Повесть об Ирочке и о Старом Козле

inesacipa — 11.08.2011
Cовершенно не умею сочувствовать влюбленным. Умом понимаю, что они достойны сочувствия и что надо, надо бы его проявить - а в душе ничего такого не возникает. Видимо, у меня идиосинкразия к влюбленным женщинам. Всю мою жизнь они рассказывают мне свои истории, пользуясь моей добротой и терпеливостью. И попрошу не хихикать! (с) Я действительно добра и терпелива. Вспоминая некоторых своих знакомых, я понимаю, что даже чересчур.

Взять для примера хотя бы подругу моей юности Ирочку. Ирочка была до беспамятства влюблена в кого-то по имени Старый Козел. Имя было придумано самой Ирочкой в один из кратких моментов просветления. Старый Козел был художник, а среди этой публики чрезвычайно много людей глупых, доверчивых и паразитарно настроенных. Оттого художники постоянно ищут меценатов, которые взяли бы их на содержание и обеспечили бы им раскрутку. И практически каждого из нехудожников оценивают именно с точки зрения потенциального меценатства. Ну а если нехудожник имеет отношение к СМИ, происходит из семьи коллекционеров и имеет родственников за границей... У художников в голове тут же вспыхивает некая схема, идеально гладкая в воображаемой реальности и абсолютно нереализуемая среди толстых, неповоротливых материальных объектов.

И если нехудожником с высоким потенциалом меценатства оказывается влюбленная молодая женщина, ей обеспечено унизительное путешествие по всем кругам ада, в которых ее будут допекать, поджаривать и ошпаривать намеками на услуги агента-промоутера, которые она могла бы оказать возлюбленному вместо того, чтобы тупо валяться в его кровати, готовить ему пожрать, стирать его трусы и чесать ему пятки.

Ирочка вертелась, как грешник на гриле, уворачиваясь от воплощения гениальных прожектов Старого Козла: задействовать семейные связи, пропиарить произведения Старого Козла в Париже (к несчастью, именно там проживала родня Ирочкиного мужа - у нее имелся муж, бывший, впрочем), усеять столицу Франции распечатанными за Ирочкины деньги красочными буклетами с репродукциями козлова творчества - и на такую роскошь непременно сбегутся, давя друг друга животами, скупщики-маршаны. О своей безграничной благодарности в пределах своей скромной потенции Старый Козел тоже намекал. И сразу же требовал купить ему билет в Париж (на Ирочкину зарплату библиотекаря-бюджетника это было раз плюнуть), а до отъезда в парижи и лондОны свести его с самыми-самыми крутыми искусствоведами Москвы (в моем лице, не иначе). Надо признать, что даже Ирочка видела всю меру бездарности своего возлюбленного, но это было ничего, это было даже хорошо.

Как вы уже догадались, Ирочка была законченной, неисправимой, тяжелой мазохисткой. И если бы это относилось к сексу! Увы. Это относилось к когнитивным установкам.

Ирочка не ощущала себя полноценным человеком. Ирочке казалось, что ущербную личность свою она может дополнить господином и повелителем, который станет мучить ее и трахать, не допуская, чтобы ее мучили и трахали все подряд. А прилепившись к избранному ею хозяину, она старательно не замечала, как ее мучают и трахают какие-то левые трахали и мучители, сконцентрировавшись на том, как это делает Старый козел. И все подробности вываливала на меня. И на Боевую Мышь, естественно.

Ирочка рассказывала о своих невоздушных мытарствах часами, часы складывались в недели, недели - в года. Годами мы слушали, как ведет себя Старый козел и что предпринимает Ирочка для выяснения того, как ведет себя Старый Козел. В рассказе не раз фигурировал цейсовский бинокль и колючие кусты на газоне, из которых хорошо просматривались окна квартиры Старого Козла, причем в окнах мелькал силуэт с подозрительными выпуклостями и впуклостями. Эти истории загрязняли окружающий эфир с моих семнадцати до двадцати пяти лет. В двадцать пять я встала и вышла из кухни, где привычно журчала "Песнь о Старом Козле". Думаете, Ирочка умолкла? Да, она лишилась одного из слушателей, зато на кухне осталась БМ! И с тех пор повелось: первый час своего визита Ирочка крепилась и мирно сплетничала на темы наших общих знакомых, после чего ее попросту разрывало изнутри - так, словно внутри у нее сидел и ждал момента для наскакивания опасный мозгоед Чужой. "А вот Старый Козел недавно..." - стонала Ирочка. Я вставала и выходила, печатая шаг. А Ирочка оставалась выедать мозг БМ. Заткнуться она была не в силах.

Тогда-то я и поняла: я больше не сочувствую влюбленным. Мне неинтересны сокровенные тайны (ахаха!) их тонкой (ухохо!) души. Хватит с меня Ирочки, вечного менестреля Старого Козла.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив