Победа. | ПРИСТАНЬ ОПТИМИСТОВ

Солдатня рассыпалась горохом по полю, отстреливаясь из трёхлинеек от безнаказанных танков. Танки пролязгали насквозь, брезгливо отряхивая кишки с гусениц. Между танками и кусками солдат бродила Победа. Она скользила по кровавым кочкам  худыми босыми ступнями, задыхаясь от порохового дыма.

На окраине деревни горел сарай с людьми. Люди кричали так, что в цепочке окруживших сарай других людей двое людей упали в обморок. За горящим сараем, неуклюже расставив ноги, бессильно опустив руки и уперев в землю глаза стояла Победа.

Пацанёнок-партизан не успел заминировать рельсы. Паровоз угражающе гудел и свистел, пытаясь затормозить, но тоже не успел. Шибздик в тулупе на четыре размера больше неуклюже чиркал зажигалкой, пытаясь поджечь фитиль. Поджёг и лег на рельсы перед самым паровозом. В дыме и грохоте лезущих друг на друга вагонов, прикрыв рукою от огня лицо, стояла Победа.

В замороженной кухне мама кормила дочку варёным сеном. В углу, на диване, из которого это сено было надёргано, сидела, сунув руки между колен и качаясь в такт ходикам, Победа.

Влепив последнюю пулю кому-то в лицо, солдат в потной гимнастёрке перехватил винтовку за горячий ствол и продолжал бежать вперёд, обрушивая страшные удары на головы бегущих навстречу. Споткнувшись, хватая сухим ртом мерзкий, горячий воздух, получив в грудь сквозную очередь, моментально вынесшую наружу его служивую душу, он некрасиво упал под ноги бегущей рядом Победе.

Мальчишка –токарь, засыпая за станком, пытался направить резец на заготовку снаряда. За его спиной, вдыхая запах раскалённой стружки, не отрывая глаз от вращающегося шпинделя, стояла Победа.

Жмя побелевшими пальцами на гашетки, крича во весь голос по-матери, человек в шлеме валил свой дымящийся самолет на колонну грузовиков. Сзади, вцепившись в бронеспинку и напряжённо ожидая удара, на коленях стояла Победа.

Чужой солдат, отложив автомат, кормил шоколадом чужую девочку. Чужой офицер оглянулся, убедившись, что кроме него никто этого не видит и, не останавливаясь, пошёл дальше. С крыльца комендатуры за ними сухими глазами наблюдала Победа.

Генерал железным голосом приказывал телефонной трубке перебросить в пекло ещё людей. По щекам генерала текли слёзы. На эти слёзы с завистью смотрела сидящая на генеральской лежанке Победа.

Сколько хватало глаз радостно бушевали солдаты. Они кричали, стреляли в воздух, неконтролируемо обнимались и целовались друг с другом. Праздничный, ликующий рёв стоял над древним чужим городом. А та, кому предназначался этот рёв и эта стрельба, сидела, поджав ноги на снарядном ящике и впервые за четыре года рыдала, стонала и ревела белугой, размазывая кулаками слёзы по закопчёному лицу…