"Последний полёт "Варяга"" - 2

urus_hay — 18.08.2010 2.
Генерал-адмирал Брыжейко

- Ваше высокопревосходительство, - послышался за спиной голос вестового.
Гавриил Ардалионович обернулся, принял с серебряного подноса высокую рюмку, запрокинул ее и не почувствовал никакого вкуса.
- Померанцевая с микроэлементами, как Варвара Павловна распорядились, - ответил вестовой на немой вопрос. Вестовый был генерал-адмиралу ровесник, сделался рассеян, во в отставку никак не уходил, а про вольную не хотел и слышать.
- Из ума выживаешь, Спиридон, - сказал Брыжейко. - Разве же это померанцевая?
Спиридон озабоченно взял рюмку, капнул на палец и попробовал.
- Да уж не калгановая, - предерзко сказал он.
Через час древняя пушка на кронверке Петропавловки отметит полдень, и придется, хочешь не хочешь, идти на заседание адмиралтейств-совета. И что сказать?
- Ступай, голубчик, - махнул он рукой. Вестовой пошел прочь, но с первого захода в дверь не попал - сказывались годы.
Да, пора им со Спиридоном на покой. Но как они с Варенькой даже и на адмиральский пенсион станут содержать этакую ораву крепостных? Грехи наши тяжкие...
Гавриил Ардалионович грустно усмехнулся. Мечталось ли им со Спиридоном о том, что доживут до глубокой старости в тот солнечный день, когда торпедный катер Князь Мстислав Удалой , один-одинешенек, опытный образец - помчался навстречу объединенной англо-франко-турецкой эскадре? Думал ли кто, что через несколько минут в живых останутся только русские моряки, а гордые сыны Альбиона, наглые французы я свирепые турки поэкипажно отправятся кормить рыбу? Командира катера лейтенанта Изыльметьева долго потом поливала помоями европейская пресса за жестокость - но много ли утопающих возьмет на борт этакая скорлупка, даже и без боезапаса. Да и кто мог поверить, что каждая торпеда будет прошивать за раз по пять-шесть корпусов вражеских фрегатов? Что огнеметы годятся не только для фейерверков? Что гранаты с фосгеном... Генерал-адмирал непроизвольно закашлялся.
Зато в тот день Россия показала Европе, что такое НАСТОЯЩИЙ УЖАС. Ужас, перед коим померкли не столь уж давнее усмирение поляков, венгров и прочей революционной братии. Померкли, ибо столкнулся враг не с бессчетный армией, а всего-навсего с десятком смертников. Не помогли новомодные штуцеры. Да и что штуцер против пулемета?
Вскоре после этой славной победы государь занемог, а перед смертью, как известно, говорил цесаревичу: Сдаю тебе команду в полном порядке. Смотри же, чтобы не было нужды русскому солдату ступать на чужую землю!
Нужды и не было. Да и зачем гонять солдатиков, пусть даже и не пешим порожком, а на грузовиках, когда одна-единственная ракета класса Пересвет может стереть с лица земли хоть Шенбрукйскии дворец, хоть Букингемский, а с носителем Ослябя долетит и до самого Вашингтона или Сиднея?
У молодого же мичмана Брыжейки служба куда как залупилась, и не пораскинь он мозгами как следует, до сих пор бороздил бы моря или глубины морские на прогулочных крейсерах и броненосцах. Но свежеиспеченный лейтенант как-то очень быстро сообразил, что флот-то, в сущности, уже не нужен...
Шальные, безумные дни царствования Александра Николаевича… Самолеты перестали катать барышень и подняли в воздух все те же бомбы и ракеты. Но все посты и должности в авиации быстро прибрала к рукам оставшаяся не у дел кавалерия... Драгунский ордена Андрея Первозванного ночной бомбардировочный ... Кирасирский Павловский воздушный полк быстрого реагирования ... Кубанская летучая сотня особого назначения ... О севастопольских героях как-то быстро забыли, чествовали рыцарей воздуха . Впору было уйти в отставку и спиться, кабы не висели тяжким грузом на каперанге Брыжейко десять тысяч крепостных душ, коих по Государеву указу, составленному прекраснодушным Лорис-Меликовым, надлежало содержать, кормить и, дабы не бунтовали, поить... Обложившая весь мир контрибуциями Российская Империя была в состоянии позволить себе некоторую роскошь. Государство не нуждалось в таком количестве земледельцев: немцы Поволжья и казаки, негодные к воздухоплавательной службе по причине вестибулярной недостаточности, исправно снабжали державу хлебом, латыши и прочая чухна белоглазая на новеньких сейнерах и траулерах вылавливала такую пропасть рыбы, что глаза лезли на лоб, а последние забулдыги в обжорках заливали жажду недорогими сортами Абрау-Дюрсо ...
Но мужик оставался мужиком - чуя слабину, он наглел, борзел и никаких работ исполнять не хотел вовсе. Антип, голубчик, а давай мы твоего младшенького учиться к англичанам пошлем, в самый что ни на есть Кембридж с Оксфордом? Он ведь у тебя грамотный - вон чего на фронтоне усадьбы написал, до сих пор перед Юсуповыми совестно... - Нет, вашсиятство, уволь, наше дело темное, крестьянское, ты ему лучше морфию десять упаковок подари да шприц немецький...
Гавриил Ардалионович стоически нес свой крест, все жалованье исправно отсылал супруге, кормившей проглотов. Эх, батожками-то давно бы им ума вложили, да за телесными наказаниями строго следит департамент особый во главе с сердобольным выблядком Герценом...
Брыжейко терпел, а иные терпеть не захотели, подстерегли Государя на прогулке в Летнем саду да и швырнули ему под ножки противопехотную мину- лягушку ... И все ведь первые фамилии, Рюриковичи!
Ах, когда же это все началось, с чего пошли величие да беда Святой Руси? Не с того ли дня, когда покойный и обожаемый Николай Павлович в памятном декабре 1825 собрал арестованных заговорщиков в Малахитовом зале Зимнего, вышел к ним без охраны и гаркнул: Вам перемен надо? Либерте, эгалите? Чтобы вот так, разом? А не желаете ли, господа робеспьеры, по департаментам разойтись, по медвежьим углам проехаться, поднять Россию из дикости, в какой доднесь пребываем? Я бы и сам так-то рад - со знаменем и на баррикады! Только для вас это баррикады, а для меня - мусор, проезду мешающий. Вот мусор-то вы, герои, и разгребайте! После сих слов по манию государя выскочили из коридора драбанты и вручили каждому из рыдающих от царского великодушия мятежников по символической метелке. И ведь помогло! Год спустя вернулся из далекой Читы князь Сергей Григорьевич Волконский, помолодевший, в бороде, привез полный и экономически обоснованный проект Транссибирской магистрали, зафырчали паровые еще бульдозеры, и в три года, всему миру на диво и посрамление.... Как это у Некрасова:
Труд этот, Ваня, был страшно громаден,
Тут убоялся б и бес...
В мире есть царь, он велик и отраден,
Имя ему есть - Прогресс! ''

И побежали на Русь шарлатаны и прожектеры со всего света, но на десяток их приходился один настоящий, его отделяли, клали жалованье, женили, чтобы не сбежал...
Или же нет, все гораздо раньше началось, но... об этом даже с собой наедине рассуждать не стоит. Да, Николай Павлович. Мог бы их перевешать. Какой-нибудь баварский король так бы и сделал. Но государь не таков. Господин Постель, вы же в военные диктаторы метили? Вот вам армия, делайте с ней что хотите, но чтобы через два года она могла в неделю дойти до Ла-Манша! А коли не желаете, вот тогда и повешу . Генерал Ермолов, вы себя в другие Македонские прочили? Так не сходить ли вам в Индию, где несчастные брамины и прочие Заратустры стенают под игом жестоких аглицких лордов? Александр Сергеевич, полно вам петь цареубийц, возьмите-ка в руки бразды народного просвещения!
Гавриил Ардалионович хотел было спросить ещё ложной померанцевой, но разве докричишься до Спиридона, глухой тетери?
Жизнь, несмотря на гомерические перемены, становилась совсем несносной, и метнулся Брыжейко на Дальний Восток, строить первый, земной еще Порт-Артур, и в вагоне монорельса попал в попутчики ему этот сумасшедший часовщик из Гомеля... Полетит, господин военный, чтоб я так жил, полетит! Да куда хочешь полетит! .
И где-то в районе уже Байкала убедил-таки, нехристь: полетит, да еще как полетит!
Порт-Артур достраивали другие, а Брыжейко воротился в столицу с безумным проектом, который по зрелом размышлении оказался не таким уж безумным. На проект хотело наложить лапу артиллерийское ведомство, но Гавриил Ардалионович доказал: флот находится фактически не у дел, офицерство морское блестяще образовано, матросы грамотны и пьют в пределах разумного…
Так снова родился русский флот, но уже флот космический. Смешные твердотопливные ракеты, ядовитый окислитель. Полигон у черта на куличках, в казахских степях. Первый спутник размером с небольшой глобус, а Европа его даже не заметила или сочла очередной русской блажью... О, как хотел Гавриил Ардалионович быть первым звездопроходцем, но аневризма не позволила, и в кабину Гавриила (на этом названии настоял государь, чтобы утешить хоть чем-то Брыжейку) поднялся молодой лейтенант князь Гагарин.
Эпоха керосинок быстро кончилась, когда в Адмиралтейство явился юный Николай Кибальчич. Вопрос о двигателе решился враз и надолго, во тут выяснилось, что предстоит вступить в схватку с самим Временем.

Генерал-адмирал невольно улыбнулся, припомнив, как кто-то из братьев Аксаковых, чуть ли не Кириевский, с пеной у рта требовал, чтобы хронофаги именовали по-русски - времяжорами . Адмиральский знакомец по Севастопольской знаменитый сочинитель граф Толстой разразился статьей Не могу молчать! в которой доказывал, что человечество еще не готово лететь к иным мирам, не достигнув морального совершенства, недостоин грешный человек власти над Временем. Гавриил Ардалионович пригласил графа на испытания и даже показал ему несколько эпизодов Бородинского сражения, подмечая ошибки и несуразности в романе Вэйна и мир . Граф страшно ругался и грозил старому приятелю анафемой, но уже в следующем романе, дабы спасти великосветскую героиню от греха самоубийства, отправил ее не в топку реактора на быстрых нейтронах, а в расчехленный хронофаг - ведь мгновенные старение самоубийством не является. А героя-соблазнителя послал погибать при исследовании Красного Пятна на Юпитере.
Помереть бы Гавриилу Ардалионычу от проклятой аневризмы, не доживать до нынешних дней, уйти в силе, славе и полный уверенности, что сие невыразимо прекрасно. Но сердце ему пересадили новое, на изотопах, потому и дожил...
Константин Эдуардович, конечно, гений, но человек невоенный, и ему вольно рассуждать о звездных инородцах, а генерал-адмиралу Российского космофлота нужно твердо и определенно знать: кто же гадит? Ни один корабль в мире не может выйти в Космос без ведома России. Да и кому выходить-то? Впрочем, в Северо-Американских Объединенных Штатах есть свой малочисленный звездный флот, но занимается этим отнюдь не государство, а частные компании.
То-то и плохо, что частные, разводка не успевает следить за всем. Эх, говорили же государю: воспользуйся ихней войнушкой вшивой, верни бывшую колонию Англии, пусть вместе прозябают на задворках цивилизации... Так нет, в порыве великодушия он ими Аляску презентовал! Правда, аляскинскому золоту вскорости стала грош цена, равно как и нефти - помилуйте, что за папуасское топливо! А потом волей-неволей пришлось познакомить болванов-янки с новейшими технологиями: атмосфера-то общая, и русскому человеку вдыхать продукты ихнего внутреннего сгорания совсем ни к чему. О, как лютовал по этому поводу на Государственном совете покойный Менделеев! И сказал вызванному на ковер тогдашнему (имя им легион) президенту Штатов: А топить можете хоть ассигнациями . Президент и умылся. Ох, ненавидят они нас...
Хотя ребята они надо сказать, башковитые и отчаянные. Чего стоил хотя бы тот полет на Луну в с н а р я д е! Экипаж, разумеется, в лепешку, но как виртуозно были проделаны расчеты: и вокруг Луны облетели, и в заданном районе приводнились! Тогда, тогда надо было задуматься, сманить длинным российским рублем всех, у кого в голове больше трех извилин, но у сей космополитической державы, изволите ли видеть, патриотизм объявился! Если допустить, что где-нибудь в ихней глуши, в заболоченной Флориде, к примеру, есть и собственный космодром, секретный, не тот, что в Неваде, и там они совершенно самостоятельно додумались, скажем, до прокола Римановой складки, хотя это полный бред? И потихоньку-помаленьку сплавляют в отдаленные миры своих освобожденных негритосов, а когда мы привезем туда своих поднадоевших мужичков-тунеядцев, окажется, что все пригодные к устройству поселений миры уже заняты?
Адмирал на минуту закрыл глаза и представил, что в бедной и любимый подмосковной Забобожке стоят тихие вечера, нарушаемые лишь колокольным благовестом, что не ревут дурными голосами обкурившиеся молодые пейзане: Ой, дарлинг, плиз белив ми, да еще раз белив ми! , что сгорел от брошенной пахитоски, амбар, приспособленный под похабнейший синематограф, что вишневый сад обихаживают приглашенные немцы-гастарбайтеры, как они сами себя величают, а вышепомянутые молодые пейзане, облачившись в тяжеленные защитные костюмы, валит заросли задери-деревьев где-нибудь на Геенне, а из кусающихся бревен рубят курные избы и познают, наконец, Кузькину мать всей силе и славе ее...
Но не будет, видно, всего этого, а будет сейчас стыд и срам на адмиралтейств-совете, когда он, седой старик, откроет пасть, полную новеньких пересаженных зубов, и скажет: Желтые человечки . Японцы, что ли? - не преминет съехидничать почтеннейший путешественник Семенов-Тянь-Шанский. И государь, выйдя из обычной меланхолии, зальется раскатистым смехом. А государь обещал быть непременно - что-то ему уже успели набрехать.
Японцы... Кабы так! Японцы застыли, в своем очаровательном средневековье, и Россия-матушка бережет этот прелестный уголок, где единственно и можно отдохнуть от нечеловеческих нагрузок, выпавших на долю верных сыновей Империи, ее солдат, ученых, инженеров... Бережет эту никчемную в геополитическом смысле землю, и пусть их микадо именует себя императором , это можно простить ради того, чтобы даже мелкий чиновник из какого-нибудь Царевококшайска мог провести медовый месяц в чудесном чайном домике о видом на Фудзияму... Умелые слуги, надежные проводники. Да, еще ведь гейши! Японцы. Смешно. Дешевый курорт. Вы еще скажите - крымские татары…
Маленькие, желтые и мертвые. Почему до сих пор не доложили о результатах вскрытия? Специалисты не прибыли? Брыжейко еще раз прокрутил в памяти смотренную вечером видеофильму. Так они и лежат под брезентом - две руки, две ноги, кулачки у всех до единого сжаты, глаза, хоть и узкие, открыты и сверкают, как у живых.
Рявкнула пушка в Петропавловке..."

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив