Политика, политика | Политика

... жена, под настроение, вдруг разоткровенничалась. Никогда не злоупотребляла властью. Люди поминают ее деятельность на верхушке  районного Ленинградского Красногвардейского медицинского профсоюза добром. Считают, что она необычным для того времени образом не использовала грязные методы управления, подзаконные личные льготы и стремилась к справедливости в оценках деятельности и делении кусочков халявы. Например, евреи удивлялись, когда она, вопреки сложившейся традиции, дерзко содействовала их выезду по турпутевкам в  соцстраны…

 Думаю, что, уж если бы я случайно оказался в этом партийствующем дерьме, то уж не был бы как она, столь бескорыстным. Но, «бодливой корове  Бог  рог не дает», а антипартийность всегда читалась у меня на морде. Помню тяжкий разговор с ней, когда ей, как Главному врачу, предложили вступить в Партию. Поскольку она, в отличие от меня, была к ней индифферентна, я посоветовал все же вступать, но пообещал спрятать ее под своей кроватью, когда коммунистов, наконец, начнут вешать на фонарях. Кто ж мог тогда предвидеть, что не еврокоммунисты или университетские интеллектуалы, а сама московская  Партийная верхушка, заботясь о материальном благополучии своих отпрысков, не доведет страну до бунта (типа чехословацкого, а то и хлестче: венгерского или румынского), а мягко произведет долгожданный либеральный переворот.

    Политики и революционеры мне кажутся одинаково нечистоплотными. Вот - грязная лужа. Большинство ее обходит. Но есть люди, которые с удовольствием начинают в ней купаться, считая это престижным или, просто - халявным. В советское время таких  политиков называли партийцами (нейтрально) или партейцами (неприязненно). Причем,  значительное число людей понимало ту аксиому, что из триады «умный, честный, партийный» никому не дано владеть одновременно тремя качествами. На несколько порядков реже приходилось наблюдать, наоборот, болезненно честолюбивых людей, которые тщетно пытались бороться, мазохистски наслаждаясь своим возмущением от брызг нечистот мимо проезжающих или купающихся в этой грязи. Но, как правило, «бодаться с дубом» не производительно: эти инакомыслящие, революционеры и диссиденты обязательно, даже будучи носителями относительной справедливости,  так или иначе  сами оказывались в этой  грязи по уши, а большинство наблюдающих, в лучшем  случае, лишь подсмеивалась над их придурью.

По примеру большинства, из страха самосохранения, а, может быть, в первую очередь, из-за недостатка честолюбия я лично политическую грязь  предпочитал обходить. Вручную с ней не справиться, и нужно только ждать, когда со временем выйдет солнце, грязь мгновенно высохнет, ее останки без усилий исчезнут и подобно дурному сну быстро забудутся, а иногда и превратятся в полезное удобрение. И сейчас благодарю Бога, что интересы моих внуков пока весьма далеки от политики, как и от церкви!

А распространенная в отечественной харизме значимость политической деятельности мне кажется преувеличенной. Когда-то в самые застойные времена очень веселым казался анекдот о том, что в будущем о Брежневе будут вспоминать, как о рядовом функционере эпохи Пугачевой. Но вот прошло совсем немного времени и это утверждение оказалось не так уж парадоксально. Да так  оно и есть!  Определенно могу сказать, что на мое политическое самосознание ни один из политиков, включая  (внимательно изучаемых по передачам  радиостанций из-за бугра и редких книгах в переводе с немецкого) еврокоммунистов, особенно не повлиял. А вот благородство и вольнолюбивость Пугачевой, Высоцкого, Жванецкого, Макаревича  в записях на пластинках и,  особенно, магнитофонной ленте явно были весьма существенны и принципиальны. Во всяком случае именно через них  стало понятно, что можно  потихоньку «выжимать из себя раба» даже при реальном социализме…

 Об этом всем =Воспоминания= www.novishp.narod.ru