Полтора года меня нет дома

Война глазами бойца из Шторм Z от Даниила Туленкова. То, о чем вам не расскажут по РенТВ и по "Звезде".
Полтора года (чуть больше, если быть точным) прошло с того дня, как я переступил порог своей квартиры и шагнул в абсолютную неизвестность, начав самое удивительное путешествие в своей жизни. Монтонная речь судьи, зачитывающей свое сочинение, оглашение финальной части, конвой с наручниками, полумрак камеры, ожидание автозака и - здравствуй, новый, неизвестный мне мир...

Год и почти четыре месяца провел я в нём, и три месяца в зоне
проведения СВО.
Несравнимые временные отрезки, но какой разный у них цвет, вкус и
наполнение. Какой разный у этих отрезков вес.
Про тюрьму у меня нет никакого желания ни вспоминать, ни что-то
рассказывать.
Это при том, что ничего страшного и невывозимого я в этом месте не
встретил.
Мне совершенно не на что жаловаться по большому счёту. Я не
столкнулся ни с одной из лубочных страшилок и пугалок,
ассоциирующихся с тюрьмой у человека, бесконечно далёкого от
соответствующего образа жизни.
Поэтому дело не в тяготах арестантской жизни, а в ее пустоте,
бессмысленности и бесцветности.
Там нет цвета.
Там все серое.
Нет цвета, нет вкуса, нет самого ощущения жизни.
Я не говорю за всех, конечно. Я излагаю лишь свои собственные
ощущения.
Тюрьма — это анабиоз, абсолютная заморозка всех жизненных
процессов, буквальное убийство времени.
Многие люди, ещё не попавшие в тюрьму, но предчувствующие ее,
строят планы, как они изучат в ее стенах итальянский язык, напишут
бестселлер, смогут осуществить ещё какой-то глобальный проект, на
который, де, в обычной жизни не хватало времени...
Возможно, у кого-то получится, я не буду спорить.
Я сам, превознемогая болотную тягу, набросал кое-какие
концептуальные заметки.
Но это очень сложно делать. Тюрьма убивает любое начинание такого
рода, ее притяжение, ее трясину очень сложно преодолеть.
Тюрьма все стремится "оболотить" и выкрасить в один, серый,
цвет. Поглотить, отупить, убить все живое в человеке, атрофировать
все мыслительные и чувственные процессы.
Не злобные татуированные дядьки с эрегированными членами,
набрасывающиеся на несчастных филателистов из советских
фильмов-страшилок, не садисты-надзиратели, пытающие зеков в
гестаповских застенках, захлебываясь сатанинским хохотом, а серость
и болотная трясина тюремного бытия — самое страшное и убийственное,
что здесь есть.
Война — абсолютный, асимметричный контраст тюрьмы.
Война наполнена всей гаммой цветов, существующих на земле, даже
теми их оттенками, о существовании которых ты не подозревал в той,
прежней жизни.
Война — это фонтан эмоций, чувств и ощущений.
Это обострение всех форм человеческого осязания.
Это миллионы деталей и штрихов, от количества которых взрывается
мозг человека, едва бы переступившего периметр лагеря, места, где
все измеряется штучно, не превосходя количества пальцев на
руках.
Это совершенно иная скорость времени и совершенно иная ценность
каждого его отрезка.
Контрастный душ, который не всякому дано вынести без ущерба для
душевного здоровья.
Нет ничего, ни одного фактора, которые могли бы как-то уравнять эти
два мира, вывести какую-то формулу их схожести.
Кроме того, что тебя нет дома.
|
</> |