Политкорректность

ivanov_petrov — 10.08.2010 http://www.novpol.ru/index.php?id=200 http://ng68.livejournal.com/706177.html
АГНЕШКА КОЛАКОВСКАЯ. Imagine... Интеллектуальные истоки политкорректности // Новая Польша. 2004. №3

Это очень длинный текст, даже цитаты из него очень длинные:

"Политкорректность выросла из той же утопии и на той же почве: американского движения протеста молодежи 60-х — «детей-цветов». У нее много общего с другими движениями, модами и идеологиями, которые черпают из тех же истоков, в частности с феминизмом, антиглобализмом, экологизмом, так называемой философией «Нью эйдж». Она так же абстрактна и так же бездумна; вырастает из того же чистого, инфантильного идеализма, в котором нет ни тени иронии; так же не задумывается над тем, возможно ли осуществить ее идеалы, над тем, что несут они с собой, и над практическими последствиями деяний, которые рекомендуются или прямо требуются во имя этих идеалов. Все высказывания и поступки, запреты, предписания, осуждения и интеллектуальные моды, которые мы воспринимаем как политкорректные, вдохновляются этой картиной.

Политкорректность воображает всех людей разом и говорит: мы все равны. С любой точки зрения. Но, как это случается в утопиях, есть и те, кто равнее. Например, женщины. И опять-таки — не все, а только верно мыслящие, обладающие правильным феминистическим сознанием. Или народы, которые никогда ничего не достигли, зато ненавидят западные ценности. Нельзя говорить (как это сделал несколько лет назад Сол Беллоу в своей лекции в Гарвардском университете), что у зулусов никогда не было Достоевского. У них свои традиции, и даже еще лучше, а вдобавок Достоевский — мертвый белый самец и как таковой заслуживает вечного осуждения.

Дальше: неграмотные. Глупых нет — есть только умные по-иному. У каждого своя собственная истина, такая же важная, как всякая другая (хотя некоторые — важнее), и сформированная в силу того, каков он. Того, что называют объективной истиной, не существует; это — авторитарное понятие, вымышленное и навязанное западной цивилизацией, чтобы угнетать «слабейших». Каждый имеет право на высшее образование, особенно если не умеет ни читать, ни писать и умственно неполноценен. А если вдобавок это негритянка-лесбиянка, то дать ей кафедру. В любой школе (особенно в Англии) должны быть специальные занятия для детей, у которых трудности с чтением, письмом, вниманием, которым трудно не воровать, не приносить в школу огнестрельное оружие и не нападать на учителей. Уроками для детей, у которых таких трудностей нет, можно будет когда-нибудь заняться, если найдутся время и деньги. В каждой школе также должны вестись уроки по-арабски и на суахили, но, упаси Боже, нельзя заставлять детей говорить на языке страны, в которой они живут, — это было бы расизмом, оскорблением их достоинства, отрицанием ценности их культуры и ограничением их свободы. Экзамены — элитарный метод репрессии. Факты нерелевантны. Всякие религиозные символы должны быть в школах запрещены (особенно ясли на Рождество), разве что кроме исламских, ибо ислам — религия мирная, которая справедливо осуждает то, что подлежит осуждению, прежде всего узкие, элитарные, империалистические и расистские ценности западной цивилизации. Всем нелегальным иммигрантам следует немедленно дать документы, гражданство и право голоса, а главное, право публично выражать ненависть к принявшей их стране. Капитализм, Америка, Израиль, колониализм, большой бизнес и глобализация — абсолютное зло, источник всех наших несчастий.

Каждый имеет право на исполнение всех своих чаяний, а точнее, имеет право требовать от государства, чтобы оно их исполнило; каждый имеет право на самовыражение (но не на свободу слова); каждый определяется своей принадлежностью к той или иной группе — сексуальной, социальной, религиозной, этнической; каждая такая группа, если она составляет меньшинство, имеет право требовать от государства привилегий. Единственное решение всех проблем: школ, университетов, нужды, больниц, голода в Третьем мире — неустанно и обильно вкладывать средства, но исключительно государственные, собранные с налогоплательщиков, и не следует вникать в то, как они расходуются, особенно в Третьем мире и особенно попав в руки диктаторов, которые прямо невероятно заботятся о своем населении и, разумеется, никогда не располагали никаким ядерным, биологическим или химическим оружием. "

"...Одно из важнейших проявлений этой неэгалитарности — как раз политика отождествления человека с группой: «геттоизация» этнических групп во имя их свободы и достоинства; необучение их — во имя «антирасизма» — языку страны (многочисленные примеры тому встречаются в Англии); селективный запрет на религию в школах (тоже в Англии); гонения — во имя «антиэлитаризма» — на школы, которые благодаря дисциплине, поддержанию авторитета учителей и традиционным методам обучения достигают хороших результатов. Недавно громкую известность получила история с такой школой (государственной) в Бретани: французские либералы протестуют против ее элитарности, но одновременно — видя, что творится в более политкорректных школах, а частные школы из принципа не признавая, — потихоньку записывают в нее своих детей. Это знаменательные для политкорректности примеры того, как отнимают свободу и шансы во имя свободы и «прав». Примером может служить также требование особых прав и привилегий для отдельных этнических групп во имя нанесенного им в прошлом ущерба. Противоречие с либерализмом иллюзорно, ибо хотя все вышеназванные позиции и действия противоречат либеральным принципам, они в каком-то смысле согласуются с либеральной совестью, хвалящейся, что она чувствительна к чужим несчастьям.

Важная и тоже поразительная черта политкорректности — полное презрение к фактам и равнодушие к практическим результатам действий, осуществления которых ее носители домогаются, притом во всех областях. Не имеет значения, что антиглобализм по существу удерживает Третий мир в нищете и беспомощности и — во имя благочестивой цели избежать «эксплуатации» бедных народов богатыми — закрывает их продукции доступ на рынок; неважно, что нет никаких доказательств вреда от генетически модифицированных продуктов, что их запрет (во имя «устойчивого развития») углубляет нищету в Третьем мире и что псевдонаучные аргументы об их вредности очевидно абсурдны*; что за лозунгом «устойчивого развития» таится тот же протекционизм, что и за лозунгом «антиглобализма», совершенно игнорирующий действительность и не позволяющий никакого развития; что во имя «антирасизма» и отказа от «расового профилирования» в аэропортах и других местах обыскивают — в рамках борьбы с терроризмом — главным образом пожилых монахинь, но, упаси Боже, не людей арабского вида; что в Англии, страдающей катастрофической нехваткой медсестер и врачей, 18 тысяч кандидатов на рабочие места в больницах должны будут пройти обследование на ВИЧ-инфицированность, ибо ограничить обследование людьми из африканских стран — а речь идет о них, так как они составляют группу риска, — было бы расизмом. Неважно, что школы, проводящие политкорректную политику обучения, выпускают неграмотных. Неважно, что уровень экзаменов на аттестат зрелости в головокружительном темпе падает (ибо во имя антиэгалитаризма мы его снижаем); мы утверждаем, что он, наоборот, просто небывало возрос, в доказательство чего гордо приводим цифры постоянно растущей доли детей, которые эти экзамены сдали. Неважно, что из-за неадекватной школьной подготовки уровень образования в университетах (о котором мы тоже говорим, что он возрос) на первом курсе примерно такой (в Англии, во Франции, в США, особенно в гуманитарных дисциплинах), каким он был тридцать лет назад в средней школе. Во имя «широкого доступа» в университеты и «релевантности» изучаемых предметов мы снижаем этот уровень почти до нуля, перестаем учить чему бы то ни было, а рост числа выпускников с дипломами (вследствие этого не имеющими никакой ценности) считаем огромным успехом. И так далее.

Недавно я читала отчет об обучении географии в английских школах. На уроках географии главные темы — «Окружающая среда, устойчивое развитие и культурная ерпимость»; учителя «говорят учащимся, что те должны думать о глобальном потеплении и эксплуатации менее развитых стран большим бизнесом. К каждой проблеме есть только один правильный подход, других толкований нет»; «дети получают много знаний о загрязнении окружающей среды и об эксплуатации, но не о реках и горах, государствах и столицах и не о том, что где расположено. Под конец средней школы дети не умеют найти на глобусе Африку».



О политкорректности в последнее время много говорят и в Польше. Те, кого обвиняют в ее исповедании или в исповедании взглядов, в нее входящих, часто возмущаются, говоря, что это пустые слова без всякого связного содержания. Они утверждают, что либо того, что называют политкорректностью, вообще не существует, либо же это всего лишь вежливая манера говорить, а не идеология. Утверждают, что люди, которые пользуются этим понятием, поступают непорядочно: бросают его как ругательство, чтобы осудить все, что им по тем или иным причинам не нравится.

Конечно, в некотором смысле они правы. Трудно возразить против того, что каталог примеров политкорректности, который я здесь привожу, — это одновременно полный перечень того, что мне больше всего не нравится. (А это, разумеется, побуждает писать, ибо кто же откажется составить такой каталог?) И если бы в него входили такие вещи, как нелюбовь к креветкам, колбасе, кошкам или отпускам на берегу моря, ни у кого не было бы причины ни заинтересоваться этим, ни считать такой список возмутительным. Не люблю, не нравится, и ладно; хотите — соглашайтесь, хотите — нет. Однако речь идет о вещах не такого типа, как нелюбовь к креветкам. Это не случайный список — есть нечто важное, объединяющее все эти вещи. И отвращение к ним отличается от отвращения к креветкам так, как отличается от него отвращение к коммунизму, фашизму, антисемитизму, расизму, слепому фанатизму и лицемерию. Это не чисто эстетическое отвращение к окостенелой, абсурдной новоречи, а нравственное и интеллектуальное отвращение к туманному, нечестному мышлению; к всеобъемлющим теориям и обобщениям; к бездумным и одновременно безжалостным попыткам заняться инженерией человеческих душ; к централизации, цензуре, диктату, запретам, принуждению и гомогенизации. Примеры в этом каталоге — это примеры позиций, мнений и действий, которые я не люблю за то, что они оскорбляют и унижают; ибо хотят ограничить мою свободу, одновременно утверждая, что одаряют меня просто небывалой свободой; ибо порабощают язык и манипулируют им; ибо презирают историю, традиции и факты; ибо разрушают образование; ибо хотят навязать мне «единственно верные» взгляды и образ мыслей; ибо стремятся воплотить в жизнь некую утопическую, абстрактную картину человеческого счастья, которой всё подчиняют и которая должна определять мое поведение. Не люблю я их еще и потому, что часто они проникнуты цинизмом и ложью. Ибо если существуют, как я подчеркивала выше, искренние и полные доброй воли исповедники разных мнений, входящих в число политкорректных, то немало и тех, к кому ужасно подходит спародированный Маяковский: «Мы говорим партия — подразумеваем Ленин, говорим Ленин — подразумеваем партия, и так все время говорим одно, а подразумеваем другое».

Думаю, что, когда мы говорим о политкорректности, все, включая обвиняемых в таковой, прекрасно знают, о чем идет речь. Верно, однако, что не существует определения ее содержания. Действительно нелегко выделить, что общего между теми разнообразными и бесчисленными ее примерами, какие мы все без труда и колебаний можем привести. Можно, однако, — и, пожалуй, нужно — попытаться определить, в чем тут дело, и постараться объяснить, почему это явление возбуждает недоверие. Поэтому я хотела бы предпринять предварительный опыт такого, весьма общего определения.

Говоря о политкорректности, я имею в виду эту идеологию в целом и тех, кто признаёт некоторое множество ее основных принципов; я имею в виду не отдельные взгляды и людей, придерживающихся тех или иных взглядов, входящих в это множество. Следует также отметить, что политкорректность в Польше несколько отличается — в деталях содержания — от французского, английского или американского вариантов (которые тоже отличаются друг от друга) и что примеры, которые я здесь привожу, относятся главным образом к этим последним. Некоторые из них в Польше вообще не встречаются или встречаются в более слабой форме, и наоборот. В конце я вернусь к этому отличию. Существует, однако, основной стержень взглядов, которые определяют эту идеологию. "

"...Утверждать, будто политкорректность — это всего лишь язык и вежливость, — то же самое, что утверждать, будто оруэлловская новоречь — всего лишь язык: что называть рабство свободой, принуждение — свободным выбором, ложь — правдой, подавление — заботой, перераспределение — справедливостью, лицемерие — честностью, ненависть к Западу — терпимостью, унижение и геттоизацию этнических меньшинств — многокультурностью, антисемитизм — заботой о судьбе палестинцев, протекционизм — заботой о Третьем мире, запреты — правами, оскорбление — достоинством и невежество — знаниями, что все это значит лишь употреблять вежливые речевые формулировки. А те, кто вводит политкорректность в язык (особенно в Польше — за ее пределами это происходит реже) и защищают этот язык как форму вежливости, одновременно возмущаются, что над ней насмехаются или пренебрегают ею. Но если они возмущаются насмешками и пренебрежением, то должны исходить из того, что их заявления, будто речь идет только о языке, приняты за чистую монету. Что и было их целью. Так нет, одновременно они возмущаются, что к ним не относятся всерьез. Если же к политкорректности относиться всерьез, с недоверием, достойным дела опасного, они опять возмущаются: мы, мол с ума сошли, впали в истерику — речь же идет только о языке, чего ж так волноваться? Так как же нам относиться к политкорректности, если нельзя ни всерьез, ни несерьезно? Остается, выходит, только согласиться с ней. Этого-то они и добиваются!

Подобные безвыходные ловушки подстерегают и внутри содержания отдельных политкорректных взглядов. Так обстоит дело, например, с политкорректным отношением к Америке — то есть осуждением ее. Америка выиграть никак не может: если она отказывается вмешиваться в дела других стран — например, в войны за границей, которые поддерживает Европа, — то этот отказ осуждается как наглость и изоляционизм; если же она во что-то за границей втягивается — например, в войны, которых Европа не поддерживает, — это осуждается как империалистическая агрессия и интервенция. Так обстоит дело и с некоторыми основополагающими ценностями западной цивилизации, такими, как истина, разум, наука, традиции рационализма. Все эти ценности политкорректность хотела бы подорвать и отвергнуть; и неизвестно, как с нею спорить, ибо спорить можно только на основе того, что как раз и отвергается: на основе уверенности в том, что существует нечто, называемое объективной истиной. А веру в объективную истину политкорректность осуждает как апелляцию к западным ценностям. Понятие объективной истины — понятие авторитарное, насильственно навязанное западной цивилизацией в целях угнетения «слабых»*.

Политкорректность содержит еще один «метаслой»: она очень любит (когда воображает всех разом) ссылаться на то, что называет «всеобщим либеральным согласием» (liberal consensus). Это уверенность в том, что а) все приличные люди согласны с основополагающей либеральной идеологией; б) каждый, кто с ее содержанием не согласен, заслуживает вечного осуждения; в) каждый, кто отрицает, что такое всеобщее согласие существует, тоже заслуживает вечного осуждения. Если мы ищем лаконичное определение политкорректности, может быть, с этого и надо начать: идеология, которая предписывает веру во всеобщее либеральное согласие. «Метаизмерение» проявляется даже в основополагающей для политкорректности политике группового самоопределения: группы, заслуживающие поддержки, — это те, что одобряют либеральную идеологию. "

"...Презрение к людям, уму и фактам дополняется оскорблением и унижением. Политкорректность особенно оскорбительна и унизительна как раз для членов тех групп, о благе которых она якобы заботится: нацменьшинств, женщин, гомосексуалистов. Каждый воспринимается «в качестве» — женщины, чернокожего, гомосексуалиста. Меня лично оскорбляет и унижает внушение, что все, что я делаю, — я делаю «в качестве» женщины. Конечно, есть некоторые вещи — очень немногие, — которые я делаю «в качестве» женщины: например, ношу лифчик. Можно прибавить беременность и роды. Но зато сюда не входят ни письмо, ни чтение, ни мышление. Многие женщины противостоят такой классификации. Ее результаты для женщин — самые дурные: книги, которые они пишут и писали и которые заслуживают уважения и серьезного отношения, отправляются в отдел книг группы-меньшинства. Многие женщины возражают и против того, что для женщин должны быть «квоты» в парламентах: они не хотят заседать в парламенте благодаря этим квотам (подставляющих их под обвинение, что без этого их не избрали бы) и не хотят заседать в нем «в качестве» женщин. Так же относится политкорректность к чернокожим, гомосексуалистам и людям, которые входят в ту или иную этническую группу, — вне зависимости от того, хотят ли они, чтобы их рассматривали в этом качестве. Этническим группам наносится особый ущерб, ибо во имя защиты их культуры у них отнимают возможности получить образование, ассимилироваться и улучшить свою судьбу.

Уверенность в том, что всё, что мы делаем, и всё, чем мы являемся, проистекает из нашего пола, расы, сексуальной ориентации либо принадлежности к какой-либо этнической группе, мало того что глубоко оскорбительна, она еще и раскалывает нашу собственную картину гармонического общества и общего блага, положенную в основу этой идеологии. Вместо того чтобы соединять людей, она разделяет их и сегрегирует; создает огромное множество обособленных интересов, между которыми возникает антагонизм и разверзается непреодолимая пропасть. Раздирается общественная и политическая ткань; расшатываются основы того «разнородного» и «многокультурного» общества, к которому мы якобы стремимся; больше нет общей почвы взаимопонимания. Есть лишь отдельные группы и их бесчисленные, до бесконечности умножающиеся «права» (но без обязанностей). Идеология многокультурности, якобы стремящаяся открыться навстречу другим культурам, возвещающая «терпимость» и вечно твердящая о «диалоге», в действительности запрещает и открытость, и терпимость, и диалог, исходя из того, что разные культуры непримиримы и несоединимы и что взаимопонимания между ними быть не может. Она повелевает замкнуться, тесно замкнуться в одной — своей собственной (кроме случая, когда это культура западная, иудео-христианская, подлежащая уничтожению). Одним словом, она захлопывает дверь и выбрасывает ключ. Место национальной лояльности занимает лояльность групповая, этническая, расовая, лояльность к тому или иному меньшинству. "

"Мир, которого желала бы политкорректность, этот мир, пронизанный ложью и полный лицемерия, совершенно искусственен: искусственные нормы и «квоты» (в парламентах и университетах); искусственный язык; искусственное образование, ничего не дающее, не обучающее никаким фактам и не внушающее никаких ценностей; искусственные нравственные, эстетические, политические, социальные принципы. Это мир, который делится на две части: угнетенные (преследуемые) и угнетатели (преследователи). Других нет, или их можно не принимать в расчет*. В соответствии с этой схемой значение слов и ценностей, в которые мы должны верить, дано заранее: справедливость — либо «социальная», либо связанная с борьбой «преследуемых» (которая по определению справедлива); никакой другой справедливости не существует. Зло — это несправедливость в одном из двух вышеназванных значений. (Недавно я слушала выступления на конференции, посвященной теме зла: почти никто из ораторов не говорил о Боге, а огромное их большинство исходило из посылки о том, что вопрос зла — это вопрос а) нищеты в Третьем мире и б) загрязнения окружающей среды, то есть вопросы, которые можно решить, найдя против них лекарство. Наконец-то мы, после стольких веков, управились с этим философским вопросом. Какое облегчение! Лейбниц и бл. Августин, наверное, в восторге. Нужно ли добавлять, что лекарство состояло в борьбе с американским империализмом, большим бизнесом, глобализмом и т.д. и т.п. Нравственность сводится к правилам поведения, согласующимся с политкорректной идеологией. Общей культуры, общих ценностей и традиций, на основе которых общество могло бы развиваться, — нет и быть не может, есть лишь ненависть и пустота. "

"И ничего удивительного, что политкорректность стала индустрией. С того момента, как она приняла политику групповой принадлежности и начала воплощать ее в жизнь, результаты были неизбежны: группы с собственными культурными интересами всегда будут стремиться повышать свое влияние и проталкивать свои интересы, политические и экономические. Для многих индустрия политкорректности — это попросту источник средств к существованию: она обеспечивает им престиж, университетские посты без всяких знаний и квалификацию или дипломы без приложения умственного труда.

Корысть — вероятно, одна из причин огромного влияния этой идеологии, того, что ее приняли не только в США, но и в Европе. В Англии и во Франции большую роль еще играет внушаемое политкорректностью чувство вины за колониализм — усиливаемое, манипулируемое и используемое заинтересованными группами. Лозунг «антиколониализма» в политической идеологии занимает ведущее место: его повторяют без всякого знания истории и с полным равнодушием по отношению к соразмерности обвинений истинному ущербу. Политкорректность гиперболизирует ущерб, нанесенный колониализмом, ничего не хочет знать о принесенной им пользе и требует «репараций» в форме привилегий для «эксплуатируемых». (Здесь любопытны также различия между Англией и Францией. Во Франции, которая во имя Республики всегда стремилась превратить население своих колоний во французов, политика группового самосознания прививается куда слабей, чем в Англии, которая приносила народам своей империи инфраструктуру, но местные обычаи и традиции обычно оставляла в покое и никого ни во что не хотела превращать — что можно считать проявлением уважения или презрения, в зависимости от того, как на это смотреть. Эти различия важны, т.к. показывают, в какой степени некоторые аспекты политкорректности зависят от природы того или иного колониализма.) Внушать чувство вины за колониализм — это часть более общей цели, каковая состоит в том, чтобы внушать убеждение, будто все, чего когда-либо достигла западная цивилизация, не только не имеет никакой цены, но было крайне вредно для остального мира, который западная цивилизация тысячелетиями безжалостно разрушала, порабощала, угнетала и т.п. Конечная цель — разумеется, вывод о том, что ныне она должна за это платить, притом долго и щедро. Звонкой монетой, разумеется. Но и собственной жизнью: признавшись в вине и произведя самокритику, она должна позволить себя уничтожить. "

"...Остались два вопроса. Чем, собственно, опасна политкорректность и почему это настоящая опасность? Она угрожает, если сказать одновременно и сжато, и мягко, окончательным вышвыриванием вышеупомянутого ключа. Говоря конкретнее и не так мягко, она облегчает и ускоряет распад нашей цивилизации. И это настоящая опасность — хотя бы потому что политкорректные уже знают, что это может состояться. В конце концов состоялся же коммунизм. И видно, особенно в Англии, США и во Франции, что в некоторых областях удалось достичь очень многого. Видно это и в Евросоюзе, с его внушительными достижениями в области централизации, цензуры, диктата, запретов, навязывания и гомогенизации.

Но что оно такое — то, что может состояться? Напоминаю определение: политкорректность — это идеология левая; эгалитаристская и антиэлитарная; враждебная культуре и ценностям Запада; догматичная и нетерпимая, хотя провозглашающая терпимость; тоталитарная, т.е. желающая подчинить своим требованиям мышление во всех областях жизни; опирающаяся на абстрактные принципы, перевешивающие здравый разум; разделяющая общество на группы, которые становятся группами со своими собственными, обособленными интересами; характеризующаяся презрением к людям, фактам и уму и в то же время провозглашающая своей целью справедливость и благо человечества; добивающаяся максимального вмешательства государства в жизнь и желающая любую сферу регулировать законодательно; признающая групповую принадлежность основополагающим критерием общественно-политической деятельности. "


------------------
У меня осталось два замечания. Первое - возражение на возражения о политкорректности, которое я не раз слышал.

Звучит оно так: достаточно оглянуться вокруг и видно, что большинство населения - по сути, бабуины. И в других странах тоже, это не особенность, это - общее. Если дать волю, эти бабуины вокруг всё загадят и передерутся. Люди же не меняются, они какими были в..., такими и остались, дикари. Но общество сейчас сложное, в нем масса техники и социальных механизмов, чтобы в нем жить и чтобы сохранялись удобные механизмы, дикарей надо как-то приструнить. Политкорректность - едва не самый гуманный механизм обращения с бабуинами. Их не бьют, не пытают, не морят голодом, им немногими примерами и небольшой острасткой поясняют, что "тут так не принято", и в силу подражания, свойственного бабуинским массам, они начинают вести себя внешне подобно людям. Да, это лживо (как всякая вежливость и этикет), это кое-чем опасно, но ничего более гуманного для приведения в минимально человеческий облик того дерьма, которым является большинство населения планеты - пока не придумано. Это очень, очень гуманная идеология.

Второе замечание тоже часто слышу. Следующее: западное общество, называя совершенно иными словами прежние детали, уверенно строит у себя социалистическое общество. В частности, в нем - совсем иными средствами и в других формах - вырабатывается общая идеология, они тоже совершенствуют моральный облик советского человека, выделяют кодекс строителя коммунизма и провоцируют жаловаться в контрольные органы на тех, кто не поддерживает нормы социалистического общежития. В других словах, разумеется, в других словах.

Оба замечания требуют массы примечаний, возражений, развеивания недоразумений и прочих глосс. Однако указывают на то, что интересно в связи с политкорректностью. Ну конечно, не обоснование того, что негры - такие же люди, как китайцы, или что женщины должны иметь те же гражданские права, что и мужчины, или что в постель к человеку государству соваться не надо. Эти темы не интересны, тут примерно ясно.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив