Позубоскалим-2

Совет Президента России — 20.10.2010 — История Теги: Немцов Лужков Хакамада Кобзон Патрушев Не люблю копипастить, а тут не выдержал,очень умная статья, особенно для открытия глаз сторонникам оппозиции Детектор лжи


События на Дубровке еще
долго будут стучать в сердце каждого россиянина. Много еще всплывет
мелких и “незначительных” деталей, которые заставят взглянуть на
трагедию под разными, порой взаимоисключающими точками зрения. Одну из
таких точек в последнее время усиленно пытается навязать обществу
непосредственный участник событий — депутат Госдумы Борис Немцов. Его
видение ситуации достойно самого скрупулезного анализа. “Точка зрения
по-немцовски” — своего рода детектор лжи, по которому каждый может
определить, насколько он способен еще отличить зерна от плевел, черное
от белого, сладкую ложь — от горькой правды.


" Акт первый: “Белорусский вокзал”



Вообще у Бориса Ефимовича были другие планы на день захвата
“Норд-Оста”. 23 октября СПСовский дуэт Немцов—Хакамада вылетел в
Белоруссию — за очередным скандалом. Вспыльчивый и заводной, белорусский
“батька” быстро поддался на провокацию и повел себя вполне
предсказуемо.

...“Катапультировавшись” в “Шереметьево”, Борис Ефимович театрально
вздернул руки к небесам: “Здравствуй, Россия!” В этот момент он
напоминал Робинзона, вернувшегося на историческую родину после
двадцатипятилетней командировки на необитаемые острова (хотя с момента
вылета в Белоруссию прошло менее суток). Для пущей драматургии можно
было бы рухнуть грудью на российскую бетонку и обильно окропить ее
скупыми мужскими слезами...



Акт второй: “Немцов начал бегать...”



На следующий день состоялся захват заложников. Скомкав график
выступлений, Немцов одним из первых примчался к месту трагедии. Здесь
уже были Лужков, Политковская, Аслаханов, Кобзон... По словам Кобзона,
для переговоров террористы из числа присутствующих попросили Немцова,
Хакамаду и самого певца. Кандидатуру Лужкова они завернули с порога:
московский мэр был им не нужен. Да и цену за свою голову, по меркам
террористов, столичный градоначальник запросил немыслимую — находящихся в
зале женщин и детей.



Кобзон сообщил директору ФСБ Патрушеву об утвержденных бандитами
кандидатурах. Тот дал “добро”. Патрушевское “добро” стало для Немцова
полной неожиданностью. Поход в ДК он предпринять не мог ни при каких
обстоятельствах. Потому что приехал на Дубровку на самом деле для
другого. Борис Ефимович прибыл на собственный пиар — рекламировать себя,
любимого. По нотам был расписан “пиаровский” сценарий, заготовлены
фразы... Дубровка, заложники, ДК — все это было фоном, массовкой,
театральными декорациями, призванными оттенить обаяние актера первого
плана.



Антракт



“Когда мы с Хакамадой шли в театральный центр, Немцов весь как-то
сжался, вдруг начал бегать, хвататься за мобильный, потом замедлил
шаги... — вспоминает Кобзон. — Не очень-то он стремился попасть в
центр...”



Точку в метаниях Бориса Ефимовича поставил Кобзон. “Промедление
смерти подобно, — отрезал он. — Сейчас они оскорбятся, что мы не идем,
шлепнут кого-нибудь, и на нашей совести все это будет. Пойдем, Ирина,
вдвоем”.



И они пошли. Вдвоем. Но Немцов не был бы Немцовым, если бы не
оставил за собой последнее слово. “Да, принято решение, они вдвоем
должны идти”, — с готовностью закивал он оперативникам. Всем своим видом
Борис Ефимович напоминал человека, переживающего второе рождение.
Правда, рекламная акция была безнадежно сорвана. Но зато и на заклание
идти не пришлось. Все-таки сложная штука — большая политика...

“Поступил как настоящий джентльмен — женщину вперед пропустил”, — едко прошелся в тот момент Лужков по капитулянту.



Акт третий: “Я решаю все!”



Вообще-то Кобзон не хотел распространяться о том, что на самом деле
случилось возле театрального центра. Подтолкнул его к этому опять же
Немцов —своими заявлениями, в которых чуть ли не открытым текстом
утверждал, что в действительности “все было не так, как на самом деле
рассказывает Кобзон”. “Ведь не хотел говорить — вынудили!..” — с досадой
прокомментировал эти эскапады Иосиф Давыдович.

“Немцов в центр так и не зашел, — продолжал певец. — Но, когда мы с
Ириной Муцуовной вышли оттуда, набросился на нас с криками: “Срочно в
Кремль!” Деваться было некуда — мы поехали в Кремль на моей машине. Уже в
машине Немцов попросил у меня телефон Абу Бакара, одного из главарей
банды. Свой телефон Абу Бакар на всякий случай дал мне в присутствии
Хакамады. Мне было не жалко — я дал Немцову телефон. Он о чем-то
долго-долго говорил с боевиками, кричал: “Я решаю все!” Все это
происходило в присутствии моего водителя. Уже тогда я понял, что его
никто не уполномочивал вести с боевиками никакие переговоры. Когда мы
приехали в Кремль, мое убеждение укрепилось. Так что все свои переговоры
Немцов вел уже после визита в ДК, в моей машине, а не до него, как он
утверждает. И то лишь потому, что я дал ему телефон Абу Бакара... И это
было уже после того, как он струсил, но до того, как он рассказал о
“закрытом режиме” в СМИ. Постыдно и бесчестно, и как-то совсем уж не
по-мужски...”



Акт четвертый. Шоу должно продолжаться...



После “жеста настоящего джентльмена” Немцов прочно выпал в осадок.
Актер первого плана потерялся в театральных гримерках. Не появился он и
тогда, когда заложников из ДК выносили все, кто оказался поблизости.
Упущена была еще одна уникальная возможность пропиариться. Немцов с
бесчувственным заложником на руках — как это было бы круто! Опять подвел
инстинкт самосохранения. Во время штурма могло ведь и рвануть — надо
было держаться от ДК подальше...



И пока еще “Норд-Ост” оставался на слуху, Борис Ефимович в третий
раз лихорадочно переписывает сценарий. Выяснилось, что за время
отсиживания на дальних подступах к месту событий у депутата накопился
“гамбургский счет” к “столичным чиновникам, которые были ответственны за
организацию неотложной медицинской помощи”. Оказывается, нерадивые
чиновники “ждали, что придется иметь дело с трупами”. “Я понимаю, что
если бы все это в чистом поле случилось, но в центре Москвы?!” —
заходится в праведном гневе видный политик.



Если бы это случилось в чистом поле, глядишь, негде было бы от
людских глаз прятаться. А в городе — в толпу нырнул, и нету тебя. Так и
видишь Бориса Ефимовича, сидящего возле ДК в кустах с театральным
биноклем у глаз и блокнотиком на коленях. В который он тщательно
вписывает каждый промах суетящихся возле входа в “Норд-Ост” столичных
властей...



Удивительные все-таки создания — политики! Складывается впечатление,
что у некоторых из них напрочь атрофированы нормальные человеческие
инстинкты, и живут они не по общечеловеческим, а по каким-то марсианским
законам. Белое для них — черное, черное — серо-голубое, сладкое —
горькое, горькое — десерт... Какое-то особое зрение, особый взгляд,
особый ум и своя, вывернутая наизнанку логика.



Другой бы на месте капитулянта после публичного позорища от стыда
под землю провалился и глаза бы от людей спрятал. Но уж наши избранники
не лыком шиты. Шалишь, брат. У них виноваты все, кроме них самих.



...Пока Немцов требует расследования действий тех, кто вытаскивал на
себе пострадавших. Если бы он с Хакамадой в одной партии не состоял —
глядишь, и ей бы какой-нибудь иск всучил: а пошто поперек батьки
лезла?..



Одно утешает: я себя на политическом “детекторе лжи” уже проверил.
Реакция нормальная, отрицательная. Значит, жизнь продолжается..."



21.11.2002

Постоянный адрес статьи :В В В http://www.flb.ru/info/13844.html


Игорь Матусевич

Московский Комсомолец

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив