«Последняя проблема» как фанфик и новелла

По итогам обсуждения третьей серии четвертого сезона у меня сложилось ощущение, что стоит поговорить об эпизоде в целом. Потому что такой формат, который используется авторами в этой серии, похоже, для большинства зрителей сложен для восприятия либо просто не попадает в их опознавательные структуры. Я попробую объяснить относительно коротко, как я это вижу. Сразу скажу для тех, кто захочет подтвердить или опровергнуть мою точку зрения: да, я специалист. Да, я специалист в области гуманитарной науки, которая, по моему убеждению, в принципе не оперирует доказуемыми концептами. Это не мешает наслаждаться пониманием и тем, что возникает в процессе обсуждения хороших текстов.

Итак, хорошо сделанное художественное произведение, как правило, содержит в себе несколько уровней.

1. Фабула. Это то, что произошло с героями. Они пошли туда-то, сделали то-то, и из этого получилось то-то.

2. Сюжет. Это то, почему с героями происходит то или другое событие. Сюжет тесно связан с персонажами и вырастает из них. Не наоборот. Сначала персонаж, а потом – сюжет.

3. Смысловой уровень, на котором фабула и сюжет дополняют друг друга. Герой пошел на остров, чтобы спасти сестру, потому что это то, кем он является – личностью, не способной оставить человека в беде. Даже если этот человек – гениальная психопатка, которая пыталась убить его семью.

4. Уровень метафоры, на котором все три предыдущих могут сливаться и работать как единое целое ради того, чтобы рассказать историю.

И тут начинается самое интересное. Потому что если говорить о любом тексте, особенно художественном, то он представляет собой своего рода картинку, на которой изображены люди и ситуации. Если из этой картинки убрать цвет, она станет черно-белой, но останется прежней. Если убрать черное и белое и оставить только контуры, она изменится, но будет по-прежнему той же самой картинкой с точки зрения формы. То есть, с точки зрения того, что происходит внутри. А вот если максимально убрать все детали и оставить только форму, получится...

Получится третий эпизод четвертого сезона «Шерлока» – «Последняя проблема».

Почему я с самого начала сказала, что это фанфик? Потому что фанфик – это осознанная и намеренная игра с формой. Автор фанфика берет героев из уже сформированного произведения, с готовыми начальными условиями и тщательно описанными характерами, и перемещает их в новые обстоятельства. Примеры: Шерлок-проститутка, Хан-стоматолог, Майкрофт-ветер. В оригинальном произведении автору обязательно нужно обозначить «границы» текста, то есть, подвести мотивационную базу под все, что делают герои, и показать, как, собственно, они оказались там, где они находятся, – в пространстве и времени и в конкретной точке сюжета. Автору фанфика это не нужно, потому что ему важно сделать акцент не на сюжете, а на героях. Его интересует не то, что происходит, а то, как герои ведут себя в предлагаемых обстоятельствах.

Как правило, фанфики берут одну яркую черту персонажа и очень сильно акцентируют ее (сексуальность Шерлока, агрессивность Хана, загадочность и вездесущесть Майкрофта). Поэтому большая часть фанфиков – это в той или иной степени портрет или зарисовка о героях, реже – история, которую интересно читать с точки зрения сюжета. Хотя и таких очень много. Мне кажется, что в третьей серии четвертого сезона есть признаки двух жанров: фанфика и короткой новеллы.

С точки зрения фанфика история построена на уровне фабулы – идея о том, что у Шерлока и Майкрофта есть сестра, которая с первого сезона преследует героев, это почти дословная цитата из фанатского творчества. До определенного момента ей вторит манера повествования: шпага в зонтике Майкрофта, грустные флэшбеки о счастливой жизни Холмсов в поместье, долгие монологи Майкрофта о том, что все, чем Шерлок стал, каждый его выбор были памятью о сестре.

Но с того момента, как мы попадаем в Шерринфорд, мы оказываемся в пространстве короткой новеллы. Лучший образец этого жанра, который я знаю, – это фильм Патриса Леконта «Девушка на мосту». Немного о самом фильме, чтобы обозначить рамки жанра. Некий метатель ножей по имени Габор встречает на одном из парижских мостов девушку, решившую покончить с собой и спасает ей жизнь. Он предлагает ей стать его «мишенью» – то есть, ассистенткой, которая нужна ему, чтобы вернуться к артистической карьере, которую он прервал. Они довольно успешно выступают, становятся знаменитыми, после чего девушка, обладающая ярким сексуальным темпераментом, оставляет его ради любовника. С этого момента и в его, и в ее жизни все разваливается. Метатель больше не может работать, а девушка просто становится бродяжкой. В конце фильма, устав от жизни, которая не приносит ни радости, ни творчества, и чувствуя себя абсолютно одиноким, метатель хочет броситься с моста. К счастью, на этом же мосту оказывается и девушка, и происходит воссоединение влюбленных.

К чему я все это рассказываю? Дело в том, что выше я описала типичную короткую новеллу. Есть два героя. Мы не знаем о них почти ничего, только их имена и род занятий. Да и то, в фильме «Девушка на мосту» нигде не упоминается о профессии героини или о том, чем она занималась до встречи с героем. Герои встречаются, и между ними что-то происходит, – как правило, изменяющее жизнь одного из них или обоих. Все это укладывается в довольно короткий промежуток времени и заканчивается парадоксальным финалом. Чаще всего, в финале, конечно, происходит катарсис.

А теперь вернемся к «Шерлоку». У нас есть три героя, которые находятся вместе в одной комнате и о которых мы уже что-то знаем на уровне предыстории, в чем помогает «оригинал», то есть, по моему ощущению, первый и второй сезон «Шерлока». Они имеют одну задачу, которая приводит их на удаленный остров и – после нескольких очень быстро сменяющих друг друга событий – в запертую комнату.

Когда герои оказались в запертой комнате, законы фанфика перестали действовать, и начали действовать только законы короткой новеллы. Символичность, метафора, предельное упрощение визуального ряда и акцент на внутреннем, а не внешнем. В таких историях даже внешнее, как правило, просто иллюстрирует и подчеркивает внутреннее. Отсюда переходы, лабиринты, темные комнаты, стекла, короткие диалоги и нарочито жестко нарисованные контуры. Один важный момент: плохая история или плоские герои в такой ситуации сдуваются. А вот если речь идет о ярких и глубоких героях и истории, текст начинает вибрировать от внутреннего напряжения. Такие фильмы сложно смотреть, потому что это нужно делать не отрываясь от экрана. Восемьдесят процентов происходящего – это невербальное взаимодействие. Логика в обыденном смысле слова вообще не работает. Работают только чувства, обнаженные до предела. Ситуации, в которых оказываются герои, не отвечают никаким критериям бытового правдоподобия. Если смотреть отвлеченно, это похоже на иллюстрацию идей, которые заложили авторы, как написал кто-то в сообществе, но суть в том, что эти идеи сидят там глубоко, а если точнее – сидят глубоко в нас, и говорят из каждого из нас. Нашим голосом и так, как мы это видим.

В чем сложность такой новеллы? Почему я начала свой прошлый пост с того, что хочу поговорить на непростую тему? Потому что в определенной степени, как зрители, которые вовлечены в просмотр фильма, мы все в этом эксперименте. Каждый из нас, оказавшись там, делает выбор, который ему кажется более правильным и естественным. Более подходящим и таким, который позволит совершиться катарсису в финале.

Кто-то пытается решить задачу Эвр и предлагает действовать исключительно логически, кто-то – сочувствует героям и видит в ситуации возможность лучше узнать тех, кого мы, как нам представлялось, неплохо знаем с первого сезона «Шерлока», кто-то просто получает удовольствие от наблюдения за тем, как герои проходят свой путь. Но, похоже, нет равнодушных. Потому что короткая новелла действует достаточно жестко. Это скальпель. Как любым опасным инструментом, им надо уметь пользоваться. Когда я первый раз посмотрела «Последнюю проблему», я думала, что Моффат и Гэтисс не очень хорошо умеют это. И по-прежнему так думаю. Но я также вижу, что они, похоже, неслучайно вплели в повествование элементы фанфика, неслучайно придали истории такую форму, – без нее зритель не смог бы увидеть короткую новеллу, которая находится внутри. Эта история выверена с точки зрения способности зрителя попасть в нее и остаться до конца, пережив вместе с героями все, что с ними происходит, и потом спокойно из нее выйти. Это отдельное искусство, которое требует большого мастерства. Поэтому даже глупый финал с Шерлоком и Джоном, играющими с ребенком, и Мэри, которая произносит финальный монолог о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне, имеет смысл, потому что после всего, что произошло, зрителя нужно аккуратно вернуть в повседневность. И это здорово.

В общем и целом, кажется, у Моффата и Гэтисса получился очень хороший текст. Не всем он нравится и не все любят такие вещи. Я очень люблю. Это не тот «Шерлок», который в первом и втором сезоне, но это Шерлок. И здесь он раскрылся так, как никогда раньше. И, кажется, он что-то сделал с нами. Но это уже каждый будет додумывать для себя сам.