Показания Уильяма Тейлора в конгрессе США

varjag2007su — 24.10.2019

22 октября с данными под присягой показаниями на объединенном заседании нескольких комитетов Палаты представителей США выступил один из ключевых (если не самый главный) свидетелей по делу «Украинагейта» -- временный поверенный в делах США в Украине Уильям Тейлор.

Демократы назвали показания американского дипломата «самым мощным ударом по президенту», а республиканцы вполне предсказуемо парировали фразой «ничего нового мы не услышали».

Республиканцы, мягко говоря, лукавят: откровения Уильяма Тейлора шокируют. Выпускник престижной военной академии Вест-Пойнт, боевой офицер и авторитетнейший дипломат (Тейлор руководил посольством в Украине с 2006 по 2009 гг. при республиканце Буше и демократе Обаме, а также прекрасно проявил себя в Израиле, Ираке и Афганистане) представил скрупулезно собранную хронологию событий скандала, не упустив ни единого эпизода и детально описав действия фигурантов «Украинагейта». В его изложении похождения «трех друзей» президента Трампа и адвоката Джулиани в Украине обретают совершенно иной и крайне тревожный оттенок.

Из слов Тейлора следует, что в Украине – помимо официальной дипломатической миссии США – действовала и глубоко неформальная, но облеченная всеми мыслимыми полномочиями миссия личных представителей американского президента, достаточно успешно пытавшихся управлять украинской государственной машиной.

По всей вероятности, так было всегда. И, возможно, нам бы об этом никогда не рассказали, если бы не один важный момент, на котором акцентирует внимание дипломат Тейлор: в определенный момент неофициальная миссия начала преследовать цели, кардинально отличающиеся от традиционных целей американского истеблишмента в Украине, и совершенно неприглядный скандал в итоге стал достоянием мировой общественности.

Мы не могли упустить столь редкий шанс заглянуть за кулисы американской внешней и внутренней политики, а потому предлагаем вам перевод наиболее любопытных (точнее -- наиболее возмутительных) фрагментов из объемного вступительного слова временного поверенного Уильяма Тейлора на слушаниях в конгрессе США.

«Когда госсекретарь Помпео попросил меня выехать в Киев, я сразу хотел ответить «да». Но это решение далось непросто. С бывшим послом – Машей Йованович – обращались ненадлежащим образом, и она оказалась в центре паутины, сотканной из политических махинаций – и в Киеве, и в Вашингтоне. Я опасался, полагая, что те проблемы так и остались нерешенными. Но когда я обратился к ней за советом относительно полученного мной предложения, она, тем не менее, настойчиво порекомендовала мне согласиться – как по политическим причинам, так и ради поднятия морального духа в посольстве.

Прежде чем дать ответ госсекретарю, я посоветовался с двумя людьми – с супругой и авторитетным бывшим чиновником из числа республиканцев (этого человека я считаю своим наставником). Скажу так: моя супруга – четко, однозначно и решительно выступила против этой идеи. А наставник дал такой совет: когда страна обращается к тебе с просьбой сделать что-то, делай это, но только в том случае, если сможешь действовать эффективно.

Действовать эффективно я мог бы только в случае сохранения американской политики решительной поддержки Украины (мощной дипломатической поддержки в сочетании с оказанием всеобъемлющей помощи в сфере безопасности, экономики и в технических вопросах), а также при наличии у меня безоговорочной поддержки госсекретаря в вопросах практической реализации такой политики.

Я испытывал беспокойство, поскольку мне довелось слышать разговоры о роли Рудольфа Джулиани, выступившего с рядом резонансных заявлений об Украине и политике США в отношении этой страны. Именно поэтому в ходе состоявшейся 28 мая встречи с госсекретарем Помпео я четко дал понять ему и другим присутствовавшим лицам: в случае перемен в политике США в отношении Украины я не смогу занимать этот пост и оставаться там. Помпео заверил меня в неизменности политики решительной поддержки Украины и в его готовности оказывать мне помощь в реализации этой политики.

Вот на каких условиях я согласился отправиться в Киев. А поскольку на должность меня назначил госсекретарь, но утверждения в сенате я не проходил, мой официальный пост именовался «временный поверенный в делах».

В Киев я вернулся 17 июня – с собой привез оригинал письменного обращения президента Трампа, подписанный им на следующий день после моей встречи с госсекретарем. В том письме президент Трамп поздравлял президента Зеленского с победой на выборах и приглашал его встретиться в Овальном кабинете. Я также привез оформленную в рамку копию декларации госсекретаря о том, что США никогда не пойдут на признание нелегальной российской аннексии Крыма.

Но сразу по прибытии в Киев я столкнулся с аномальным сочетанием обстоятельств – часть из них вызывала энтузиазм, часть приводила в замешательство, а все вместе они провоцировали тревожное ощущение.

Для начала об энтузиазме: президент Зеленский в спешном порядке брал Украину под контроль. Он назначил министров-реформаторов и поддержал принятие давно буксовавших антикоррупционных законов. В рамках полномочий исполнительной власти он действовал оперативно, в т.ч. и в вопросе старта работы Высшего антикоррупционного суда Украины (его учредили в период работы предыдущей президентской администрации, но работать этому суду тогда не давали).

Зеленский объявил о проведении внеочередных парламентских выборов (его партия была настолько новой, что не имела представительства в Раде), а затем одержал победу, получив потрясающий мандат доверия и контроль над 60% мест в парламенте.

Обладая этим новым парламентским большинством, президент Зеленский внес изменения в Конституцию Украину, лишающие депутатов Рады абсолютного иммунитета (одного из первичных источников коррупции на протяжении двух десятилетий). Тогда в Киеве ощущался масштабный энтузиазм и казалось, что на этот раз все будет иначе, и новой Украине наконец-то удастся оторваться от своего коррумпированного, постсоветского прошлого.

Тем не менее я тут же столкнулся с нетрадиционными и приводящими в замешательство методами реализации политики США в отношении Украины. Складывалось впечатление, что тут существовало два канала выработки и имплементации американской политики – официальный и крайне неофициальный. Занимая пост главы дипломатической миссии, я контролировал официальный дипломатический процесс (в т.ч. подавляющую часть программ США по оказанию Украине поддержки в борьбе с российским вторжением и коррупцией). Этот традиционный, официальный канал американской внешней политики функционировал неизменно нормально, а принятые в его контексте решения поддерживали обе представленные в конгрессе партии (а также все президентские администрации с момента обретения Украиной независимости в 1991 г.).

В то же время существовал и нетрадиционный, неофициальный канал реализации американской политики в отношении Украины. В его контексте действовали тогдашний специальный представитель по Украине Курт Волкер, посол Сондланд, министр энергетики Рик Перри и, как я позже узнал, – господин Джулиани.

И хотя участники этого неформального канала обладали высокими связями в Вашингтоне, он функционировал главным образом без официального контроля со стороны госдепартамента. Работа этой неформальной миссии началась 23 мая -- в тот момент, когда посол Волкер, посол Сондланд, министр Перри и сенатор Рон Джонсон, прибывшие с инаугурации президента Зеленского, проинформировали об этом президента Трампа.

В Вашингтон делегация вернулась в приподнятом настроении, с энтузиазмом оценивая нового президента Украины: они настаивали на необходимости оперативной встречи президента Трампа с ним ради цементирования американо-украинских отношений. Но, насколько я понял, президент Трамп не разделял их энтузиазма по поводу встречи с господином Зеленским.

Сразу после моего прибытия в Киев -- в июне и июле -- деятельность официальной и неофициальной миссий американской внешней политики преследовала одну и ту же цель – сохранение крепких партнерских отношений США и Украины. Но уже в августе мне стало ясно, что цели работы двух миссий (двух каналов) разошлись. И когда это произошло, у меня возникла нарастающая тревога.

В конце июня одной из целей двух упомянутых каналов общения стал вопрос организации визита президента Зеленского в Белый дом для встречи с президентом Трампом (президент Трамп сам обещал эту встречу в своем поздравительном послании, датированном 29 мая).

Украинцы однозначно стремились провести такую встречу. 18 июня в ходе конференц-звонка с участием посла Волкера, действующего помощника госсекретаря по европейским и евроазиатским вопросам Фила Рикера, министра энергетики Перри, посла Сондланда и советника госдепартамента США Ульриха Брехбуля стало ясно, что вопрос встречи двух президентов уже полностью согласован.

Но в ходе моего последующего общения с послами Волкером и Сондландом они дали мне понять, что президент «хочет услышать Зеленского» еще до назначения даты встречи в Овальном кабинете. Я тогда не понимал смысла этой фразы.

27 июня посол Сондланд в беседе по телефону сказал мне, что президенту Зеленскому следует четко продемонстрировать президенту Трампу, что он – президент Зеленский – не будет вставать на пути расследований.

28 июня я испытал ощущение, что что-то идет не так: посол Сондланд сообщил мне, что к участию в запланированной на тот день телефонной беседе с президентом Зеленским не хочет привлекать большинство представителей других ведомств, как это традиционно делалось.

Участие в той телефонной беседе приняли посол Сондланд, посол Волкер, министр Перри и я – причем все мы подключались к ней из разных мест. Посол Сондланд перед подключением к беседе президента Зеленского заявил, что хочет убедиться в том, что никто не ведет конспект беседы или ее мониторинга.

Кроме того, еще до подключения президента Зеленского к нашей беседе посол Волкер отдельно сообщил всем ее американским участникам, что он намерен откровенно пообщаться с президентом Зеленским 2 июля на встрече тет-а-тет в Торонто и рассказать президенту Зеленскому о том, что ему следует сделать, чтобы попасть в Белый дом.

Отмечу вновь – в момент той телефонной беседы мне еще было непонятно, что именно все это означает, но посол Волкер заверил, что он намерен сообщить, что президент Трамп -- помимо верховенства права и прозрачности – хочет также услышать о готовности к сотрудничеству в расследованиях, с тем чтобы докопаться до истинной сути вещей.

Как только президент Зеленский присоединился к нашей беседе, разговор пошел об энергетической политике и строительстве моста в Станице Луганской. Президент Зеленский также сообщил, что готовится к визиту в Белый дом, обещанному президентом Трампом в его послании, датированном 29 мая.

Об этой телефонной беседе я проинформировал отвечавшего за Украину помощника заместителя госсекретаря Джорджа Кента. Я также подготовил докладную записку с резюме нашей беседы с президентом Зеленским (записка датирована 30 июня)».

«К середине июля мне стало очевидно: проведение встречи, к которой стремился президент Зеленский, обусловили расследованием деятельности компании Burisma и предположительного украинского вмешательства в ход выборов-2016 в США. Очевидно было и то, что упомянутое выше условие выдвигалось по неформальному политическому каналу: у меня сложилось впечатление, что этим каналом руководил господин Джулиани.

10 июля украинские чиновники Александр Данилюк (советник президента Украины по национальной безопасности) и Андрей Ермак (помощник президента Зеленского), а также министр Перри, тогдашний советник по национальной безопасности Джон Болтон, посол Волкер и посол Сондланд провели встречу в Белом доме. Я не принимал участия во встрече, а расшифровку той беседы получил только 19 июля -- после общения с Фионой Хилл (занимавшей на тот момент пост директора департамента европейских и российских вопросов совета национальной безопасности) и Алексом Виндманом (директором департамента СНБ по европейским вопросам).

10 июля в Киеве я встретился с руководителем Офиса президента Зеленского – Андреем Богданом – и тогдашним советником президента по вопросам внешней политики (а ныне министром иностранных дел) Вадимом Пристайко. Они сообщили мне, что узнали от господина Джулиани о том, что телефонный разговор двух президентов вряд ли состоится. Они были встревожены и разочарованы. Об их тревогах я известил советника Брехбуля.

Во время плановой видеоконференции, состоявшейся 18 июля, я услышал от кадрового сотрудника управления менеджмента и бюджета о приостановке выделения Украине помощи в сфере безопасности, но сотрудник не мог пояснить причин такого решения. Уже ближе к концу в целом обычной видеоконференции я услышал голос за кадром (говоривший не попал в кадр) – эта дама сказала, что она представляет бюджетное управление, а ее босс отдал ей распоряжение не давать добро на дополнительные расходы в рамках оказания Украине помощи по линии безопасности вплоть до соответствующего уведомления.

Я и другие участники конференции испытали изумление: украинцы воюют против россиян, и они рассчитывают не только на помощь обучением и оружием, но и на упомянутую поддержку со стороны США. Штатная сотрудница управления смогла лишь пояснить, что такая директива поступила руководителю управления от президента США. В то самое мгновение я осознал, что под угрозой оказалась одна из фундаментальных основ нашей политики решительной поддержки Украины. Оказалось, что неформальный политический канал предпринимает действия, идущие в разрез со стратегическими целями политики США.

Затем последовала череда совещаний под руководством представителей СНБ с участием сотрудников различных ведомств. В итоге все это оперативно вышло на уровень руководителей министерств. Участники всех совещаний приходили к однозначному выводу: оказание помощи по линии безопасности необходимо восстановить, а все ограничения снять.

В определенный момент министерство обороны получило поручение провести оценку эффективности оказываемой нами помощи. Уже через день министерство обороны предоставило выводы об эффективности этой помощи и о необходимости ее дальнейшего предоставления.

Насколько мне известно, министр обороны, госсекретарь, директор ЦРУ и советник по национальной безопасности потребовали проведения совместного совещания с президентом -- с тем чтобы убедить его в необходимости снятия запрета на оказание помощи. Поскольку включить такое совещание в его график было сложно, его проведение отложили до сентября.

На следующий день в телефонной беседе Фиона Хилл и Алекс Виндман пытались заверить меня в том, что им совершенно ничего не известно о каких-либо официальных изменения в политике США в отношении Украины (в т.ч. и о заявлении бюджетно-планового управления). Они при этом подтвердили, что запрет на оказание помощи Украине инициирован руководителем аппарата президента США Миком Малвейни, сообщив, что руководитель президентского аппарата скептически относится к Украине.

В ходе той же телефонной беседы 19 июля они рассказали мне о подробностях встречи с украинскими чиновниками, состоявшейся 10 июля в Белом доме. В частности, они сообщили мне, посол Сондланд увязал расследование со встречей Зеленского с Трампом в Овальном кабинете. Эти слова настолько разгневали посла Болтона, что он моментально прервал встречу, и госпоже Хилл и господину Виндману сказал, что они не могут вмешиваться в дела внутренней политики. Он также дал распоряжение Фионе Хиллл – связаться с юристами. Посол Болтон выступал против проведения телефонной беседы президента Зеленского с президентом Трампом, опасаясь, что она станет катастрофой.

Естественно, участвовавшие в той встрече украинцы пребывали в замешательстве. Посол Болтон – по официальным дипломатическим каналам и в соответствии с принципами американской политики в отношении Украины – намеревался обсудить вопросы безопасности, энергетики и реформ. А посол Сондланд – представитель неформального канала общения – планировал говорить о связи между встречей в Белом доме и проведением украинцами расследования.

В ходе той же телефонной беседы от 19 июля Фиона Хилл сообщила мне, что посол Волкер встречался с господином Джулиани для обсуждения вопроса Украины. Этот факт поразил меня. На следующий день я задал послу Волкеру вопрос об этой встрече, но никакого ответа не получил. У меня стало складываться ощущение, что цели двух каналов принятия решений (официального и неофициального) не просто расходятся, но еще и противоречат друг другу.

Позже – вечером 19 июля и утром 20 июля (по киевскому времени) – я получил текстовые сообщения в рамках трехсторонней текстовой беседы по WhatsApp с послами Волкером и Сондландом. Насколько мне известно, эта запись уже предоставлена комитетам конгресса послом Волкером».

«20 июля у меня состоялся телефонный разговор с послом Сондландом – он в то время ехал поездом из Парижа в Лондон. Посол Сондланд сказал мне, что порекомендовал президенту Зеленскому во время беседы с президентом Трампом употребить фразу не оставлю камня на камне, когда он будет говорить о расследованиях.

В тот же день – 20 июля – у меня состоялся разговор по телефону с Данилюком: он сказал мне, что президент Зеленский не хочет быть пешкой, используемой в ходе кампании по переизбранию в США. На следующий день я передал послам Волкеру и Сондланду опасения президента Зеленского в текстовом сообщении.

25 июля состоялся давно ожидаемый телефонный разговор президента Трампа с президентом Зеленским. Странно, но даже занимая пост главы дипломатической миссии и планируя на следующий день встречу с президентом Зеленским с участием посла Волкера, я так и не получил из Белого дома расшифровки этой телефонной беседы. А правительство Украины опубликовало короткое и загадочное резюме телефонного разговора.

26 июля – в ходе заранее запланированной встречи – президент Зеленский сообщил послу Волкеру и мне о том, что он доволен телефонной беседой, но в детали вдаваться не стал. Затем президент Зеленский попросил о личной встрече в Овальном кабинете – в соответствии с обещанием, содержавшимся в датированном 29 мая послании президента Трампа».

«Первое резюме телефонной беседы Трампа и Зеленского от представителя американского правительства я услышал только 28 июля – во время разговора по телефону с Тимом Моррисоном, сменившим Фиону Хилл в Совете национальной безопасности. Господин Моррисон сказал мне, что беседа могла бы пройти и лучше, и сообщил, что президент Трамп предложил президенту Зеленскому или его подчиненным связаться с господином Джулиани и генеральным прокурором Уильямом Барром. Впервые распечатку телефонной беседы я увидел только 25 сентября – после ее публикации.

16 августа в ходе обмена текстовыми сообщениями с послом Волкером я узнал, что господин Ермак попросил США предоставить официальный запрос о проведении расследования предполагаемых нарушений компанией Burisma украинского законодательства (если в США действительно этого хотят). Официальный запрос США к украинцам о проведении расследования нарушений их национального законодательства? Я был поражен недопустимостью такого запроса и рекомендовал послу Волкеру держаться подальше от этой темы. Тем не менее, ради прояснения всех юридических моментов этого вопроса я назвал ему фамилию заместителя генерального прокурора США – человека, к которому, по моему мнению, следовало обратиться за советом относительно проведения расследований на территориях других государств.

Поскольку оказание помощи задерживалось уже более чем на месяц по совершенно непонятным мне причинам, в середине августа у меня  зародилось опасение, что в давней политике решительной поддержки Украины Соединенными Штатами наметились какие-то сдвиги.

Полностью здесь

Оставить комментарий

Популярные посты:

domitianus

Как выбрать идеальный формат наружной рекламы для вашего бизнеса

365days

Ежедневный дайджест марафона #осеньвкармане — 12 октября

kwakin_misha

Про беззаботную жизнь племени каннибалов в индонезийской провинции Папуа

oleg_tsarev

Без названия

strravaganza

Как правильно позировать с пистолетом?

tytgrom

9 октября

ru_knitting

Явки, пароли, секреты...

colonelcassad

Конкурс на лучший анонимный ТГ-канал Подмосковья

magman67

Исторический Таиланд – Лица

• Ранее
• Архив