"Не знаю, как праздновать день рождения сына, он совпадает с днём смерти жены"

Маленькому Давиду скоро полгода. Он живёт в Молодечно вместе с отцом, бабушкой и дедушкой. 29 октября 2015 года его мама, 23-летняя Виктория, умерла сразу после родов. А папа Егор сейчас не знает, как в будущем отмечать день рождения мальчика, который совпадает с днём смерти его мамы.

"Она была совершенно здорова. За два года, которые мы жили вместе, она лишь однажды заболела ОРВИ. Беременность была идеальной. Её карточка в поликлинике была вот такой, — Егор показывает пальцами толщину в пять миллиметров. — Только медосмотр. Всё".

Егор и Виктория познакомились на свадьбе друзей. Девушка покорила парня жизнерадостностью.
Она была рыженькая и очень весёлая. Настоящее солнышко", — вспоминает мужчина. Сначала пара встречалась, через семь месяцев стали жить вместе. А ещё через год — поженились. В августе 2016 года Егор и Виктория праздновали год семейной жизни.

Виктория покорила Егора солнечной улыбкой

В октябре, за две недели до родов у Виктории отекли ноги. Её положили в роддом в отделение патологии. Егор говорит, что через три дня отёк сняли. Всё было в порядке. Но наступал срок родов, поэтому женщину решили не отпускать домой. За это время, убеждён Егор, доктора имели время взять все необходимые анализы у женщины.

"На днях вечером она отдала мне вещи. Говорит: "Завтра иду рожать". Она на тот момент немного перехаживала. Поэтому должны были стимулировать роды. Сказала не звонить, мол, придёт в себя — наберет. В полседьмого утра ей прокололи воды. А в половине девятого мне позвонили и попросили приехать", — вспоминает мужчина с болью в голосе.

Окна молодечненского роддома

После трагедии Егор разговаривал со знакомыми врачами. Они видят ситуацию таким образом: девушке сделали прокол околоплодного пузыря, но при этом могли что-то задеть, началось кровотечение. Чтобы спасти ребёнка, решили делать кесарево. Ввели наркоз. Начало падать давление. Остановилось сердце. Егор уверен, что анафилактический шок — отписка.

"Я писал президенту и в Минздрав. Читал статистику, что в нашей стране нет смертности рожениц. А мне написали, что Викина ситуация не подпадает под категорию "смерть при родах". Так у нас нужно умереть по какому-то госту, по каким-то правилам, чтобы тебя внесли в статистику? Или всё же мы живём в какой-то сказке? — возмущаетсяЕгор. — Когда была комиссия, нам сказали, что Викин случай — один на пять миллионов. А здесь не прошло и полгода, как второй, такой же, в то же роддоме. Ну, не может ли это быть совпадением! Причём, говорят, что девушка, которая недавно умерла, была аллергиком, и в карточке было это указано... говорят, ещё после смерти Вики там такой шум был! Но людям "зашили" рот, чтобы молчали..."

В ответе на письмо Егора Минздрав ссылается на Всемирную организацию здравоохранения:

"...Аллергическая реакция в виде анафилактического шока является непредвиденной причиной согласно международной классификации болезней... и в отчётных формах, как материнская смертность, не представляется... Фактов халатного отношения медицинских работников к своим обязанностям во время проверки выявлено не было".

Едем на кладбище к Виктории. Оно находится в десяти минутах езды от дома, где сегодня живут её близкие. По дороге Егор рассказывает, что в деле жены много вопросов. Во-первых, после того, как она умерла, не была вызвана милиция, которая бы зафиксировала смерть. Во-вторых, вскрытие делалось в собственном морге роддома. В-третьих, в некоторых больничных документах есть исправления, другие бумаги вообще куда-то исчезли.

Где-то через десять дней после смерти Вики приехала комиссия из Минздрава, — вспоминает мужчина. — Вызвали нас. Пошли я, брат Вики, отец и друг семьи — юрист. 45 минут комиссия выгоняла юриста! Им не нравилось его присутствие. Он ушёл, потому что отцу от этого всего начало становиться плохо. Сама речь заняла десять минут. Сказали, что врачи сделали всё возможное, с них брали объяснительные. Они сработали профессионально... Но почему Вики не стало..."

В декабре Егор подал жалобу в прокуратуру Молодечненского района. Дело передали в районный Следственный комитет, который взял на экспертизу препарат, который был введён Виктории. Экспертиза длится... пятый месяц:

"Хотя сначала сказали, что на это нужен месяц... Мы хотим дождаться всех результатов, потом пойдём в суд", — рассказывает Егор.

Могилу Виктории трудно не заметить — она утопает в венках.

"Говорят, что время лечит. Ничего оно не лечит, — вздыхает мужчина. —Это лишь часть венков. Много чего выбросили уже. На похороны пришло человек 500..."


Могила Виктории и через полгода утопает в цветах

Всё свободное от работы время Егор проводит с сыном. Пока он на работе, за ребёнком смотрит мать Виктории. Ей 54 года и она взяла декретный отпуск. Семья до сих пор не может прийти в себя после гибели девушки. Особенно переживает отец: всё держит в себе, ездит на кладбище едва ли не ежедневно:

"Прощения никто из врачей не просил. Соболезнования выразили и всё. Правда, заведующая отделением, доктор Наталья Свиридо часто посещала ребёнка, помогала советами, интересовалась, как дела несколько первых месяцев. Мальчик, слава Богу, здоров. Покрестили недавно в костёле... Что дальше? Давиду исполнится три года, пойдём жить в свою квартиру. Она здесь, рядом. Уже садик ему нашли..."


Техническая постройка напротив молодечненского роддома

Егор не помнит, что происходило с ним в первые часы после того, как сообщили о смерти Виктории. С того момента жизнь для него потеряла краски и стала пресной.

"От страшных поступков меня остановило только то, что живым остался ребёнок. Моя жизнь сегодня — это сын и работа. Вот и всё. С Викой мы были вместе всего два года, но без неё быть я так и не научился. Не могу к этому привыкнуть".

Напомним, 5 апреля в роддоме Молодечно умерла 28-летняя Екатерина. По словам матери женщины, роды были лёгкими, ребёнок и мать чувствовали себя хорошо. Через два часа Екатерине ввели антибиотик, который вызвал анафилактический шок, в результате которого она умерла.


Молодечненский роддом