Почему ему нравится играть депутата-идиота.

В прямом эфире радио и телеканала «Комсомольская правда»  почему ему нравится играть депутата-идиота.

Афонина:— Сегодня с нами в студии наш гость, наш эксперт — Станислав Садальский, актер, заслуженный артист России, народный артист Грузии и Чувашии, о чем он просил сказать особо, что мы с удовольствием и делаем. Добрый вечер.

Садальский:

— Здрасьте, Леночка. У нас была с вами незабываемая встреча. Вы очень похудели. Как вам удалось похудеть?

Афонина:

— Я вам потом расскажу.

Садальский:

— Нет, сейчас расскажите. Мне интересно. Не надо сухие политические новости. Это никому не интересно.

Афонина:

— Слушайте внимательно. В свое время в «Комсомольской правде» была такая рубрика «Проверено на себе». Она и сейчас продолжается. И вот там было рассказано об одной диете. Я думаю, что о ней все наслышаны. Поняв, что лишний вес мне мешает, я решила присмотреться к страницам любимой газеты и к журналисту, который проверил на себе методы похудения, воспользовалась ими. Результат видите. Все очень просто.

Садальский:

— Но как похудели?

Афонина:

— На «кремлевской диете».

Садальский:

— У вас забиты все почки и печень.

Афонина:

— Да ладно.

Садальский:

— Вы скоро помрете.

Афонина:

— Да вы что?

Садальский:

— Коля Расторгуев на кремлевской диете, ему отрезали почку, если вы знаете.

Афонина:

— Да ну вас, Станислав! Ну что вы говорите такое!

Садальский:

— Я думаю, сейчас прекратили?

Афонина:

— Я думаю, что у человека еще потребления алкоголя было неумеренное, чем я не балуюсь. Знаете, с почками все в порядке. Акула на меня не польстится, я вас уверяю.

Садальский:

— Значит, другие пороки у вас есть.

Афонина:

— Есть.

Садальский:

— А кто это?

Афонина:

— Елена Кривякина.

Садальский:

— Кривлякина?

Афонина:

— Кривякина, журналист отдела политики.

Кривякина:

— Мы не в театре пародий.

Садальский:

— Понятно. Даже интересно. Две Лены. И как пойдет наша встреча, расскажите.

Афонина:

— Обязательно расскажу. Только скажите, вы не балуетесь доносами? Узнали какую-нибудь информацию о том, что я, например, худела на кремлевской диете, взяли и об этом всем рассказали.

Садальский:

— А это разве донос?

Афонина:

— Нет?

Садальский:

— Это рассказать правду. Я, как профессиональный журналист...

Афонина:

— Узнали обо мне что-нибудь такое, что нужно определенным органам, и рассказали об этом?

Садальский:

— Нет, я никогда не говорю за спиной. Я знаю, что вы — ханжа, вы лицемерка.

Афонина:

— Конечно!

Садальский:

— Яковлев, который на вашем месте был, мне он очень нравится. Потому что он бла-бла-бла — что вижу, то пою. А вы — такая врушка, вы такая осторожная. Не дай бог что-то...

Афонина:

— Это правда. Так вот, я почему о доносах заговорила. Инициатива зреет в МВД России. Там подготовлен проект приказа, согласно которому ведомство теперь будет выплачивать вознаграждение гражданам за помощь следствию. Я сразу хочу спросить: вы готовы оказывать помощь следствию, если знаете что-то, что очень может пригодиться соответствующим органам?

Садальский:

— Знаете, не моя чашка чая. Если я говор... Донос — это тайком говорится. Но в принципе эта практика признана в мире. В Германии я был раз двадцать пять, там у них такая штука. А следит за Б, Б следит за В, а В следит за А. В Германии, может быть, это и хорошо. Но у нас все время имеет какое-то извращенчество получается. У нас доносят по любому поводу и без повода доносят.

Афонина:

— Денежки будут выплачивать только в случае, если эта информация действительно поможет следствию. Никто за донос на Елену Афонину деньги не даст, если, конечно, я не замешана в каком-нибудь преступлении века. Не по каждому делу будут еще принимать подобные доносы, а только по громким делам.

Садальский:

— Я не знаю. Я никогда не доношу. Я говорю только вслух. Даже в свое время было написано в «Литературке»: «Боже, какое убожество — думать одно и говорить то же самое!» Я никогда за спиной не говорю. Если человек отвратительный, я говорю — отвратительный. И лгун должен иметь хорошую память. Я никогда не говорю за спиной.

Кривякина:

— Но для России это хорошо — такой опыт европейский внедрить?

Садальский:

— У нас все искажено. Я ехал сейчас, слушал радио, вы говорили что-то про Ленинград, по поводу педофилии. У нас бедные эти полтора педофила, только о них и говорят. Вы не говорите о том, как сын Матвиенко понатырил миллиардное состояние. Вы не говорите, что он гражданин Италии. Вы об этом не говорите. Вы говорите об этих несчастных полутора педофилах. Не говорите, Афонина. А Яковлев говорит.

Афонина:

— Вы считаете, что несчастные педофилы? Вы меня пугаете.

Садальский:

— Чем?

Афонина:

— Я сразу представляю педофильское лобби в лице Станислава Садальского.

Садальский:

— Вот вы про педофильское лобби говорите. Вы не говорите про воровство, про коррупцию в государственном масштабе. Что каждый первый чиновник — вор. Каждый! У каждого несметное состояние. Вы только, Афонина, я слушаю, только про педофилов говорите. Да еще про что-то.

Афонина:

— Вы редко слушаете Афонину. Слушайте Афонину чаще, она говорит обо всем.

Садальский:

— Мне очень приятно, что вы вдвоем. Пускай Леночка что-то такое свое вставит.

Кривякина:

— Я все-таки к доносам.

Садальский:

— Про доносы — это не мое. Есть актеры, которые с удовольствием любят доносить. Я просто про актеров рассказываю. Есть, которые облизывают главного режиссера, все время ... Я никогда не доношу. Не в предмете. Позовите человека, который в предмете про доносы.

Кривякина:

— Если вы узнаете, что ваш сосед убил старушку, вы сообщите в об этом в МВД, и вам заплатят еще к тому же.

Садальский:

— Пусть разбираются правоохранительные органы. Может, старушку это и надо было убить.

Кривякина:

— Вы не пойдете стучать на соседа?

Садальский:

— Нет. Может быть, он так довел эту старушку...

Кривякина:

— То есть вы не любите детей и старушек — уже можно сделать вывод.

Садальский:

— Нет. Я детей ненавижу на самом деле. Чем педагог отличается от педофила? Педофил действительно любит детей. Но есть старушки, которых надо убить. А есть старушки, которые, вот в Красногорске сейчас слушает старушка, мама Оли Богдановой, это потрясающе. Есть старушки, которые удивительны. А некоторых старушек удавить мало.

Кривякина:

— Главное — под общую гребенку не грести, видимо.

Садальский:

— Абсолютно.

Кривякина:

— Видите, мы с вами уже сошлись в чем-то.

Садальский:

— Спасибо, Лена.

Афонина:

— Есть сайты, которые, что называется, закрыть мало.

Садальский:

— Да не смотрите на сайты!

Афонина:

— Как вы относитесь к тому черному списку, который пытаются составить? Уже даже смирились с тем, что он непременно будет. Только разговор идет о том, как отработать механизмы в блокировке этих сайтов. И должны ли эти черные списки быть публичными, или их нужно скрывать?

Садальский:

— Я удивляюсь, почему вы до сих пор не в Кремле? Вы такая прокремлевская штучка на букву «б».

Афонина:

— Бесподобная, я понимаю.

Садальский:

— Бесподобная кремлевская штучка. Вы прямо лезете. Зачем лезете в эти программы? Зачем вы смотрите?

Кривякина:

— Просто это новости сегодняшние. Новости этого дня обсуждаем.

Садальский:

— Эта новость каждый день — закрыть сайты.

Афонина:

— Она не может быть каждый день по одной простой причине, что именно сегодня Интернет-компании согласились блокировать опасные для детей сайты по IP-адресам. Это новость сегодняшнего дня. Читайте новости, смотрите их в Интернете. Вы же активный пользователь, вы же блогер.

Садальский:

— Да, в ЖЖ. Если по Яндексу набираете ЖЖ — Садальский первый выходит.

Кривякина:

— Если вы порнографию там напечатаете, какие-нибудь снимки, вас закроют.

Садальский:

— Один раз уже придрались ко мне. Я что-то такое, взрослая тетка, лет 35, она пионерский галстук надела. И мне заблокировали, что это детская порнография. Тетка там в позы вставала, но она в одежде была. И мне сказали: вот это педофильское лобби. А там тетка старая, сморщенная, с пионерским галстуком. Мне журнал заблокировали.

Афонина:

— Есть такая болезнь.

Садальский:

— Одна болезнь — не на кого залезть.

Афонина:

— Когда люди, несмотря на то, что им 10-12 лет, выглядят как старики. Вы не уточнили, что это была за женщина. Может быть, она страдала этой болезнью. Может быть, на самом деле ей было 12?

Садальский:

— Как вы любите... Геи все время говорят... Милонов, мне рассказывали, который за закон о гомосексуализме, его дерут во все дырки. Настоящему мужику по фигу — кто с кем. Вот педофил... Мне кажется, что вы — педофилка. Вы только про это и говорите.
остальное читайте здесь
http://taini-zvezd.ru/public/sadalski_deputat/