Плач по Шумеру

ryboved — 07.10.2024 Кто только в наше время не ругал несчастных шумеров, которые виноваты лишь в том, что их цивилизация развивалась в глубокой древности, когда еще не существовало товарно-денежных отношений. Я уже упоминал Карла Виттфогеля, видевшего в ирригационном земледелии шумеров и других древних народов источник так называемого "восточого деспотизма" и многовековой отсталости незападных стран; и российского историка Васильева, заклеймившего III династию Ура "колхозным коммунизмом".

Но если прежде шумеров использовали главным образом для антикоммунистических нападок, то новейшие критики тоталитарного "шумеризма" шагнули еще дальше. Теперь в прицеле оказалось само развитие цивилизации, рост производительных сил, прогресс одним словом. И тут шумеры опять пошли в дело.

Так Дж. Скотт в своей книге "Против зерна" ("Against the Grain"), изданной в 2016 году, задается вопросом: а "не были ли массовые исходы из центров первых государств чаще благом для здоровья и безопасности их населения, чем «темными веками», свидетельствующими о крахе цивилизаций." На примере древней Месопотамии Скотт доказывает, что жизнь первобытными общинами была намного ярче, привлекательней и здоровее, чем существование под пятой древнейших государств, которым было нужно только одно - зерно и еще больше зерна. На протяжении всей книги он ненавязчиво подталкивает читателя к выводу о том, что в изобретении земледелия ничего хорошего не было и оно поставило человечество на путь страданий. Но и с змледелием было бы не все так плохо, если бы не возникшие на базе ирригации централизованные государства с их деспотизмом.

Собственно, в этой мысли ничего нового нет. О том, что материальный прогресс влечет за собой лишь страдания говорили очень многие деятели в очень древние времена. Но теперь эта мысль вышла на новый уровень и поставлена на современную научную основу.

Конечно, Скотт не пускается в инфантильный экологический экстремизм, не призывает переходить обратно в первобытно-общинный строй и играть в индейцев. Все намного серьезнее. За ширмой исторических экологических изысканий скрывается современная идеология и современная политика. Не иначе идет идеологическая подготовка к новым "темным векам". Впрочем, об этом позже. Вернемся к шумерам.

Сложная, всеохватывающая система орошения; высчайшая агротехника, с применением в больших количествах тяглового скота, который при необходимости мог быть переброшен с одного поля на другое; обширные плантации финиковых пальм, под сенью которых дополнительно выращивались и зерновые культуры; эффективное массовое животноводство, совмещенное с земледелием, все это обеспечивало высочайшую продуктивность шумерской экономики. А чем больше было продукта, тем больше можно было отсыпать ячменя работникам, тем больше можно было содержать писцов, управляющих, профессиональных "агрономов", тем более эффективным становилось хозяйство и тем больше оно могло давать продукта.

Но такая система имеет существенный недостаток. Она могла существовать лишь до тех пор, пока продолжался ее рост. Пока ячмень и финики поступали на склады во все возрастающих количествах. Однако, рано или поздно должен был наступить момент, когда увеличивать производство стало уже невозможно. И на то были самые прозаические материальные причины: территория речной долины ограничена, а орошать окружающую пустыню невозможно. Несмотря на все преимущества орошаемого земледелия, оно имело свои четко очерченные пределы. Ирригация могла быть эффективной лишь на ограниченной территории долины. В какой-то момент возможности для расширения производства были исчерпаны.

В это время все чаще оказывалось, что новые каналы рыть труднее, потому, что пригодная земля далеко от речного русла и слишком высоко. А те каналы, что все же получались, плохо орошали поля и не каждый год. Теперь, как бы жрецы ни пытались расширить ирригационную сеть, расходуя пшеницу, ячмень и другие запасы на пропитание строителей, дополнительный продукт не получался. Сделать ничего было нельзя.

В тот самый момент, когда предел был достигнут, за гур ячменя на рынке стали давать чуть больше серебра, чем раньше. Сразу же возник соблазн оставить ячмень полежать в закромах на черный день и не выдавать гурушам. Однако как только гурушам, гим, управляющим перестали выдавать ячмень в нужных объемах, каналы начали заиливаться, поля зарастать сорняками, финиковые плантации перестали давать плоды, а лен и шерсть сами себя не могли спрясти и соткать. И тогда все покатилось обратном направлении. Ведь благополучие любой цивилизации в конечном итоге основывается на единственном, очень зыбком фундаменте - на живом человеческом труде.

• "Энлиль наслал злую бурю, тишина воцарилась в городе. Нинтуд заперла дверь хранилищ Земли. Энки перекрыл воду в Тигре и Евфрате. Уту отказался от провозглашения равенства и справедливости. Инана передала победу в распрях и битвах мятежной земле. Нингирсу вылил Шумер, как молоко собакам. На Землю обрушился смятение, нечто, чего никто никогда не знал, что-то невидимое, что не имело имени, что-то, что невозможно было постичь. Земли были в смятении в страхе. Бог города отвернулся, его пастырь исчез."

Эламиты, давние враги шумеров напирали с востока. Между тем в столице ощущалась нехватка продовольствия. Последний царь Ура Ибби-Суэн отправил своего сановника  по имени Ишби-Эрра в западные области закупить хлеб для голодающего Ура за серебро. Ишби-Эрра исполнил поручение, но под предлогом небезопасности от степных кочевников отказался возвращаться в Ур, потребовав от царя назначить себя главным над областью, включающей священный город Ниппур, где находился храм Энлиля. Царь отправлял гонцов к энси других городов, чтобы те выступили против Ишби-Эрры, но было поздно, эламиты осадили Ур.

• "В городе умирали от голода те, кто не был сражен оружием. Голод наполнил город, как вода, и не прекращался. Этот голод искажал лица людей, скручивал их мышцы. Его жители словно тонули в пруду, задыхались. Его царь тяжело дышал в своем дворце в полном одиночестве. Его люди бросили оружие, их оружие упало на землю. Они били себя руками по шее и плакали. Они искали совета друг с другом, они искали разъяснений: «Увы, что мы можем сказать об этом? Что еще мы можем добавить к этому? Как долго, пока нас не добьет эта катастрофа? Внутри Ура — смерть, снаружи — смерть. Внутри стены нас добьет голод. За ее пределами нас добьет эламское оружие. В Уре враг давит нас, о, нам конец».

В конечном итоге Ишби-Эрра укрепился в городе Исин, взяв под свой контроль и священный Ниппур с храмом Энлиля, а Ур был захвачен и разрушен эламитами. Царь Ибби-Суэн был уведен ими в плен. Разгром был полным.


Руины зиккурата в Ниппуре

После этого цивилизация возрождлась то в одном то в другом городе, но еще очень долго не достигала высот периода III династии Ура. В Месопотамии снова наступили темные века, в течение которых шумерский язык исчез, сохранившись только в литературе и религиозных обрядах. Прошло не одно столетие, пока в маленьком городке под названием Вавилон, не возник новый центр роста. Но этот рост основывался уже на совершенно иных экономических принципах. Его фундаментом была торговля металлами: серебром, медью и оловом. Если при III династии Ура купля-продажа земли была запрещена, то теперь она расцветает пышным цветом, а вместе с ней и продажа членов семьи общинников и их самих за долги. Началась новая эпоха, связанная с развитием товарно-денежных отношений. За серебро теперь можно было купить все, включая людей, а если серебра очень много, то может быть даже и богов. Теперь земля была товаром, ее можно было приобретать, создавая крупные поместья, а те, кто ее терял превращались в рабов.

Что же произошло? Упоминавшийся уже историк Васильев Л.С. высказывается прямолинейно, прямо таки рубит правду-матку: "на смену явно неэффективной государственной вновь пришла прежняя форма хозяйства, основанная на частной собственности, появление и упрочнение которой снова знаменовали серьезную трансформацию экономики общества." Ну, просто рыночные реформы, свобода и демократия, ни дать, ни взять.

Дж. Скотт в общем разделяет это мнение. Он пишет: "[Крушение государства] позволяло избавиться от трудовых и налоговых повинностей, спастись от эпидемий, сменить крепостной гнет на большую свободу и физическую мобильность и, вероятно, даже избежать смерти в  бою, т. е. отказ от жизни в государстве воспринимался как  освобождение.
Однако тут Скотт пытается обосновать ключевой тезис, без которого вся его пасторальная идиллия "свободного варварства", восхвалению которого он посвятил большую часть своей книги, превращается в тыкву. Он утверждает, что крах III династии Ура мог не сопровождаться значительным сокращением населения. Оно даже, возможно, смогло вздохнуть с облегчением, избавившись от налогов и повинностей. Однако каких-либо доказательств этой своей точки зрения Скот не приводит. Это просто мнение, не основанное ни на чем. Взятое с потолка просто напросто.

Но если все же рассуждать с позиций здравого смысла и экологических знаний, то совершенно ясно, что упадок ирригационной сети вследствие дезорганизации сложного хозяйственного механизма, неминуемо привел к громадному сокращению не только производства продовольствия, но и в целом первичной продукции экосистем. И конечно, численность и биомасса человеческой популяции не могла при этом не сократиться.

Поэтому на деле все было далеко не так радужно, как рисует это дело Скотт. Механизм роста был сломан, он больше не работал и возродить его в прежнем виде было невозможно. Государственная земля, со временем, скорее всего, была поделена на мелкие участки, на которых продолжало влачить жалкое существование население, сильно сократившееся в результате падения производительности сельского хозяйства. Состояние "гармонии с природой" вернулось назад. К сожалению этот период истории Месопотамии документирован слабо. Но мы еще не раз увидим подобные процессы в течение последующих четырех тысячелетий в различных регионах мира.

Третью династию Ура погубило столкновение с естественным пределом роста производительных сил, который мог быть достигнут при существовавшей тогда технике. Но шумерская цивилизация существовала много столетий и гибель Ура не означает, что она совершенно не была приспособлена к существованию в ограниченных экологических рамках.

Об этом свидетельствуют шумерские мифы с почтением записанные для нас вавилонянами. Мысль о том, что следует избегать катастрофических последствий столкновения с пределом зародилась уже тогда.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив