Поэт, перекованный железом и кровью

qebedo — 19.04.2021 Беда поэтов, входивших в ОБЭРИУ, в том, что они, в отличие от свалившего в эмиграцию (внешнюю и внутреннюю) аристократско-интеллигенстского пижонского декадентского акмеизма-имажинизма, будучи "серой костью" и "ввышли мы все из народа", искренне верили в революцию и считали, что ее нужно провести не только в общественной жизни, но и в литературе. Отсюда всё это "веселое бессмысленное мычание", "слом шаблонов", игры слов, экстравагантность, ирония и пр.

Однако когда их эксперименты столкнулись с пещерным "культурным кулечком" (на багаж там никогда не хватало) неандертальцев, оккупировавших кабинеты власти и искренне уверенных, что искусство это фарфоровые блюдечки и "игра на пинанине мужика в пинжаке" - глупые мечтатели потерпели поражение. Что еще хуже - вместе с обэриутами в ссылках, тюрьмах или на фронте сгинули их архивы, так что нынче от них и почитать-то особо нечего, кроме опусов для сопливых детей, писанных гонораров ради. Что-то "недетское" сохранилось только у Хармса, чуток у Введенского. И у Николая Заболоцкого.

Хотя как раз его "светлое революционное искусство" тоже не выдержало столкновения с "вонючим мурлом нагрявшего хама" - но не погибло, а трансформировалось в нечто, что внешне "нагрявшего" устраивало. Поэзия Заболоцкого мимикрировала, чтобы выжить. Как и сам автор, посидевший в лагерях и на спецпоселении с 1938 по 1946 год, после чего удалось вернуться в Переделкино, потом в Москву и отчасти даже в литературу. Нет, он никого не сдавал, и "преданным сталинцем" после отсидки не стал. Но носил теперь в печать только то, что было похоже (хотя, конечно, при внимательном чтении много глубже) на господствовавший повсюду официоз. Или просто писал переводы. Главные же сочинения складывал "в стол", а то, что удавалость-таки читать друзьям или даже публиковать, делал сознательно "без торчащих углов", за которые щелкающие зубами "партийные критики" могли бы зацепиться.

Всё это хорошо прослеживается в книжке "Поэмы", изданной в 2012 году и собравшей все сочинения, которые подходили под это определение (настоящие поэмы, их ранние редакции, отрывки поэм, "длинные стихи" и даже сборник стихотворений). И ежели в самых ранних "революционный напор слов и смыслов брызжет и ослепляет", то ближе к концу речь устаканивается до понятия "русско-советской" классики, даже в метрическом выражении.

Сборник включает в себя:

• Поэма "Торжество земледелия" (с ранними вариантами) - наиболее "революционное" произведение, воспевающее коллективизацию. Замшелые крестьяне, жирующие кулаки, а также такие уже слегка нематериальные силы, как предки, соха и "несознательная природа" сопротивляются науке и прогрессу (трактору, колхозам и пр.) под руководством Солдата (гениально!). Такая "пролеткультовская" фабула внезапно пишется странно-вывернутым языком пантеизма (звери и природа, как и предки, беседуют с Солдатом беседы, слова и фразы звучат необычно, непривычно и "по-обэриутски"), что и вызвало в 1929 году, когда поэма была опубликована, истерию "быдлогопо-пролетарской" критики, объявившей ее "юродством, издевательством и сознательной диверсией против советской власти";


• Поэма "Безумный волк" - фантасмагория о том, как некий Волк захотел поднять голову и смотреть на звезды, отчего у него появились идеи о том, как с помощью науки и прогресса изменить жизнь, превратив волков в полумеханических зверей, ведущих гармоничную жизнь и пререстраивающих природу ради торжества Разума... В общем, феерично, да, и снова про революции. Написана в 1933 году, при жизни не печаталась;


• Поэмка "Школа жуков" - внезапно не совсем про жуков, а про женщин, плотников, живописцев и каменщиков, которые обмениваются монологами на тему "нового смысла труда", который построит гармонию новой природы и новых людей. Жуки приплетены левым боком в конце. Революционизм в попе еще не отыграл... Написано в 1931 году, при жизни не печаталось;


• Поэма "Деревья" - про то, как некий Бомбеев разививает мысли о том, что грядущее переустройство "людей и животнов" затронет и мир деревьев. Написана в 1933 году, при жизни не издавалась;


• Поэмка "Птицы" - про, гм, препарирование голубя при большом собрании других птиц с сентенциями типа "а вот даже если мы его соберем заново, жизни в нем уже не будет". Потом автор угощает пернатых гостей "птицким" ужином, и оне разлетаются. Снова, короче, "прокосмос", но уже никакого особого революционного чувств с прогрессом нет - природа велика и "загадошна", тайны ее постичь нелегко... Написана в 1936 году, при жизни не публиковалась;


• Поэма "Лодейников" - некий Лодейников пытается "слиться с природой", но что-то ему мешает, всё вокруг печально и уныло. Типа романа его возлюбленной Зины с каким-то Соколовым, который местный донжуан и "поматросил и бросил". Появление ранее в поэмах незамеченной "лирической линии", потеснившей рассказ о будушем "мировом космизме людей и зверей" (да и сам он как-то сильно под вопросом из-за "мрачности") сигнализирует о каких-то изменениях в торжественной революционности автора. Отрывки из ранней редакции напечатаны в 1933 году, но целиком оно при жизни Заболоцкого не издавалось;


• Отрывок "Урал" - такое очень плотно задрапированное в "официоз" пафосное описание "природных богатств" Урала, открывающихся "новым человекам советской страны", с геологическими подробностями, вызвавшими даже восторг на некоей конференции ученых (в комментариях об этом рассказывается). Сразу понятно, что издано в 1948 году;


• Поэмка "Творцы дорог" - еще более официозная и оптимистическая "феерень" про то, как отважные дорогостроители "взрывают почвы", прокладывая пути аж на Чукотку и к Берингову проливу и "строят новый мир". Типа "стальной конь идет на смену крестьянской лошадке". Опубликовано в 1947 году;


• Цикл стихотворений "Рубрук в Монголии" - во многом итоговое и самое значимое из масштабных сочинений Заболоцкого. Никаких уже "обэриуэкспериментов" - четкая рифмовка, строгий ритм, чистый стих, весь упор в смысл. Описывая путешествие монаха Гийома Рубрука ко двору Чингисхана, поэт "кагбэ на самом деле" живописует страшные картины того, во что превратилась Сибирь под властью "лучшего друга физкультурников" (и самого хана так один раз и наывает - "генералиссимус степей"). Везде присыпанные снегом трупы и могилы, рабство и покорность, а сами монголы - дикие, необразованные, но самоуверенные и самодостаточные люди, которым не нужны никакие монахи, Европа, вежливость и прочее фуфло... В общем, издано только после смерти автора в период "оттепели", в 1959-1960 годах.


• Вольное стихотворное переложение "Повести о полку Игореве" - труд, который сам Заболоцкий считал делом всей жизни и работал над ним до упора, хотя и успел выпустить в печать незадолго до смерти. Ритм четкий, рифмы (которых в оригинале нет), все "сложные слова" переведены. Из трудночитаемого нынешними россиянами памятника литературы XII века получилась лироэпическая поэма ХХ века, доступная тупым мозжечкам школьников в СССР. Наверное, это тоже "было надо" (мне самому в детстве понравилось), но как-то уж очень неприкрыто автор эмигрировал от своей "заостренной революционности" 1920-1930-х "вовнутрь", в историю, где "нет проблем с тираниями, только великие подвиги русского народа". Ну а "чисто в плане искусства", наверное, очень жаль, что он не закончил начатую еще в те времена поэму об осаде Козельска.

В общем, такая вот поэтическая эволюция человека Заболоцкого в СССР. Хотя "Рубрук" и даже "Повесть" хороши (впрочем, хорошестью уже не ХХ века, а "классической русской поэзии XIX века" - снова "переделка под шаблон), остается лишь жалеть о том, как яркое и сочное искусство искренне пытавшегося "переустроить мир" автора сломали, скомкали и "завернули в крендель", чтобы "лежало на фарфоровом блюдце" и пелось под игру на пинанине мужика в пинжаке...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив