Почему я голосовал против переименования «Войковской»

dolboeb — 26.11.2015 Пару недель назад я нечаянно встрял в полемику вокруг переименования станции метро «Войковская». В ней довольно много народу успело поучаствовать к тому моменту — от блоггера Варламова до протоиерея Чаплина, и от Алексея Венедиктова до Дмитрия Киселёва, с заявлением выступил даже Первоиерарх Русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ) митрополит Илларион. И все перечисленные, невзирая на разногласия по множеству других вопросов, довольно категорически высказались за то, чтобы имя «убийцы царя» было стёрто с московских карт.

Честно скажу, меня этот флэшмоб возмутил совершенно безотносительно к личности Петра Войкова (она, может быть, заслуживает отдельного разговора — но стоит уточнить, что в убийцы царя этот советский деятель был записан спустя годы после смерти, и за последующие 85 лет это посмертное обвинение не подтвердилось ни одним расследованием). Просто я — потомственный москвич, вырос в Ленинградском районе, и 10 лет ходил в школу на станции метро «Войковская». А с конца 1980-х я наблюдал (и даже поддерживал поначалу) кампанию постсоветских переименований — улиц, площадей, станций метро, городов. Я и теперь считаю, что карта России обойдётся без Ленинграда, Сталинграда, Свердловска, Молотова, Андропова, Брежнева, но в родной моей Москве кампания по избавлению от топонимов советского прошлого сразу скатилась в адский трэш. Достаточно вспомнить, что первыми «большевиками», имена которых стёрли с карты Москвы под флагом «возвращения исторических названий», стали М.Ю. Лермонтов, А.С. Пушкин и А.П. Чехов. Метро «Лермонтовская» стало «Красными воротами», Пушкинская улица — Большой Дмитровкой, улица Чехова — Малой Дмитровкой. При том, что ещё одна Дмитровка в Москве к тому времени уже была: так жители города называют Дмитровское шоссе. Но приделали ещё две, похерив Пушкина с Чеховым, а проспект Андропова и улица Косыгина сохранились в городе по сей день.

Весь этот переименовательный угар, начавшийся в дыму революционной романтики ещё при Горбачёве, как в зеркале отразил все недостатки ранних постсоветских реформ: кампанейщину, половинчатость, непродуманность, непоследовательность, волюнтаризм — и, что всего неприятней, абсолютное безразличие реформаторов к мнению тех городских жителей, которых они своими новшествами собирались осчастливить. В избавление Москвы от улиц Пушкина, Чехова и Горького, Качалова, Ермоловой и Чайковского, было вбухано бессмысленное количество денег, с заменой вывесок, правкой карт, переписыванием кадастров, переоформлением документов местных жителей о прописке и правах собственности... И никакого намёка на попытку выяснить желания самих горожан, жителей тех самых переименовываемых улиц: на фига козе баян.

Вся эта нелепая и суетливая постсоветская эпопея с показушными и бесполезными московскими переименованиями отчётливо встала у меня перед глазами, когда я прочитал, что некий рождённый в Канаде и настолованный в Нью-Йорке митрополит прислал наставление Собянину о правильном поименовании станции метро «Войковская». Вот не приходит же в голову тому же канадско-украинскому митрополиту указывать мэрам курортных городков на Лазурке, чтобы они переименовали у себя улицы, названные в честь наполеоновских маршалов, со ссылкой на то, что войны 1799-1815 годов унесли в Европе 3,5 миллиона жизней. А мэру Москвы такие непристойные предложения по переименованию делать можно. И можно именно потому, что есть прецедент. Раз Москва один раз уже не постыдилась стереть со своей карты имена Лермонтова, Пушкина, Чехова, Герцена, Огарёва, Горького, Качалова, Ермоловой, Чайковского и Грановского, не спрашивая согласия москвичей, то её картографию и дальше можно и нужно переписывать руководящими «письмами из-за границы». Авторы которых в моём городе отродясь не жили и даже не гостили особо, где находится «Войковская», они не знают, и знать не хотят, но им кажется хорошей идеей стереть с карты Москвы адреса моего детства, потому что это для них — хороший пиар. Напишу так, чтобы митрополит понял, I took it personally.

К тому моменту в Москве уже полтора года действовал муниципальный проект «Активный гражданин» — система городских опросов, призванных задействовать горожан в обсуждении отдельных решений московской мэрии. С момента его появления проект вызвал немало нареканий в блогосфере, и по алгоритму учёта голосов, и по способу отбора вопросов, на которые горожанам там предлагается ответить. Самые актуальные на сегодняшний день претензии к этому проекту просуммированы в исследовании, которое Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального заказал журналисту Илье Рождественскому. Для меня как московского обывателя главным недостатком проекта было то, что по большинству его вопросов у меня просто нет никакого мнения. Скажем, выпускники московских школ решали там, какие группы выступят на их выпускном вечере в ЦПКиО им. Горького, но мне-то зачем участвовать в таком голосовании?! Я ж не собирался на тот выпускной.

Вопрос о переименовании «Войковской» тоже был вынесен на голосование в «Активном гражданине». Этого хватило, чтобы я через полтора года после запуска проекта скачал его приложение, зарегистрировался, указал персональные данные (включая прописку в Ленинградском районе САО) и проголосовал против указаний нью-йоркского митрополита.

Создатели «Активного гражданина» явно почувствовали в последние недели, что тема резонансная, и решили сделать из этой истории показательный кейс про всю свою работу над ошибками. Они транслировали ход голосования в режиме реального времени, дали каждому из голосовавших специальный код для проверки, как был учтён его голос, публиковали диаграммы распределения полученных голосов.

Результат к сегодняшнему дню уже общеизвестен: митрополит Илларион со своими руководящими указаниями пролетел. За сохранение существующих названий высказалось 53,1% московских респондентов.

В отчёте, заказанном ФБК, говорится, что мэрия специально влияла на ход голосования, нарочно загрузив в его интерфейс мнения экспертов, отрицающие виновность Войкова в расстреле царской семьи. Потому что мэрия будто бы заранее решила ничего не переименовывать. Это, мягко говоря, неправда. Мне, как противнику переименований, наоборот не понравилось, что в первом экране мобильного голосования мнения «экспертов» распределились 3:1 в пользу переименования. Мнения «за» в интерфейсе голосования высказали Алексей Венедиктов, зампред Совета депутатов Войковского района Закондырин, научный директор Российского военно-исторического общества Мягков. Против переименования из экспертов первого экрана выступил только руководитель фракции КПРФ в Мосгордуме, для которого и Сталин, и Ежов, и Берия — святые. Так что если б я не был москвич, старожил Ленинградского района САО, а был бы простой россиянин некоммунистических взглядов, ориентирующийся в этом вопросе на мнения экспертов, то с вероятностью от 75 до 100% я б проголосовал за переименование. И это даже без учёта того, что голосовать за переименование призвал телезрителей Дмитрий Киселёв в прайм-тайме федерального эфира, эксклюзивно поделившись личными воспоминаниями о расстреле царской семьи (подробности, которые он сообщил, до 8 ноября 2015 года нигде не публиковались).

Тем не менее, голосование закончилось так, как закончилось. Сторонники переименования, несмотря на усилия Киселёва, набрали лишь 34,65% голосов. Админресурс федерального телеканала и РПЦ/РПЦЗ проиграл в голосовании москвичам, отвергшим идею вернуться к практике показушных и нелепых переименований.

«Активный гражданин» в этой истории отработал на пятёрку с плюсом.
Очевидно, история, получившая столь значительную медийную поддержку по всей линейке СМИ, от блогов до федерального телеэфира, позволила ему привлечь новых участников.

Но, как обязаны писать брокеры в рекламе своих услуг «прежние достижения не являются гарантией будущих успехов». Чтобы я снова собрался голосовать в «Активном гражданине» по какому-нибудь городскому вопросу, нужны не призовые баллы за участие в голосованиях, а актуальные темы. Например, я рад был бы возможности сказать в этой голосовалке всё, что я думаю о введении платной парковки в Москве, или о качестве медицинских услуг. Особенно если б мой голос мог привести к отмене необоснованных поборов за парковку, или к смещению чиновников, отвечающих в городе за здравоохранение. Определять форму плафонов, урн и скамеек на Новодевичьей набережной мне по-прежнему неинтересно, даже если мой сын каждый день гуляет там после школы.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив