Плутарх жжёт. Выйти замуж за принца

nik_rasov — 20.11.2020

Или нет — лучше сразу за царя!

Из принца-то ещё неизвестно, что выйдет, а царь — вот он! — сидит на троне, казна у него, войско и всякие там бриллианты с алмазами.

Верный вариант, помилуй бог!

Ага.

Сядем же у мониторов и будем слушать странные истории про царей и про цариц...

Там, где сейчас раскинулась современная Турция, в той её части, что омывается волнами Эгейского моря, была когда-то давным-давно сказочная страна Иония.

И жили в ней, конечно, ионийцы — такие себе древние греки.

А жемчужиной Ионии являлся город Милет.

В Милете имелась гавань, и извилистая речка Меандр впадала здесь в море. С востока к городу подступали горы. С гор бежали весёлые ручьи, питая окрестные поля, сады, пастбища и многочисленные виноградники на склонах.

В ручьях и источниках резвились нимфы, которые следили за плодородностью здешних краёв.

А лазурную гладь моря пенили штевни кораблей, паруса ловили попутный ветер и корабли начинали отсюда свои пути по всему Средиземному морю и в Понт Эвксинский к берегам Тавриды и устью Дона.

И жила в Милете одна девушка и звали её Монима.

И была она такая справненькая, такая ладненькая, что я и описать не берусь! Одним словом — настоящая красавица, и если кто уж её увидел, то тут прямо сразу и пропал.

И, наверное, сохли по Мониме милетские юноши и мужчины постарше.

Но она была девушкой незамужней, суженого пока не сыскала и, может, думала: «Я такая красотулечка, и не для того меня мама рожала, чтобы шла я за простого ионийца».

Так она думала или нет — сейчас точно не скажешь.

Только однажды появился в Милете не абы кто, а настоящий царь.

Звали его Митридат VI Евпатор, а ещё он имел два прозвища — Дионис и Великий.

Царь он был настоящий, высшей пробы, владел обширным Понтийским царством, раскинувшимся по обеим берегам Чёрного моря, и были у него и казна, и слуги, и тысячи подданных, и войска в блестящих доспехах на конях да верблюдах.

И сам он был мужчина видный и привлекательный.

И Митридат тоже увидел Мониму и пропал.

Пропал он, может, и не сразу, не с первого раза, но уж точно потерялся, когда Монима — ему, царю! — отказала.

И принялся он её обхаживать.

Посылал дары царские, слова говорил всякие, а однажды отправил Мониме пятнадцать тысяч золотых монет.

Только Монима от всего этого не сдавалась и твёрдо стояла на своём: не дамся я тебе, царь, за все эти блестящие цацки!

Что поделаешь? Очень уж Митридату хотелось заполучить красавицу себе и пришлось ему составить брачный договор по всей форме и послать Мониме царскую диадему, как знак того, что станет она его царицей.

А диадема — это такая корона маленькая и она привязывалась, как я понимаю, к голове специальной ленточкой. И про ленточку это не пустяк, а важная для сказки деталь.

И дело сладилось — эх, скорым пирком, да за свадебку!

А дальше вышло так, как поёт в своей песне группа «Крематорий»:

Где-то между Лондоном и Токио,
Где-то между небом и землёёёй
То, что начиналось так возвышенно-красиииво,
Обернулось бедой.

Жизнь царская оказалась не такая привлекательная, как могло бы показаться со стороны.

Плутарх пишет:

Она проводила дни свои в скорби и кляла свою красоту, которая дала ей господина вместо супруга и варварскую темницу вместо замужества и домашнего очага, заставила жить вдали от Греции, только во сне видя то счастье, на которое она понадеялась и на которое променяла подлинные блага эллинской жизни.

Так прекрасная Монима вышла замуж за «богатого и успешного», но женского счастья она не обрела.

Но на этом история не закончилась.

В брачном договоре, видать, имелся один пункт и то ли он был набран мелким шрифтом и Монима его не заметила, то ли прочла, но решила: «Ааа, чепуха! Дань варварским традициям и ничего такого не произойдёт!»

Только произошло.

А речь там шла о некоторых мерах, которые будут приняты, если от царя вдруг отвернётся удача.

И удача отвернулась от Митридата в то самый миг, когда в Малой Азии показались римские орлы и послышалась железная поступь легионов.

Их вёл Лукулл.

В результате его действий Митридатово войско разбежалось, а царь был принуждён спасаться бегством:

Сам Митридат, брошенный всеми своими прислужниками и конюхами, смешался с толпой и насилу выбрался из лагеря. Он даже не смог взять из царских конюшен коня, и лишь позднее евнух Птолемей, заметив его в потоке бегущих, спрыгнул со своей лошади и уступил её царю. В это время римляне уже напирали сзади и гнались за царём с такой быстротой, что вполне могли бы его захватить.

От плена Митридата спасла случайность — между ним и преследователями оказался мул, гружёный золотом. Римские солдаты решили, что лучше синица в руках чем журавль в небе и бросили погоню и принялись драться и делить нежданную добычу.

А Митридат хоть и бежал в спешке, но для своей семьи улучил минутку. Он отправил в крепость, которая стояла вдалеке от места сражения и где находились некоторые его близкие, евнуха Бакхида с приказом обо всех позаботиться.

Евнух прибыл на место, собрал всех, сказал, что царя постигло несчастье и что его домашним угрожает римский плен и позор.

И сказал, что им всем придётся умереть.

Способом, который они выберут сами.

Такие уж были нравы!

Две сестры Митридата, — Роксана и Статира, сорокалетние девицы, приняли яд.

Что характерно: Роксана, подняв чашу с ядом, принялась громко браниться и проклинать непутёвого брата, а Статира напротив вознесла ему хвалу за то что он, находясь в опасности, нашёл время для них, позаботился и избавил от позорного плена.

Несмотря на разные эмоции обе сестры умерли одинаково.

Там же находилась ещё одна жена Митридата — Береника, тоже ионянка с острова Хиоса.

Береника взяла чашу с отравой, но её мать заявила, что если дочери суждена смерть, то она разделит эту участь с ней. И они выпили чашу пополам.

Но порции оказались меньше чем надо, и мама умерла сразу, а молодая и здоровая Береника нет, и лежала, и мучилась, и никак не могла умереть.

Тогда евнух Бакхид сделал то, что должен и задушил её.

Так погибла Береника.

А Монима яд почему-то не избрала.

Она молча сорвала с головы диадему, завязала на ленте узел и повесилась.

Но лента порвалась и Монима тоже не смогла быстро и сразу умереть.