Постовые будни...

kalakazo — 01.12.2021 Лев Толстой самых последних времен,
православный блогер №1 Илья Аронович Забежинский:

"ПРО ГРЕХ ОБЖОРСТВА

Вот обжорство… Грех или не грех? Особенно постом это особенно интересно.
Вы же знаете, я толстый. И поесть люблю. Для меня актуально разобраться.
Я никогда не был худым. Только в первом классе, когда папа умер. А потом меня всегда дразнили толстожопым.
Мы жили бедно. И самым простым, чем можно было нас с сестрами накормить, было мучное, печеное. Мама пекла каждый день. Самое будничное было – какой-нибудь кекс или слоеный пирог с лимоном. Полчаса. Минут сорок, лимоны прокрутить через мясорубку - и пирог готов. Или кекс бисквитный испечь.
- Иля, иди тесто взбей...
Я вырос на пирогах и кексах. И еще на всякой разнообразной, несмотря на нищету, мама готовила очень вкусно и разнообразно, еде.
Я люблю есть и люблю и ценю, когда вкусно.
Девушке, с которой у нас после школы уже почти заладилась большая любовь, а потом не заладилась… Так вот я ей говорил:
- Я ведь ем не потому, что голоден….
И она со смехом перебивала меня:
- А потому что хочется!
- Нет. Не угадала. Потому что вкусно.



Сейчас я скажу про это в христианской терминологии:
- Из двух грехов, на которые у нас раскладывается обжорство – чревоугодия и гортанобесия – мой основной грех – гортанобесие.
Я услаждаю себя разнообразием вкусов.
Я иду в магазин. И если есть деньги, я беру несколько видов сыра, несколько видов колбасы и копченого мяса, рыбы, всего-всего-всего. Я не могу решить, чего я захочу, потому что я хочу всего. И буду сидеть и пробовать такого, потом такого, потом еще такого. В ресторане закажу лишнее, больше, чем я могу съесть, потому что хочется разного: и такого, и сякого. И этакого.



Кто ездил за границу в систему полупансиона или оллинклюзив, знает, какими разнообразными бывают там столы. Для меня это беда. Я наберу всякого разного две тарелки. Всего по чуть-чуть. И буду есть чуть-чуть этого, немного того, потом еще другого, третьего. В итоге – объемся как всегда. У меня про самого себя есть даже присказка: «Вечно чем-нибудь объешься». И вздохнуть…
То же самое в гостях. То же самое, когда принимаю гостей. Приходят двое-трое, я готовлю на десятерых и разное. И обычно – вкусное. А никто столько не ест, сколько ем я, и все остается. Или уходят все чуть живые – объелись.



Когда я пришел в Церковь и собирался обязательно стать святым…
А вы не собирались? Я думал, все собираются стать святыми поначалу. Я составил себе рейтинг грехов, с которыми мне будет легче или тяжелее бороться.
Ну, там гордость или похоть я отправил сразу в трудные, понимал, что справиться нелегко будет. А вот про свое обжорство я как-то определил – справлюсь. Легко, без особых усилий.
И ничего не получилось. С остальными, правда, тоже ничего, но тут было как-то особенно показательно. За годы церковной жизни я набрал больше 40 килограмм веса. И меньшим обжорой уж точно не стал.



Показательно всегда было время постов, а так же заговенья и разговения. За неделю-другую до поста я начинал заговляться, в уме список составлял, что мне нужно поесть, о чем я буду потом жалеть, что вот не поел. И сразу после поста – взрыв обжорства. Все можно. И этого, и этого, и вот того. И еще вот это, обязательно. Знаете, с каким вожделение после пасхальной праздничной службы я отыскивал на столе трапезной бутербродик с полукопченой колбаской и черным хлебом!



Ну и сам пост. Я в пост находился всегда в депрессивном состоянии, есть хочется все время. Но главное не это. Вкусного хочется. И вот чем ты занимаешься в пост? Придумываешь, как из разрешенных продуктов сделать вкусно. И разнообразно, разумеется. И все надоедает, и придумываешь, что еще. И снова надоедает. Но, в конце концов, радуешься простой картошечке в мундире с соленым огурчиком. И почему-то наши доморощенные подвижники считают этот момент победой. Вот, я научился радоваться малому. Да хрен там, пиррова победа. Огурчиком с картошечкой ты услаждаешь себя не меньше чем шашлыком, например, или креветками, жаренными в чесночном соусе.
А вот гордынюшка от того, что ты вышел на такие высоты аскетики, что картошечке тебе не хуже шашлычка, о да. Эти высоты высоки. Как никогда.
Полтора года назад доктор, переведя меня на низкоуглеводную диету, практически отменил мне уставные посты. Я теперь круглый год мечтаю о хлебе, пирогах и картошке или рисе. И борьбу теперь веду с едой круглый год. Я круглый год стараюсь есть меньше. И не справляюсь. Мое сластолюбие в виде гортанобесия, не голод, а именно сластолюбие, неуклонно побеждает. Я много и вкусно ем. Я не справляюсь. Когда справляюсь – превозношусь. Когда не справляюсь – унываю.
Скажете, надо молиться? Я молюсь. Еще как молюсь. Моя главная молитва, как у Августина. Господи. Помоги мне победить мое сластолюбие. Но только не сейчас. Попозже. Когда-нибудь потом. А щас я вот это вот только съем. А потом еще вот то.
Считаю ли я обжорство грехом? Конечно, считаю. Но в нормальном православном понимании. Грех – промашка. Неверно выбранное направление. Болезнь. Грех – не вина и не преступление против Бога. А нечто тебя от Него уводящее. Уводящее в сторону, отвлекающее.
Обжорство. Мое-то уж точно - грех, это страсть. Это захватывающее, увлекающее тебя пристрастие. Ну и страдание, разумеется. Я похудел в прошлом году на 36 килограмм. Но только моя личная жизнь наладилась, 14 килограмм вернулись обратно. Я борюсь, да, я борюсь. Но моя страсть меня побеждает, она сильнее меня. Я принадлежу ей.
Как я спасаюсь?
Никак.




Стараюсь благодарить Бога.
Мне кажется, превозноситься, что вот я не такой как все, я вон и пощусь, я вон и такой волевой, что худею, хуже, чем честно признать, что ты бессилен. Да. Я бессилен. Я раб своей страсти (и не только этой). Я не справляюсь. Но…
Этот мир Божий. И он не только прекрасен. Он еще и вкусен. Как же он вкусен! Слава Тебе, Боже, что он такой вкусный. И спасибо Тебе за это."

















отсюда

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив