниченности одного германского генерала. Германский фашизм соединяет невежественный бред с этой тупой ограниченностью. Марширует по плану первая колонна, марширует вторая колонна, а за ними марширует «русский царь», готовый выполнять все повеления своего хозяина, Адольфа Гитлера.
Однако первая колонна не марширует, а тщетно пытается пробить преграду, поставленную доблестной Красной Армией. Не маршируют и вторая и третья колонны. И «русские цари» сидят в обозе, терпя насмешки со стороны кашеваров и конюхов.
Русский народ сбросил царей в 1917 году — раз и навсегда. Германский фашизм везёт в своём обозе исторических мертвецов, которых хочет посадить на шею живого, свободного народа. Это лишнее свидетельство того, что фашизм представляет собой мёртвую идеологию. Советский народ не запугать призраками прошлого! Победа — за нами, за живым, сильным, свободным народом, который никогда не отдаст свою родину на посмеяние мрачным шутам кладбищенского мира, выходцам из исторических могил».
И другой плакат А.М. Любимова со стихами Б. Тимофеева, отпечатанный в том же 1941 году, развивал эту тему:
![Правда-1941 о семействе Великолепного Гоши](https://ic.pics.livejournal.com/artemov_aleks/17842262/42107/42107_900.jpg)
Текст стихов:
В германском обозе волненье не зря —
Фашисты везут для России царя!..
Сидит он, качаясь, на тощем коне
И спьяну в Москве себя видит — во сне...
Придворные тут же плетутся чины:
Им всем «министерства» давно вручены...
За ними, сидя на краю тягача,
Спешит полицейский, «хейль Гитлер!» крича...
А рядом — в Гестапо одетый шпион:
Пожрать и пограбить желает и он...
Чуть дальше — компания близких друзей
(Которых давно мы уж сдали в музей...)
Заводчик, помещик и два кулака —
Немецкий и русский, как два сапога...
А в самом конце, как потрёпанный хвост,
Не то фабрикант, не то просто прохвост...
И хочет весь этот продавшийся сброд
В рабов превратить наш советский народ
И править свободною нашей землёй,
Как правят фашисты: кнутом и петлёй...
Ну, что ж! Мы устроили «жаркий» приём:
Железом и сталью, свинцом и огнём...
Так дружно встречаем незванных гостей,
Что им не собрать ни голов, ни костей...
И столько им нашей отмерим земли,
Чтоб все без остатка враги в ней легли!..
![Правда-1941 о семействе Великолепного Гоши](https://ic.pics.livejournal.com/artemov_aleks/17842262/41930/41930_900.jpg)
А.М. Любимов. Советский плакат. 1941 г. Фрагмент
Одно из первых «Окон ТАСС» начала войны с рисунком и стихами на ту же тему:
![Правда-1941 о семействе Великолепного Гоши](https://ic.pics.livejournal.com/maysuryan/46825033/2372418/2372418_800.jpg)
Царей народ к чертям прогнал.
Цари давно «почили в бозе».
Но Гитлер новых откопал
И тащит за собой в обозе.
Он прихватил их про запас
И к «русскому» готовит трону.
Но эти чучела у нас
Не испугают и ворону.
Такие дела. Как видим, «Правда» в грозные первые дни Великой Отечественной не жалела тратить свои страницы на разоблачение монархических чучел, извлечённых нацистами из старых пыльных сундуков.
![Правда-1941 о семействе Великолепного Гоши](https://ic.pics.livejournal.com/artemov_aleks/17842262/43726/43726_600.jpg)
«Великолепный Гоша» с матерью
А следует ли нам сейчас бояться таких же монархических клоунов? Ответим словами героя советского фильма: «Бояться их, конечно, не следует, а с опаской относиться обязательно. Это для дела полезней». Да, они смешны, но при этом смертельно опасны. Не менее, чем в 1941 году...
Для сравнения можно почитать текст Марка Твена 1869 года, в котором он (крайне неумно и совсем не дальновидно) восхищался примерно таким же авантюристом-самозванцем, только французским – Луи-Наполеоном:
«Наполеон III, французский император! Среди ликующих толп, среди блестящих офицеров, среди великолепия своей столицы, окруженный королями и принцами, стоял человек, который терпел презрение, насмешки, позорное прозвище «незаконнорожденный» – и грезил об империи и короне; был изгнан – и увёз с собой свои грёзы; жил среди американского простонародья, бегал вперегонки на пари – и всё это время в мечтах восседал на троне; пренебрёг всеми опасностями, чтобы проститься со своей умирающей матерью, – и горевал, что она не дожила до минуты, когда он сменил плебейскую одежду на императорский пурпур; был простым лондонским полицейским, добросовестно нёс службу, совершал скучные обходы своего участка – и грезил о том дне, когда он пройдёт по залам Тюильри; потерпел позорное фиаско в Страсбурге; видел, как его жалкий, облезлый орёл, забыв уроки, не захотел опуститься на его плечо; произносил тщательно обдуманные красноречивые тирады перед враждебными слушателями; был заключён в тюрьму; стал мишенью пошлых остряков, предметом безжалостных насмешек всего мира – и продолжал грезить о коронациях и великолепных празднествах; томился, забытый всеми, в темнице замка Гам – и всё-таки, как и прежде, строил планы и мечтал о будущей славе, о будущей власти; и вот он – президент Франции! Государственный переворот – и, окружённый ликующими войсками, приветствуемый громом пушек, он восходит на трон и поднимает перед пораженным миром скипетр могущественной империи! Что после этого романтические вымыслы? Волшебства сказок? Ничтожные триумфы Аладдина и магов Аравии? ... За десять лет Наполеон привёл Францию к экономическому расцвету, который не выразишь сухими цифрами».
Когда Твен выводил эти строчки, до краха империи Наполеона III оставалось всего два года. А вот как этот авантюрист восходил на трон в 1852 году — об этом Твен скромно умолчал, но зато подробно написал Виктор Гюго:
«На углу улицы du Sentier, офицер спагов, махая саблей, кричал: «не то, не то! Вы ничего не смыслите. Стреляйте в женщин». Одна женщина бежала. Она была беременна. Она падает. Ей наносят удар прикладом, и она рожает. Другая, растерянная, хочет скрыться за поворотом улицы. Она несёт на руках ребёнка. Двое солдат прицеливаются. Один говорит: «в женщину!» и кладет её на месте. Ребёнок падает на мостовую. Другой солдат говорит «в ребёнка!» и убивает ребёнка.
Человек, известный в науке, доктор Жермен Сее (Sée), рассказывает, что в одном только доме, где помещаются ванны Жувансе, в шесть часов вечера, лежало на дворе под навесом, до восьмидесяти раненых, почти все старики, женщины и дети. Доктор Сее подал им первую помощь.
В улице Mandar, говорит один свидетель, тянулся длинный ряд трупов вплоть до улицы Neuve st Eustache. Перед домом Одье двадцать шесть трупов. Тридцать – перед отелем Монморанси. Перед театром Variétés – пятьдесят два трупа; между ними одиннадцать женских. В Улице Grange Batelière три обнажённые трупа. Домъ № 19 в Монмартрском Предместье был наполнен убитыми и ранеными.
Женщина, с распущенными волосами, с поднятыми к небу руками, совсем обезумевшая, бежала по улице Пуассоньер, крича: «убивают! убивают! убивают! убивают!»
Это всего лишь одна страничка из книги Виктора Гюго «История одного преступления» про переворот Луи-Наполеона, там много таких страниц. Потешные самозванцы, когда оказываются поблизости от трона, становятся готовы на всё. И не надо умиляться их облезлыми орлами, мешковатыми брюками, излишне яркими нарядами и прочими трогательными приметами клоунов. Если это и клоуны, то не весёлые и безобидные, а вроде клоунов из ужастиков Стивена Кинга...
|
</> |
![](/media/images/top/preview/icpicslivejournalcommaysuryan4682503330437133043713_600.jpg)