Посылка из дома

v_s_e_horosho — 25.10.2016 Читаю вот тут (http://d-v-temnote.livejournal.com/288573.html) про страх и голод, особенно в комментах - и вдруг снова понимаю, что еще не зажило, и, может, никогда не заживет. Хотя множество людей были тогда рядом со мной в точно таких же условиях, но далеко не всех из них так же подшибло, как меня.

Не знаю, можно ли что-то с этим сделать. Не могу до сих пор выкидывать продукты, мне от этого физически больно. Делаю какие-то невероятные запасы, горой во всех тумбочках. Все время где-то на заднем фоне страх, что нечем будет кормить детей, все время краем глаза на задней стенке черепушки - светящийся столбик циферок, плюс, минус, сколько в остатке, сколько можно отжать у себя самой и приткнуть в дальний уголок на черный-пречерный день. Постоянные мысли - а если я потеряю работу. А если я заболею. То тогда кто, как, что будет с детьми. Страшно мне, товарищи, но такая жизнь. Болеть - нельзя, терять работу - тем более нельзя. Расслабиться невозможно, кажется, вздохну только, когда оба ребенка будут иметь стабильный самостоятельный доход, а когда такое случиться - божечки, это ж еще так нескоро! А может, и вовсе никогда, видали случаи.

Ладно, пока есть силы бежать - бежим, как закончатся - будем идти, закончатся силы идти - будем ползти, зубами и когтями подтягиваясь в нужном направлении. А что делать, такая жизнь.

***

На днях заспорили на работе, в каком году в нашем российском обиходе появились пластиковые полторашки, я вспомнила один случай, дело было осенью 1994 года, жрать в питерских общагах было особо нечего, кому-то присылали деньги родители, кому-то - нет, кто-то работал, кто-то просто снизил свое потребление до нижайшего минимума, то есть - натурально, голодал. Моим родителям тогда на предприятии по полгода не платили зарплату, или выдавали бумажками, которые можно было отоварить в тамошнем магазине прямо на территории предприятия - то смерзшиеся седые брикеты мороженой селедки, то серые макароны, слипающиеся в монолитный студенистый ком при варке, то вообще почему-то резиновые сапоги. Так что деньгами мне помочь особо не могли, зато присылали еду - соленья, варенья, а также сушеную морковку, грибы, зелень, капусту, яблоки и груши, даже картошку, имевшую после сушки отвратительный совершенно несъедобный вид.

Помню, что посылкам из дома радовались абсолютно все. Звали друг друга в гости, угощали. Я, завидев в ящичке на 1 этаже заветный квиточек, тут же наполнялась слюнями - кроме всего перечисленного выше я обычно находила в посылке то батончик марса, то банку сгущенки, то плитку загадочной субстанции навроде шоколада, но не совсем. Еще какие-нибудь носочки, дешевую синтетическую кофтейку, связанные бабушкой варежки с узором. Обожала я посылки из дома, в общем. Приходили они нечасто, зато большие, увесистые.

Вот и в тот раз увидела на квитанции циферки - 10,8 кг. Присвистнула от радости, назавтра же прогуляла универ, чтобы забрать чудо-посылку с почты в Старом Петергофе, взяла с собой тележку с колесиками, а то б даже до автобуса не смогла ее дотащить. Помню, стояла в очереди на почте бесконечно долго, так и сяк прикидывая, что там на этот раз может быть. Наконец получила, бесформенную, всю в каких-то пятнах, крякнула, пристраивая на тележку, примотала веревками, потом бесконечно долго ждала автобус на остановке. Взгромоздиться с грузом в автобус - отдельная история, но как-то справилась, дальше только помню, как затаскиваю волоком телегу на высокое многоступенчатое крыльцо общаги и с ужасом вижу, что ни один лифт не работает, а жила я вроде бы на 12 этаже. Или еще на 8? Не помню, не важно, и 8, и 12 - одинаково ужасно, учитывая вес посылки и мои собственные габариты. Помню, что тащила по лестнице и подвывала от отчаяния по дороге, делая остановки через каждые три ступеньки, в комнату ввалилась абсолютно мокрая, упала и лежала некоторое время, еле дыша. Потом сладострастно распечатывала коробку, вспарывая ей ножом сначала верх, потом бок...

Сразу после того, как последний слой был наконец взрезан, в нос ударила кислая вонь.

В посылке было несколько полторашек с вареньем - оно все запузырилось. То ли посылка слишком долго шла, то ли полторашки, в которые переливали варенье родители из стеклянных банок, были недостаточно стерильные. Лесная клубника с оторванными хвостиками (представила, как родители ее от хвостиков шелушили не один час, взвыла от жалости в голос), смородина (которую бабушка собирала по ягодке, перла на себе до дома, перебирала, варила, сахар по талонам, потом запихивала через воронку в эту чертову полторашку, снова взвыла). Грушевое варенье в пакетах с сизыми пятнами то ли плесени, то ли грязи. Полторашка с вкуснейшим домашним кетчупом - такая же фигня, запузырился плюс зеленая плесень. Завернутая в несколько слоев полиэтиленовых пакетов квашеная капуста с болгарским перцем и морковкой - тоже прокисшая, да еще и протекшая на пакеты с сушеными яблоками, протекшая до самого дна, на котором в отдельном свертке пряталась вязаная бабушкой шерстяная узорная кофта. Сушеные подберезовики, слипшиеся в монолитный отсыревший поседевший ком внутри вроде бы абсолютно герметичного пакета. Кусок мягкого склизкого соленого сала в тряпке и тоже в пакете, с пробивающимся сквозь чеснок прелым душком. Полная посылка прокисшего заплесневелого говна, бывшего когда-то вкусняшками. Почти 11 килограмм. Столько трудов, деньги на пересылку, мой долгий-долгий путь от почты до дома, скрашенный предвкушением...

Я сидела над развороченной коробкой в облаке кислой вони и ревела. Никак не могла успокоиться, доревела до икоты, завывала, наверное, час, не меньше. Испинала ни в чем не повинную коробку и тележку. Потом пошла курить на общажную кухню, где наткнулась на старшего товарища по партии, тоже с сигаретой, которая тут же меня встряхнула, взбодрила и поволокла спасать то, что можно спасти, и выбрасывать то, что нужно выбросить. Варенье перекипятила в четырех кастрюльках с лимонной кислотой и сахаром, оторвав его от собственного ребенка (у меня сахара не было). Капусту промыла, замочила в холодной воде, сказала - жить будет, хоть на суп да сгодится, малом подсолнечным потом сбрызни перед тем, как в банку убирать. Сухофрукты перемыла, разложила сушиться на всех подходящих поверхностях. Кофту замочила в тазике с шампунем, показала, как сушить потом в полотенце. Из грибного кома тоже что-то полуживое наковыряла. В общем, спасла и часть продуктов, и меня - раскисшую, опухшую, сопливую и несчастную. Спасибо ей запоздалое, а то бы я не знаю, что со мной было.

Варенье до сих пор не люблю. Квашеную капусту как-то тоже не очень. Грибы не сушу, только морожу и жарю. Помню как выливала кетчуп в унитаз и опять ревела - было жалко бабушкиного труда, спелых помидоров, которые так трудно вырастить на Урале. Бедные мои родители, как они пережили это время без зарплаты по полгода, а оба ребенка черти где, полуголые, полуголодные. Как старались послать каждую копейку, а сами обходились тем, что сумели вырастить.

Проклятые 90-е. Бедные-бедные те, кому пришлось пережить их, уже будучи родителями.
А про полторашки со мной на работе спорили-спорили, в каком году они появились, а потом плюнули и махнули рукой - да какая разница, в общем-то.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив