После банкротства. Выжить и не спиться.

avvakoum — 17.02.2011 Ну пока отложим в сторону описание самой процедуры. Тут уместно похвастаться - мы вели себя достойно и благородно. Не гнулись и не рыдали. Не просили и не унижались. Но получили все свое сполна, и вышли из процедуры с наименьшими потерями в конце концов.

Даже видавшие виды стряпчие, перемоловшие тысячи судеб, и то демонстративно проявляли нам в результате свой респект, и даже совали мне номера своих мобильных телефонов.

Но теперь речь о том, что после.

Вот все закончилось. Из пола больших и когда-то безупречно чистых цехов торчат провода. Всюду брошены коробки, недоворованные инструменты, ботинок, шланг, уныло повесил свой монитор компъютер...  Газоны вокруг превратились в дикое поле. Живые изгороди лохмато разрослись. Всюду запустение, жухлые листья.  Наружное освещение зияет разбитыми лампами. Офисы пусты, телефонные провода торчат уныло. 

Ты приходишь туда, где еще недавно была жизнь, кипели страсти. Запах завода, его дух еще здесь. Вчера увозили последние станки. Покупатели чуть не подрались, деля все это: лучшее, с иголки. Мой бывший мастер не сдержался и заплакал.

Персонала нет. Все уволены. На мне черная метка - классификатор 040 в Банк де Франс: "человек, руководивший предприятием непостредственно до банкротства".  Все это, все эти классификаторы разумеется незаконны. И в моем случае тем более. Ведь у нас активы превышали пассивы, и предприятие просто убито не по моей вине. И справка об этом есть от судебного эксперт - бухгалтера: так и написано: "Отсутствуют ошибки в управлении предприятием". Но все равно, в некоторых жизненно важных областях деятельности во Франции законы просто не действуют. И это как раз тот случай.

На мне черная метка, а это значит, что о кредитах мне можно забыть. Предприятие тоже лучше не открывать.

У меня все таки остались 7 верных людей, и они организовались в отдельную контору. Доходы этой небольшой компании будут обеспечивать заказы и поддержка других моих предприятий, существующих в других странах.  Там дела идут неплохо, хотя крах французской компании нанес тяжелый удар всем.  Трое работают в оффисе - отбивают атаки всяких случайных шакалов, покушающихся на недвижимость. Но все эти атаки не серьезны, так, глупая мелочь - ерунда.

Я по прежнему миллионер. У меня есть личные доходы. Я не помру с голоду.

Но все равно, это очень тяжело: сегодня нет никакого смысла надевать костюм, повязывать галстук и ехать на работу. Ты больше не "патрон". Ты банкрот. И не важно, что твое предприятие всегда было в плюсе, и не важно, что вся экономика Франции в стопицот раз больший банкрот чем ты.  Французы консервативно туповаты в этом смысле, и все равно, вероятно, хихикают тебе в спину.

Но я еду на работу. Делать в оффисе мне там нечего, и поэтому я одеваю свитер, старые гольфовые брюки, кроссовки и еду работать чернорабочим. Стричь траву, подрезать живую изгородь, убирать и жечь листву.

Мне помогает еще три человека. Недвижимость осталась за мной, и я, работая физически с утра до вечера, все время думаю о том, как мне ее получше обустроить. Ее вовсе непросто сдать: она слишком большая.

С непривычки работать долго физически трудно.   Все болит.  Соседка, живущая недалеко от фабрики гуляя с собакой, не узнала меня. Я настойчиво поздоровался, она переживает шок - я садовник Мюллер, мля.

Уже через пару недель внешний вид преображается. Снова аккуратные газоны, веселое освещение и подстриженные изгороди. Чистые паркинги,  а кучи листьев сгорают в очистительных кострах.

Окна оффисов чистые, и приветливо сверкают на солнце.

Подключены вновь телефоны, а наши уже обзванивают всякие агентства недвижимости - наш бывший завод сдается по частям. 

От ангентств толку как от козла молока. Они иногда даже приезжают к нам, но только чтобы рассказать, что наше дело безнадежное.

Хрен там. Мы с моими мужиками работаем вместе - и делаем перепланировку, хотя бы частично. Стараемся минимализировать затраты. Мужики мои французские - мастера на все руки. Мы ломаем и строим стенки (не несущие) открываем проходы и утилизируем мусор. Если требуется - технику мы арендуем.

Короче через месяц у нас наклюнулся первый арендатор.  Переговоры долгие, и он сам не знает че хочет. Вернее, денег нет у него. Облом. Но цену не снижаем, боремся. Офисные наши разносят по окрестным городкам листовки - и это срабатывает. У нас все-таки появляется первый клиент.

Надо сказать, что если недвижимость не сдана, то за нее все равно приходится платить налоги. Это довольно большие суммы. 

Когда появляется первый клиент, это все равно что прорвать плотину. Французы удивительно стадные сущности, и пока никто не снял помещение - они будут терпеть и жаться. Французы настолько зависят от чужого мнения, что способны в кризисный момент рулить влево, хотя им надо направо, только потому что все туда рулят. 

И так, первый клиент - и за ним еще несколько. Это круто, потому что уже есть какой-то доход. А цена коммерческой недвижимости определяется во Франции в том числе по показателю дохода от аренды.

Но вот все лучшие места заняты, осталось только самое хорошее - я придержал его для особого проекта, и место в центре здания, куда трудно добраться. Эта огромная площадь - несколько тысяч квадратных метров - никому не нужна.

Продолжаю, как обещал: События о которых я рассказываю, состоялись не сегодня. Уже многое с тех пор произошло. Но пока я продолжу:

Необходимо сдать все площади. Иначе недвижимость не будет иметь правильной цены, и потери при продаже могут исчисляться миллионами.

Однако, в каждом большом здании есть такие места, которые никто не хочет брать. Для них необходимо придумать особый концепт.
Нам удалось это сделать, и наш расчет оказался верным: те площади, которые еще месяц назад никто не хотел, мы удачно реализовали, они пошли как горячие пирожки.

Я принял так же риск, и начал разрабатывать новый концепт для лучшей части здания - требовалось сделать проект и перевести эту часть из категории "индустриальной" в категорию "для широкой публики". Весь процесс занял вместо 6 положенных месяцев целый год. Разумеется, гниды в "инстанциях" не забыли меня, и продолжали гадить как могли. Но во Франции все-таки хоть и херят Закон в "Администрации" повсеместно, но до определенного предела. Переступать черту им опасно. Так что в конце концов я получил то, что хотел, хоть и дороговато мне это обошлось.

Как только я одержал вожделенный документ, тут же нашелся крупный арендатор, и все здание стало потенциально интересно для комплекса развлечений. Соответственно, и подорожало вдвое.

Для реконструкции мне требовались деньги. И несмотря на стабильные уже доходы, а так же весьма солидную собственность, банки отказывали нам даже в самых мелких суммах.  Причин для отказа у них не было, так они их придумывали: например - "нереальность проекта" при том что уже он не только планировался, а был реализован даже, и приносил деньги. 

Словом, шаг за шагом мы все приободрились, и дела пошли в гору.

Возвращаясь назад, к моменту, когда процедура банкротства была в самом разгаре - злобный прокурор и его "братья" постарались нанести очередной "смертельный" удар.  Меня арестовали (гард А вю, см. мой пост). Обвиняли как раз в событиях более чем десятилетней давности - и шили отмывание денег.

Эпизодом служила как раз процедура покупки недвижимости. Тогда, много лет назад, банки пообещали мне кредит, на покупку этого здания, я внес залог (этому же банку) а он получив деньги, сделал круглые глаза и в кредите отказал. Пришлось мне занимать денег на основную часть где получится - у знакомых, друзей, и пустить в дело все свои резервы. Но мы справились. А теперь, когда компания закрылась, и у меня больше не было поддержки ввиде интересов работников, эти гниды решили меня додавить.

Однако, как заправский немец я хранил все архивы, вытряхнул следакам на стол все бумаги. Да и сами следаки понимали, что дело это нечистое, и им не нравилось, что их, элиту элит Полис Жудисьер аж из Парижу пригнали чтобы меня если уж не посадить надолго, так хотя бы пару дней промурыжить в тюряге. Но парни оказались духовитые, нормальные. Они все поняли, и к вечеру я был на свободе. К тому же они пообещали разобраться и сбанками, чтобы мне не чинили больше препонов понапрасну.

Банки во Франции, кто еще не знает - это Лубянка, конвой рабов, страховая компания и смотрящий по бараку в одном флаконе. Банки просто пасут охлос массово, и выполняют роль всевидящего ока. Они давно уже не банки. Эта деятельность для них - только прикрытие.

И действительно, пока не случились другие события - банки перестали чинить препоны, и у меня было несколько месяцев нормальных отношений с ними.

Что касается психологического аспекта, то мне лично было очень тяжело чувствовать себя садовником - чернорабочим с одной стороны, а с другой ездить на работу на порш кайен. Может быть это смешно, но все, что напоминает о прошлом статусе - болезненно. Поэтому я пользовался маленькой машиной, ниссан. Она у нас пылилась на всякий случай.

Еще тяжело вновь начинать считать деньги не десятками тысяч, и не тысячами даже, а сотнями или даже десятками. Это реально тяжело, спускаться вниз. Хотя мои доходы не уменьшились, но нам пришлось всю реконструкцию здания и большую часть расходов "на дело " оплачивать из "своего кармана". Поэтому реальные доходы семьи в те времена сократились сильно.

Но вся наша семья это перенесла мужественно. Хотя за спиной у детей и у нас все равно шушукались и посмеивались. Людям это свойственно, и это, конечно, не приятно.

Ну вот, пока все.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив