Питер и жара

Когда в Петербург в июне пришли первые жаркие дни, я перестала ездить наземным транспортом, оставив только метро. Работаю на другом конце города — как говорят в Питере, на другом берегу Невы — на правом, а живу на левом. Так вот, в моём районе наземный транспорт — без кондиционеров, за исключением маршрута 32, на котором ходят новые троллейбусы, которые умеют без «рогов» ездить. Но даже в них кондей работает слабовато, плюс душиловка в масках... В общем, стала я ходить пешком до метро и от метро домой, чтобы не мучиться в час пик в банно-прачечных комбинатах на колёсах.
Сегодня утро выдалось пасмурным, не жарким, хоть и парит как перед грозой. Решила я по этому случаю проехать до метро — и как раз 32-й подошёл. Зашла и вижу: открыта одна форточка на троллейбус, следов кондиционера не обнаружено. Спрашиваю у кондукторши: «А что, кондиционер не работает?..»
— Нет, — отвечает она громким голосом на нерве, — не работает. Все же открывают окна — вот он и сломался!
/Кстати, я не удивлена, что люди окна открывали, ибо почему-то кондишн и до этого работал так себе/
Тогда спрашиваю:
— Может, тогда форточки нужно открыть?..
И тут низкорослая кондуктор ещё более дрожащим звонким голосом с вызовом говорит:
— Мне всё равно до них не дотянуться. Да и вообще — на улице душно, если откроем окна, мы все тут задохнёмся.
Занавес...
Я вышла и пошла остаток пути пешком, меня обдувал ветерок, без маски дышалось великолепно. Но я никак не могу понять:
— почему нельзя включать кондиционер в транспорте так, чтобы он в жару ощутимо охлаждал салон;
— почему если кондиционер не работает и задраенный троллейбус превращается в сауну, ни один мужчина не протянет с высоты своего роста руку и не откроет ни окно, ни люк в потолке...
— почему люди сидят/стоят, блестят потными лицами и молчат...
|
</> |