"Подарок" Несса...

      Своего рода эпилог к истории Ливонской войны.



      Покидая Калидон с молодой женой Деянирой, Геракл «подошел к реке Эвену, на берегу которой сидел кентавр Несс, перевозивший путников за плату, заявляя, что право перевоза он получил от богов за присущую ему справедливость. Геракл сам переправился через реку, Деяниру же отдал Нессу, чтобы он перевез ее за плату на другой берег. Но последний, переправляя Деяниру, попытался ее изнасиловать. Когда она закричала, Геракл услышал ее крик и выстрелил из лука в вышедшего из воды Несса, попав ему прямо в сердце. Умирающий Несс подозвал к себе Деяниру и сказал ей, что если она хочет иметь средство, которое сохранит ей любовь Геракла, то пусть она смешает семя, которое он пролил на землю, с кровью, вытекшей из раны, которую он получил от стрелы Геракла. Деянира так и поступила…». Что было дальше, думаю, все знают – Деянира смазала гераклов парадный хитон этой смесью, Геракл надел его и… В общем, все кончилось печально и для Деяниры, и для Геракла…



      К чему это я вспомнил эту античную историю? А ведь если окинуть взглядом с высоты полета орла историческую перспективу, ливонское наследство стало своего рода хитоном, пропитанным адской смесью от Несса для тех, кто пытался примерить его на себя. Москва истощила себя в этой войне, и Смута начала XVII , едва на поставившая точку в истории Русского государства, во многом выросла из последствий участия Россиив этом конфликте. И потом, уже при Алексее Михайловиче, попытка взять Вифлянскую землю, не разрешив польский вопрос, в немалой степени способствовала внутренней нестабильности в Московии и двойственному окончанию 13-летней войны (вроде бы победа, но какая-то неполноценная). Петрус Великий сделал третий заход, и решил таки вопрос, но какой ценой!
      Великое княжество Литовское – у него судьба была? по гамбургскому счету, не лучше московской. Нет, ну в самом деле, ввязавшись в войну с Москвой (после долгого перемирия и отвергнув предложения Ивана в обмен на взаимный отказ от территориальных претензий и сохранение положения uti possidentis), Сигизмунд II внезапно (sic - !) осознал, что у Литвы нет сил, чтобы бороться с Москвой. Пришлось пойти на унию с Польшей в Люблине, и в итоге что получилось? Литва перестала быть субъектом политики (нет, не случайно в ВКЛ была очень сильная оппозиция унии), превратившись в ведомого партнера в двуединой Речи Посполитой.
      Польша? А что Польша? Ну присоединила Польша к себе Литву, оттяпала у нее будущую Украину (и получила на будущее большой геморрой, излечить который она так и не смогла и в конечном итоге этот геморрой во много стал причиной гибели Речи Посполитой) и Лифляндию. Но эта Лифляндия Польше впрок не пошла, став яблоком раздора со Швецией и причиной многочисленных польско-шведских войн. И пресловутый Потоп тоже стал одним из следствий одержанной Польшей победы в Московской войне…
      Швеция? Казалось, что шведы оказались самые хитрые из всех. Пока два титана, напрягая все свои силы, боролись за хитон Геракла, они втихомолку утянули лакомый кусочек в лице Ревеля и прилегающей к нему области. Ну а потом жадность фраера сгубила – почувствовав вкус великодержавия, шведская корона встала на путь строительства своей наноимперии, испортив отношения с Москвой (и без того не слишком теплые), разругавшись в Речью Посполитой и втянувшись в германские дела («Северный лев» – он такой северный лев). И… В общем, не по Сеньке оказалась шапка – на полтавском поле Шведская наноимперия рухнула, и рухнула с таким треском, что Швеция после Северной войны выпала из числа великих держав раз и навсегда.
      Короче, никому, выходит, по большому счету, впрок ливонское наследство не пошло. По всему выходит, что сохранение в Ливонии status quo было бы выгоднее для всех (в исторической перспективе), но, увы…
      P.S. Фраза, якобы сказанная как-то Густавом Васой: «Если бы нам, шведам, удалось завладеть хотя бы самой незначительной частью в Ливонии, все бы восстал: враги Швеции охотнее бы передали эту часть дьяволу, только бы не дать ее нам…».