Почему идеи ничего не стоят. На примерах от Леонардо да Винчи до UBER

dolboeb — 25.05.2017 Очень забавный мемуар в Фейсбуке Петра Шкуматова неделю назад, начинается словами:

В 2007 году мы придумали UBER. Мы тогда еще не знали, что придумали его, но идея была абсолютно прорывной... В итоге наш проект сдох, спустя три года UBER вышел на рынок, а в 2015-м году стал стоить больше Газпрома.

Что именно было не так с конкретным продуктом Шкуматова и его партнёра, из воспоминаний понять невозможно — как и то, чем он был хорош. Неудача стартапщиков состояла, по мнению автора воспоминаний, в том, что во всей России не нашлось в 2007 году нормальных инвесторов. И виновата в этом, разумеется, Россия.

Ничего не хочу говорить про данный конкретный кейс, и даже про Россию спорить не хочу: если кому-то комфортней в своей коммерческой неудаче винить 145-миллионную страну, то это его личное дело. Когда мне не удаётся поднять денег на какой-то проект, я либо виню себя за плохой pitch, либо соглашаюсь, что проект был не такой перспективный, как мне изначально казалось. Но, опять же, я этот подход никому не навязываю.

А вот про «Мы придумали Uber» скажу, потому что это вредное заблуждение у сограждан очень распространено, и приводит к массе недоразумений и бессмысленных конфликтов.

Бывает идея, а есть её конкретные реализации.
Идея, по большому счёту, не стоит вообще ничего.
Как ничего не стоит и приоритет в озвучивании идеи.
Идея нематериальна, её нельзя украсть.
Точно так же, её нельзя купить и продать, потому что у неё не существует ни цены, ни ценности.
Когда человек говорит «У меня украли идею», он говорит чушь.
Когда человек предлагает инвестору купить у него идею, он предлагает воздух.

Существуют конкретные эмпирические открытия и/или изобретения, там действительно можно и нужно защищать знание, можно им торговать. Например, если я выяснил, как правильно разводить голубиный помёт в сахарном сиропе, чтобы получить высокоэффективное лекарство от всех болезней, то мне обязательно нужно свою формулу запатентовать. Чтобы потом либо самому производить эликсир на продажу, либо торговать лицензиями на его производство во всём мире.

Но идея — не формула ни разу.
Формула обеспечивает результат.
Идея от результата полностью отвязана, она бродит по свету и покоряет умы.
Одни умы от этого богатеют, а другие — разоряются. В соотношении от 1:10 до 1:10.000.000, в зависимости от популярности идеи в массах и сложности её практической реализации. Если мы говорим об идее открытия булочной или парикмахерской, то разбогатевших может быть и 10%, а если про успешный веб-проект — то к тысячным долям промилле.

Потому что между какой бы то ни было идеей и успехом её конкретной реализации нет ни логической, ни причинно-следственной связи.

Тут можно, конечно, рассказать в паре абзацев историю самых денежных идей Интернета за последние 25 лет, и мы легко убедимся, что ни в одном сервисе успешная реализация не выпала на долю того, кто первым высказал идею. А в огромном большинстве случаев вообще трудно установить, кому первому она пришла в голову. Потому что этот пионер остался, скорее всего, неизвестен. Но я не хочу писать историю поисковиков, платёжных систем, соцсетей и интернет-магазинов на два абзаца. Это будет просто скучный перечень имён и дат, а хочется одного яркого и безусловного примера.

И он есть у меня.

Где-то между 1475 и 1493 годом Леонардо да Винчи впервые нарисовал «воздушный винт». Возможно, его на это изобретение вдохновил Архимедов винт, изобретённый в Греции на 1750 лет раньше, но мы не знаем, был ли Леонардо знаком с этим типом водного насоса, или сам додумался. Деревянные макеты Леонардова аппарата со спиральным пропеллером из холста сегодня можно видеть в куче мест — на улице Коллеони в Бергамо, на площади Сан Барнаба в Венеции, в парке замка Амбуаз в долине Луары, в Музее науки штата Вирджиния и туче других мест. Энтузиастов, собирающих деревянные модели по чертежам гения, спустя полтысячелетия после его смерти, во всём мире насчитываются сотни, а счёт людей, приходящих на них посмотреть, идёт во всём мире на миллионы. Передвижная выставка, созданная при участии Музея Леонардо в Милане, кочует по миру нон-стоп.

Как бы то ни было, «воздушный винт» Леонардо — это как раз и есть та самая идея вертолёта.
Которую в последующие три столетия очень многие учёные, инженеры, механики и конструкторы пытались довести до практической реализации. И совершенно тут не важно, вдохновлялись ли они чертежами «воздушного винта» Леонардо да Винчи, или сами додумались до принципа с вращающимся винтом.

Даже в продвинутом ХХ веке, когда уже придумались и бензиновые движки, и лёгкий металл (чего не хватало Леонардо и Ломоносову), на стадии прототипов застряли десятки команд в разных странах, покуда Сикорский, строивший вертолёты аж с 1908 года, не создал первую серийную модель, от появления которой можно вести отсчёт вертолётостроения как бизнеса и промышленной отрасли. Случилось это после 1942 года, то есть через 34 года после того, как он создал первую модель.

И за всеми этими опытами стояла одна и та же идея.
Которая досталась бесплатно Леонардо от Архимеда, Ломоносову от Леонардо, Сикорскому от Ломоносова, и далее везде.
Но только у Сикорского в итоге идея эта выстрелила, и случилось это на 54-м году жизни конструктора и предпринимателя. К слову сказать, сегодня исполняется 128 лет со дня его рождения. Родился он в Киеве, так что по последней моде его можно смело записывать в украинские святцы, с таким же сомнительным основанием, как и в российские. Главная заслуга России перед изобретателем — в том, что его тут не успели расстрелять, потому что он свалил ещё в конце Первой мировой.

Возвращаясь к разговору об идеях, предлагаю читателю задуматься: какой был бы прок инвестору, купившему «идею» вертолёта — будь то у наследников Архимеда, Леонардо, Ломоносова или любого другого автора никогда не взлетевших моделей?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив