Пытаюсь вычислить: в какую эпоху родилось поверье, что
eus_hieronymus — 26.06.2012Пытаюсь вычислить: в какую эпоху родилось поверье, что христианин должен быть бодр и полон оптимизма? Под оптимизмом я понимаю иррациональную убеждённость в том, что всё обойдётся, и никогда не работавшая машина вдруг почему-то заработает, и волк не тронет ягнёнка, и самое худшее не повторится...
В Новом Завете этого и в помине нет (даже можно сказать, что пессимистический взгляд на историю от него неотделим; "христианское упование" - совсем о другом), в святоотеческую эпоху ничего подобного тоже не встречается (Отцы предупреждали против "акедии" и "уныния", а это тоже совсем другое). Можно было бы увидеть поворотную точку в средневековых апокалиптических движениях, в кризисе 1000-го года, и позже, в альбигойцах-гуситах-катарах-и-прочих. Они, безусловно, не обошлись без оптимизма. Но всё дело в том, что он у них ещё не превращён в добродетель: просто верят люди в светлое будущее, и всё.
И вдруг он откуда-то выкатился, - причём сразу во всех конфессиях, - в качестве предписываемой добродетели, нормы поведения, обязательного взгляда на жизнь... А в недавнее время к этому присоединилась и "психологическая корректность", с требованием "позитива", убеждая в непродуктивности "негатива" (то есть, на практике, любого отхода от wishful thinking). Но меня интересуют не психологические идеологии, а моральная теология: в какой момент оптимизм превратился в христианскую добродетель?