ПОДВОДЯ ИТОГИ-24 (часть 1)

a_sevastianov — 27.12.2024

В целом 2024 год производит впечатление некоей заготовки, болванки, из которой время должно выточить наше конкретное будущее. Это год заложенных основ, а возможно и мин, на которых в новом, 2025 году будут возводиться (или взрываться) более-менее долговременные постройки. Причем процессом закладывания основ охвачен весь мир – как вокруг Атлантики, так и вокруг Тихого океана: все пришло в движение, все готовится к решительным переменам.

Открыто сталкиваются интересы крупнейших мировых игроков. По сути, началась тихая мировая война, которая постепенно набирает обороты и готовится стать весьма громкой. Приходится признать, что ее застрельщиком формально стала Россия, нанеся превентивный удар по скопившейся у ее границ огромной украинской группировке в феврале 2022 года. Но сегодня Украина уже перестала так притягивать всеобщее внимание, как это было еще полгода-год тому назад, ведь там уже ясно просматривается финал игры, и новый бум на украинской теме сделать вряд ли у кого-то получится. Некоторое затишье наблюдается и в Тихоокеанском регионе, несмотря на призыв Си Цзиньпина к китайским военным готовиться к войне и несмотря на планомерное усиление антикитайского блока. Зато сейчас (и на ближайшую перспективу) центром мирового внимания стал Ближний Восток, поскольку неожиданные и скорые события в Сирии широко открыли ворота в плохо предсказуемую реальность. А между тем от исхода этих событий может зависеть очень многое в судьбах всего мира.

Так или иначе, но для России наступили времена, когда международная повестка дня вновь стала диктовать внутреннюю. Так что разговор приходится начинать именно с нее.

Ближневосточный узел

На Ближнем Востоке кипят переполненные населением страны, проливая свою избыточную кровь без счета. Это надолго, до тех пор, по крайней мере, пока демографическое давление там не снизится радикально.

Ближневосточное кипение, имея этнополитическую основу под собой, имеет также и геополитическую проекцию, задевая интересы слишком многих стран, включая США и Россию. Но самое большое значение оно имеет для непосредственно граничащих с ним стран – для Турции и Израиля. Вот об этом и поговорим.

Сирия

В 2016 году мной была опубликована статья «”Дивиденды” Сирии: десять сомнений», к некоторым тезисам которой меня заставляет вернуться наше время, поскольку они полностью оправдали себя. Я писал:

«Прежде всего, я уверен, что у нас в целом неправильно трактуют то, что происходит сегодня на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Официоз пишет об Исламском государстве как какой-то “террористической организации”. Это просто смешно!

Если упереться носом в карту, оно, может, и так, но стоит только посмотреть на дело с высоты птичьего полета в больших масштабах времени и места, то сразу станет ясно, что перед нами очередная фаза полуторатысячелетнего конфликта трех мегацивилизаций: западноевропейской, китайской и исламской. Исламское государство, оно же новый халифат, – это, в отличие от, скажем, Аль-Каиды, не какая-то “организация”, а попросту мечта о глобальном реванше всего исламского мира, задвинутого с XVIII века на историческую обочину. Возвращаясь мыслью к временам, когда халифы стремительно покоряли мир, создавая исламскую империю, а исламская наука и искусство (в том числе искусство жить) поражали свет своими достижениями, до которых диковатой Европе было очень далеко, мусульмане всего мира завидуют собственным восхитительным предкам и мечтают вернуть эти времена. А наблюдая бросающееся всем в глаза моральное падение европейской цивилизации и вырождение христианской демократии в диктатуру меньшинств, отвергающую все естественные иерархии, они надеются дать миру нравственную альтернативу, которую несут с собой учение Пророка и законы шариата. Выступив, тем самым, в роли спасителя и благодетеля, очищающего мир от скверны. И в этом их трудно оспорить, ибо все это слишком самоочевидно.

Мы, русские, и сами видим все нынешнее нравственное недостоинство и самопредательство Запада. Все истинно европейские ценности, в которые влюблялись, с которыми отождествляли себя русские люди XVIII-XIX веков, сегодня преданы и извращены до собственной противоположности: послевоенная Европа, забывшая Бога, за последние семьдесят лет вся вывернулась наизнанку, как перчатка…

ИГ, таким образом, есть еще и глобальный моральный проект, притягательный и порождающий надежду не только для мусульман, но и для многих разочарованных Западом европейцев.

Именно в этом секрет того молниеносного и цепкого успеха, с которым ИГ за считанные месяцы отхватило себе огромные территории и ресурсы, мобилизовало под свои знамена миллионы мужчин и женщин из разных стран, толпами вербует смертников и подвесило на тонком волоске судьбу марионеточных режимов в Сирии и Ираке. Это триумфальное шествие вполне объяснимо той бескорыстной и безоглядной поддержкой, которую исламский мир готов оказывать ИГ, исходя не из материальных, а из идеальных, мировоззренческих побуждений.

Война между цивилизацией Ислама и цивилизацией Запада – это ни в каком смысле не наша, не русская война. Вступление в нее не имеет для нас морального оправдания. Ни у той, ни у другой стороны я не вижу ценностей, за которые мы должны сражаться и умирать, жертвовать своими детьми.

Но дело не только в этом. Войну стоит начинать, только если есть полная уверенность в победе. А есть ли она, а может ли она быть в данном случае?

Можно победить террористическую организацию, перебив ее личный состав и лишив материальной базы. Но помогут ли бомбы и ракеты справиться с мечтой и надеждой, которые питают в мире примерно 1,75 млрд человек (если считать только мусульман)? Это первое из моих сомнений».

Я как в воду смотрел, предостерегая:

«Исламское государство, как уже сказано, – глобальный мусульманский, суннитский по преимуществу проект. Поэтому довольно трудно надеяться на то, что мы-де сейчас разбомбим “террористическую организацию”, а все остальное доделает армия Башира Асада, который восстановит в Сирии мир и порядок. Ибо основная опора Асада – алавиты – суть ничтожное меньшинство Сирии, которая, в своем большинстве, суннитская страна и к алавитам относится как к изгоям и неверным.

Впрочем, алавиты не близки также и шиитам, они никому на Востоке не близки, их все отторгают и презирают. Поскольку, во-первых, они не вполне мусульмане (во всяком случае, те их за своих не считают), а во-вторых, на них в ХХ веке опиралось колониальное французское правительство именно как на этнокласс изгоев, отторгаемых большинством, а потому служивших французам не за страх, а за совесть. То есть, в глазах абсолютного большинства сирийцев алавиты суть национал-предатели…

Сегодня Россия, к нашему счастью, сочла за благо напоказ всему миру увести основной контингент из Сирии, надеясь на благоприятный исход войны. Что ж, посмотрим, на какой компромисс согласится в конце концов измученное население этой страны, какую цену сочтет допустимой за мир. Как знать, не окажется ли этой ценой продление господства алавитов. Надежда на это, хоть и слабая, но есть. Посадили же русские вторично себе на шею Бориса Ельцина…».

Но надежда оказалась тщетной. Восстав против Исламского государства в далеком от нас регионе, где нас об этом никто не просил, кроме никому там не милых алавитов, мы заведомо проиграли в Сирии все, что можно и нельзя было проигрывать, и сегодня расхлебываем нами же заваренную кашу. Падение алавитской династии Асадов было настолько стремительным и лишенным всякого сопротивления, что мы и охнуть не успели, и все наши труды и жертвы последнего десятилетия в Сирии пошли прахом. А с ними и наш авторитет на всем Ближнем Востоке. Мы поставили не на ту лошадь, это стало ясно всем. В очередной раз мир стал свидетелем того, как российские политики и дипломаты профукали, мягко скажем, достижения российских военных. Достижения, оплаченные не только кровью, что само собой разумеется, но и большими материальными затратами. В очередной раз нас постиг крах из-за собственного наивного идеализма, приверженности моральным критериям вместо соображений целесообразности. Обнажилась на весь мир наша принципиальная некомпетентность, недальновидность, непредусмотрительность, нерасчетливость. Это был капитальный стратегический просчет и провал.

Он еще не раз аукнется нам не только во всемирном, но и в локальном российском масштабе. А пока поговорим о наших делах в Сирии в более широком ближневосточном контексте.

Турция

Не все, однако, так уж плохо для нас в сирийской ситуации, хотя по большому счету хорошего мало.

Вновь вернусь к упомянутой статье 2016 года, где я писал: «Разрыв России с Турцией – одно из наиболее драматичных и негативных последствий войны в Сирии. Надо сделать все, чтобы преодолеть его и восстановить отношения, иначе потянется такой шлейф зла, описать который мне не хватит и отдельной статьи».

С тех пор минуло восемь лет, в течение которых наши отношения с Турцией и лично с Эрдоганом переживали разные повороты, но в целом удержались на грани разумных, умеренно дружественных и уважительных сигналов. Которые не стоит ни переоценивать, ни, безусловно, недооценивать. Вот и сейчас в Сирии, где Эрдоган поимел настоящий триумф своей политики, он не воспользовался данным моментом, чтобы нанести России добивающий удар «кинжалом милосердия», которым рыцари приканчивали поверженного противника. Мы стали свидетелями того, как протурецкие вооруженные силы оппозиции без единого выстрела открывают коридоры для прохода малочисленных российских конвоев из разных мест окружения к нашим военным базам Хмеймим и Тартус, вместо того, чтобы раздавить их на месте. Самый яркий пример: т.н. «террористы» отказались атаковать армию России в Хомсе, а вместо этого разблокировали пути сообщения и позволили русским войскам спокойно выйти из города с военной техникой и оружием. Чем очень разочаровали наших западных «друзей».

Теперь, конечно, для нас вопросом первостепенной важности стала судьба упомянутых баз в Хмеймиме и Тартусе, поскольку они для нас – не только средство некоторого контроля над Средиземноморьем, но и «аэродром подскока» ко всей Африке, включая наши гарнизоны в ЦАР, Мали и др. Можно надеяться, что их удастся сохранить, поскольку в условиях падения алавитского режима Асада их присутствие не имеет для Турции принципиального значения, ведь Россия отказалась воевать с протурецкой сирийской оппозицией. И Эрдогану нет нужды выслуживаться перед Западом, ущемляя и без того сильно ущемленные интересы России на Ближнем Востоке.

А вот свои интересы в этом регионе Турция, без сомнений, продвигать будет. В чем они состоят? На мой взгляд они определяются двумя факторами: демографией и религией в ее политическом аспекте.

Сегодня много говорят о личных политических амбициях Эрдогана, якобы определяющих политику страны. Спору нет, у Эрдогана, настоящего национального лидера, каких в мире считаные единицы, есть на руках подлинный мандат от своего народа. Такой, какой в конце 1930-х годов был у Гитлера, за которым был готов идти весь немецкий народ (он и пошел, и шел до конца). Так что в каком-то смысле политику Турции в целом можно отождествить с упомянутыми амбициями ее президента. Но…

Политика Турции на деле определяется не столько Эрдоганом (он всего лишь с умом использует сложившиеся обстоятельства в нужном русле), сколько демографическим ростом страны. По данным Турецкого института статистики, численность населения страны, составлявшая в 2013 году 77.695.904 чел., в 2024 году составила уже 87.571.670 чел., причем такой прирост – около миллиона в год – держится с 1975-1980 гг. Достаточно высок суммарный коэффициент рождаемости – 2,07. Территория Турции относительно мала, поэтому плотность населения (а с ней демографическое давление) весьма высока: 108,9 чел/км2. Очень важно отметить, что количество турецкой молодежи огромно: люди до 15 лет составляют 26,6% населения – самый мобильный и взрывоопасный контингент. Всех этих людей просто стало уже некуда девать, и этим диктуется необходимость территориальной экспансии. Турция обязательно, во что бы то ни стало будет расширять свои владения, ей это остро необходимо.

Политические комментаторы и эксперты любят указывать на Кавказ, Закавказье и Среднюю Азию (и даже Поволжье) как на объект экспансионистских устремлений Турции, возрождающей проект «Великого Турана» – излюбленное детище Эрдогана. Слов нет, демографического материала для фундирования таких планов у турок предостаточно. Но для их осуществления есть опасность в виде прямого столкновения с Россией, а в Средней Азии еще и с Афганистаном. В Сирии же подобная опасность уже устранена самим ходом событий, ведь Россия больше не может и не станет препятствовать продвижению турецких интересов в этой стране. И ничто не помешает теперь Эрдогану не только вернуть в Сирию всех сирийских беженцев, скопившихся в Турции (а это без малого три миллиона человек!), но и переселить туда, в бывшую провинцию Османов, еще изрядный избыток своего населения под любым предлогом. Именно Турции предстоит теперь восстанавливать Сирию и осваивать ее природные богатства, в этом можно не сомневаться – и Эрдоган уже дал заверения в этом духе. Присутствие Турции в Сирии – можно смело предсказать – будет теперь нарастать, как снежный ком, военное, экономическое, демографическое, всякое.

Что это значит в глобальном контексте? Прежде всего – столкновение интересов Турции с интересами Израиля и США. Что создает, кстати, дополнительный мотив для сохранения российских военных баз на своих местах. Впрочем, об Израиле чуть позже.

Вернемся ко второму фактору турецкой геополитической экспансии. Дело в том, что Исламское государство, которому Россия пыталась противостоять в Сирии, – проект неопределенно-личный. Настолько, что не всегда ясно, кто конкретно за ним стоит. Сегодня этот «кто-то» может быть один, завтра – другой. Исламское государство это не что-то конкретное, уже состоявшееся и устоявшееся, – это, как я писал, мечта, виртуальная реальность, воображаемое сообщество, не имеющее конкретных границ, конституции, органов управления и т.п. Однако этому очень расплывчатому проекту есть вполне определенно-личная альтернатива: Турецкая Неоосманская империя с Реджепом Тайипом Эрдоганом во главе. Чем же это не исламское государство – по большому-то счету? Не с большой буквы, не де-юре, но де-факто, по своей сути? Если уж говорить о каких-то личных амбициях Эрдогана, то это именно амбиции предводителя всемирного ислама. Предводителя, стоящего во главе Турции – лидирующей страны исламского мира. Сравнительно недавно на эту роль претендовал Саддам Хусейн во главе Ирака, но, как говорится, свято место не бывает пусто: американцы убрали Саддама – явился Реджеп. Исполнители поменялись, но роль осталась.

Одержав несомненную победу в Сирии, Турция сделала большой шаг к осуществлению национальной мечты – к восстановлению величия Османской империи. Но вот ведь какова изнанка этой победы: Турция уже не сможет бросить Сирию на произвол судьбы, на ее плечи теперь лягут непомерные тяготы по восстановлению влоск разгромленной страны, ее экономики, ее инфраструктуры и т.п. Все то, с чем так и не справилось правительство Башира Асада. Потому что в противном случае турецкая претензия на роль лидера исламского мира окажется пшиком. Так что жить Турции теперь придется с огромной гирей на ногах.

Россия имеет основания надеяться, что в этих условиях Турции будет не до нашего «подбрюшья», ее экономика, и так не слишком мощная, просто не выдержит столь многовекторной экспансии. К тому же, в Средней Азии она столкнется, скорее всего, не с Россией, а с Афганистаном, где такая же ситуация с народонаселением и такие же потребности. Если при первой переписи населения Афганистана 1979 года в стране насчитали 15.540.000 человек, то сегодня (2024 г.) их насчитывается уже 43,4 млн человек – рост почти в три раза за время нескончаемой войны. Ежегодный прирост оценивается в 2,6%, рождаемость – 45,5 на 1000 (5-е место в мире), суммарный коэффициент рождаемости – 6,5 рождений на женщину (4-е место в мире). Там тоже некуда девать людей. Территория России лакома для тех и для других, но у России есть такое оружие, против которого не устоять. А в странах Средней Азии такого оружия нет. Туда те и другие, скорее всего, и устремятся и там столкнутся, надеюсь.

А кроме того, мир, на мой взгляд, вскоре станет свидетелем весьма существенного обострения турецко-израильских отношений, уже давно находящихся в фазе напряжения. И это, безусловно, в наших интересах.

Израиль

Почему Израиль все годы, пока длится сирийская заварушка, наносил по Сирии ракетно-бомбовые удары? Почему многократно усилил эти удары после падения режима Асада? Во-первых, потому что территория Сирии стала полигоном для противостояния сил Израиля и Ирана, а также других противников еврейского государства. Во-вторых, потому что появилась возможность попросту вновь пограбить соседа, у которого, напомню, Израиль и так отнял в 1967 году западную часть Голанских высот, где ныне живут еврейские переселенцы. Почему бы теперь не отнять и восточную часть, пользуясь слабостью хозяина? Тем более, что Израиль и Сирия до сих пор юридически находятся в состоянии войны, а президент США Трамп во время своей первой каденции признал суверенитет Израиля над оккупированной территорией. Вот именно так Израиль и поступил уже в текущем декабре 2024 года, не говоря худого слова. Можно предположить, что за этим последует оккупация некоторых нефтеносных районов в регионе, из тех, что территориально поближе к Израилю. Возможно, даже воперки воле США.

Немаловажен для Израиля увод Ираном своих подразделений из Сирии, попавшей под власть тех сил, с которыми они боролись, воевали. Иран и его союзники из числа мусульман, таким образом, потеряли важный плацдарм для нанесения ударов по Израилю. Безопасность которого от этого выиграла.

В силу всего сказанного не удивляет, что на декабрьской пресс-конференции президент Путин заявил, что главным бенефициаром сирийских событий является именно Израиль, получивший от них основную и притом неоспоримую выгоду.

Как ни странно, поведение Израиля на руку России. Во-первых, как уже сказано, в силу резко возросшего израильско-турецкого противоречия. Во-вторых, в силу того, что интересы Израиля в Сирии (и вообще на Ближнем Востоке) сталкиваются с интересами Великобритании, о чем у нас редко кто вспоминает. А Великобритания, что ни говори, в сегодняшнем мире выступает как главный враг России. В-третьих, потому что Путину удалось, по всей видимости, достичь определенных договоренностей с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху, длительный телефонный разговор с которым зафиксирован прессой. Что характерно, именно после этого разговора ВВС Израиля начали по всей Сирии уничтожать склады с огромным количеством тяжелой военной техники и боеприпасов. Всего за пару дней в середине декабря, как сообщает телеканал «Царьград», ВВС Израиля нанесли по этим арсеналам более 200 авиаударов. Как предполагает данный источник информации, координаты складов, в том числе секретные, были переданы Израилю именно Россией. Спрашивается, зачем? А затем, что Запад хотел это оружие, ставшее как бы бесхозным в результате устранения законного правительства Сирии, передать Украине. Ради чего, сообщает «Царьград», 13 декабря госсекретарь США Энтони Блинкен «прибыл в Турцию, чтобы попытаться убедить Реджепа Тайипа Эрдогана в важности передачи всего вооружения сирийской армии киевскому режиму». Ан, передавать-то оказалось нечего. Официальная позиция Иерусалима такова: склады оружия в Сирии были-де уничтожены потому, что это оружие могло попасть в руки террористических группировок. Но ряд сенаторов США уже высказался по этому поводу в том смысле, что действия Израиля явились для Запада ударом в спину, а Нетаньяху оказал таким манером неоценимую помощь Путину.

Вмешательство Израиля в сирийские дела может иметь еще одно важнейшее последствие (и в этом случае он будет действовать в полном консенсусе с США). Речь идет о помощи курдам в создании, наконец, единого государства Курдистан на территории, контролируемой сирийскими и иракскими курдами. К воссоединению с которым, естественно, устремится курдский регион Турции, что создаст великую головную боль Эрдогану и сильно свяжет ему руки. Мы же, Россия, формально будучи не при чем, получим от этого немалый политический дивиденд.

Усиление Израиля за счет сирийских трофеев не положит, однако конец еврейско-арабской войне, не погасит этот ближневосточный пожар, столь выгодно для нас отвлекающий западный мир от войны русско-украинской. Напротив, к традиционным противникам Израиля в лице арабов и персов добавятся теперь еще и турки, которые совсем недавно, как помнится, состояли с евреями в союзниках и даже вели совместные военные разработки. А это гарантирует затяжной характер и эскалацию ближневосточного конфликта. Что, извините за цинизм, очень хорошо для нас.

Украина

Заканчивая разговор о международной повестке дня, самое время поговорить об Украине. Поскольку никакого более важного содержания в повестке нет, даже если вспомнить об укреплении союза России и Северной Кореи, а также об успешных для нас международных форумах типа БРИКС.

Год назад в статье «Подводя итоги-23» я написал слова, к которым мне и сегодня добавить почти нечего:

«Нас может удовлетворить только полная и безоговорочная капитуляция Киева с последующим взятием под контроль российской армией и государством большей части Украины… Все остальное будет лишь полумерой, которая отсрочит решение проблемы, но ничего не решит…

В силу сказанного, вопрос надо ставить так: что нужно сделать, чтобы добиться капитуляции Киева в рекордно короткие сроки, поскольку время работает против нас. А ответ на этот вопрос предельно прост: сделать надо все, что способствует достижению этой цели, включая применение любых боеприпасов, кроме ядерных, а также уничтожение мостов, тоннелей и вообще всех морских и сухопутных трасс, связывающих Украину с Европой. И включая массированный единовременный удар с воздуха по всей без исключения верхушке украинской армии и государства. Кто бы ни выжил после этого удара из украинского истеблишмента, кто бы ни пришел на смену армейскому и правительственному руководству, эти люди наверняка будут сговорчивее уничтоженных. Нам нужен быстрый и решительный перелом в войне, это вопрос нашей жизни, а как это будет достигнуто – нас не должно волновать. Совсем. Только целесообразность, а не гуманитарные соображения, должна определять средства. Не по частям рубить хвост собаке, а отсечь его одним махом, и дело с концом – вот в чем видится мне наша задача.

Только быстрая и убедительная победа над Украиной может прекратить войну и отбить у НАТО охоту ее продолжать. Только она обеспечит мир на наших условиях. А также сэкономит нам (и, кстати, Украине тоже) людей и материальные ресурсы, восстановит веру в себя и оптимистический взгляд в будущее…

Нам нужно сделать что-то такое, что радикально изменит ситуацию в нашу пользу. Нужен перелом».

В связи со сказанным мне хочется привести схожее мнение многоопытного боевого генерала Анатолия Куликова (в недавнем прошлом героя чеченских войн и главы МВД РФ), который предсказал в минувшем июне, что мы не сможем выиграть «по очкам», а должны «победить нокаутом». То есть, таким быстрым и решительным ударом, после которого противник уже не сможет ответить.

Прошел год после той итоговой статьи, но ничего не изменилось, чаемый перелом так и не произошел, победы нокаутом мы не дождались, перед нами по-прежнему стоят те же задачи и видятся те же пути их решения. Точнее, путей решения не видится совсем, поскольку то, что мы наблюдаем на фронте, чрезвычайно далеко от того, о чем говорит Куликов. Тянется все та же попытка победить «по очкам». Наш президент сам объявил в ходе пленарного заседания ПМЭФ, а также выступая 14 июня в МИДе перед цветом нашей дипломатии, что стратегия России состоит всего лишь в «выдавливании» ВСУ из наших новообретенных территорий. Но ведь даже если мы выдавим противника из четырех областей Украины, проголосовавших за вхождение в Россию, война на этом не закончится. Она не ради этого начиналась, и такой ценой остановлена быть не может, поскольку основные задачи войны не будут решены ни одной из воюющих сторон. Этой проблеме мне пришлось летом посвятить специальную статью «Путин: принять неприемлемое». Но с того момента перспектива не улучшилась.

Читая фронтовые отчеты наших умных, мужественных и опытных руководителей добровольческих подразделений – депутата ГД РФ Александра Бородая и сенатора, члена Совета Федерации Дмитрия Рогозина, которые постоянно присутствуют на ЛБС и хорошо знают, о чем говорят, мы понимаем одно. Война затягивается, возможно еще на пару лет, как минимум, наше наступление идет слишком медленно и фрагментарно, оно пробуксовывает и не гарантирует достижения заявленных целей войны.

Особенную тревогу вызывают официальные заявления президента России Владимира Путина и министра иностранных дел Сергея Лаврова. Которые настойчиво декларируют нашу готовность заключить мир без воссоединения с Одессой и Харьковом, да еще на основе позорных Стамбульских соглашений. Потому что такой мир будет лишь временным компромиссом, не позволяющим осуществить демилитаризацию и денацификацию Украины. Компромиссом, попахивающим нашей капитуляцией.

Почему? Понятно, я надеюсь, всем и каждому, что дружественным государством Украина для нас уже не будет никогда, и что война, мягко говоря, не способствовала сближению русского и украинского народов. О единстве которых отныне не может быть и речи, если не пытаться обмануть самих себя и стяжать лавры обер-демагога. Понятно, опять-таки надеюсь я, что Украина может быть либо большим и сильным, либо маленьким и слабым, но в любом случае гарантированно антирусским, антироссийским государством, Антироссией. И наш интерес в том, чтобы максимально умалить и ослабить Украину уже сейчас, чтобы вновь не воевать с этой же целью потом. Чтобы не передать эту войну в наследство нашим детям и внукам. А потому задача отрезать Украину от морей – это для нас абсолютный императив, вопрос жизни и смерти. Думаю, Путин тоже не может этого не понимать, и от этого еще большую тревогу вызывают у меня его мирные инициативы. И не случайно, конечно, на своей декабрьской пресс-конференции со знаковым названием «Итоги года» он умело ушел от вопроса о перспективах нашей Победы в СВО. А вместо этого воспел мужество наших бойцов… Видимо, даже ему неловко было честно ответить по делу.

Постоянно возвращаясь к Стамбульским соглашениям, предлагая на их основе договариваться с противником о мире, понимает ли Путин, что если такого рода соглашения действительно лягут в основу мирного договора, это будет означать следующее:

1. Украина останется Анти-Россией, заточенной на противостояние с нашей страной, орудием в руках враждебного нам Запада. Вместо враждебной нам, но маленькой и слабой мы получим у наших границ все равно враждебную, но большую и сильную Украину, денацифицировать которую уже не удастся.

2. Нам не видать не только русского города Харькова, но и жизненно необходимых нам Одессы и Николаева, выхода к Приднестровью, судьба которого как русского анклава будет печальна. У нас не будет контроля над всем Черноморским побережьем, нам не удастся отрезать Украину от Черного моря, а значит – лишить ее силы и постоянного канала поставок вооружений. Украина сохранит свою военную, политическую и экономическую независимость от России и превратится в откровенную колонию западных стран и НАТО, которые найдут, кем ее заселить, чтобы беспрепятственно и задешево эксплуатировать ее природные богатства. Нашими жертвами Запад купит себе большую и богатую страну, нашими руками вытащит лучшие каштаны из огня войны…

3. Киевский режим бандеровщины, укронацизма устоит и укрепится, оставшееся русское население, преданное Россией, будет окончательно дерусифицировано и украинизировано. Оно и в грядущих поколениях не простит нам этого предательства.

4. Воссоединение русской нации, сегодня разрезанной несправедливыми границами, не состоится. Как и возвращение всей Новороссии в состав России. А ведь именно в нем – смысл концепции «Русского мира», которая родилась в ходе СВО.

В общем, если давать самую краткую оценку этим замечательным Стамбульским соглашениям, о которых любит говорить наш президент, то это – «Не дай Бог!»

Почему же Путин с такой настойчивостью вновь и вновь пытается выдать этот документ за некое достижение нашей дипломатии? На мой взгляд (думаю, что так же воспринимает это и наш противник), это показатель нашей слабости, нашей невозможности говорить с врагом языком ультиматума. Показатель того, что победоносная война нам все еще не дается. И это провоцирует противника на эскалацию.

В чем причина пробуксовки войны с нашей стороны? Наверное, военные специалисты назовут что-то свое. Я не военный специалист и могу сказать только то, что мне подсказывает логика. Судя по тем крупицам информации, которые доходят до публики из СМИ и интернета, очень-очень многое упирается в кадровый вопрос. Я не говорю уже о тех кадрах, которые готовили начало СВО, исходя из совершенно ложных представлений о противнике (об этом все замечательно разъяснил эксперт Ростислав Ищенко). Я не говорю о том, что ряд лучших командиров, отлично зарекомендовавших себя на фронте, таких, как генералы Суровикин и Попов, командир штурмового отряда 110 бригады Владимир Новиков и др. остранены от участия в войне. А любители лживых бодряческих рапортов при этом вполне процветали. О том, что наши спецслужбы не уберегли уникального Евгения Пригожина, а наше самое боеспособное, «бронебойное» подразделение – ЧВК «Вагнер» – оказалось частично расформировано и перестало служить нам боевым тараном. О том, какое чудовищное воровство и коррупцию в армии «внезапно» открыли наши правоохранители после назначения министром Андрея Белоусова… Думая обо всем этом, я вспоминаю письма с фронта моего отца, который писал в марте 1945 года: «Воюется легко и радостно. После всего, что виделось, я крепко верю, что все кончится скоро и благополучно». Но… «Единственно, что пакостит иногда настроение – это отечественные олухи и проходимцы, которые вопреки здравому смыслу еще сохранились».

Все же, мы победили тогда, победим и теперь.

Но вот о чем можно задуматься, сопоставляя события на Украине с событиями в Сирии: быть может, советники у Путина – что по Сирии, что по Украине – лица не самые компетентные? Ведь их консультации ничего, кроме провала нам, как выяснилось, не сулили и не принесли. Быть может, эту команду надо менять?

Понимает ли это Путин? На его последней пресс-конференции эта тема не звучала. Осмелюсь полагать в этой связи, что хорошо бы Путину собрать за круглым столом лучших военспецов и поставить перед ними всего один вопрос: что нужно сделать, чтобы в кратчайший срок добиться полной и безоговорочной капитуляции Украины. Собрать все рекомендации, отсеять заведомо невыполнимые и незамедлительно выполнить все остальные.

Что мы, российское общество, можем предпринять в данной связи? Только одно: поднять волну общественного мнения, выдвигая взятие Харькова, Николаева и Одессы в качестве безоговорочного условия мира. Без которого и мир не будет миром, и победа – Победой. Народ России обязательно должен принять участие в разработке условий мира. Это ведь напрямую его касается ныне и присно.

Сохранено