
Пишем роман про гусарскую любoff. -


-Там…! – драматически прошептала она, указывая в сторону оранжереи.
-Кто?! – обрадовалась Зина, в тайне надеясь, что ей наконец-то посчастливится узреть знаменитые «тарелочки» графини Удушьевой.
-Рукосуев! – ещё более скорбно пискнула перепуганная женщина, - он меня ущипнул! А у меня дети…
И сорокалетняя мещанка, которая за всю свою жизнь не совершила ни одного предосудительного поступка, кроме, разве что, кражи постельного белья, разрыдалась от жгучего стыда.
-Рукосуев?! – обозлилась Зина. – Что ему нужно? Понятное дело, не вас. О, боги! Он же в Оранжерее! Он же может там всё загадить! А у нас через неделю тятенькина свадьба! Государь лично прибудут, пойдут апельсины цесаревнам тырить! А там…! Ой, мама!!!
И, подхватив юбки бледно-сиреневого утреннего платья, Зина ринулась по направлению к беззащитной оранжерейке, видневшейся сквозь кружево зелёной листвы… Рукосуев, хотя и выглядел довольно-таки жалким - в промокшем мундире, в грязи и каких-то репейниках, но Зина отметила про себя, что даже теперь проклятый Ардалион по-прежнему хорош.
-Ну вот, вижу человека, спасшегося из лап инопланетных ложноножек, мечтавших исследовать его мозг в преддверии неминуемого вторжения на Землю! Надеюсь, вам не пришло в голову что-нибудь тут сожрать?
-Зинаида Петровна! Умоляю вас ни о чём не спрашивать! Тут замешана одна благородная дама!
-Рукосуев, я даже уверена, что знаю её имя.
-Но откуда?!
-Работа такая. Идёмте – на вас лица нет.
-Я есть хочу! – по-детски требовательно прогнусавил Ардалион.
-Хотя вы менее чем кто-либо заслуживаете кормёжку, я так и быть, не дам вам умереть в голодных корчах. Только, пожалуйста, не обижайте моих слуг, а то не получите еду!
За едой разговор продолжился. Умытый, в чистом белье и в папочкином халате, хранящем запах табака, Рукосуев выглядел как добрый барин, чинно вкушающий завтрак в компании благодушной родственницы…
-А что тут делает этот…басурманин? – нагло спросил лейб-гвардеец, вгрызаясь в сочный куриный бок.
-Трабблмен? А! – Зина произвела рукой легкомысленный жест, - я его вербую, а он - отъедается. – Она поставила на блюдце чашечку с недопитым кофе и насмешливо посмотрела на Рукосуева.
-То-то я смотрю – залоснился на простокваше-то! – ревниво вскричал офицер. – Я тут с вечера в оранжерее торчу, а он мимо шастает с какими-то железками. Он меня сразу просёк, сука, и мне ночью на порог бутербродик подложил.
-Англичанин – полезная вещь в хозяйстве, - произнесла вдова, с трудом сдерживая смех, - Я считаю, что в каждом доме должен быть свой англичанин. Трабблмен делает мне в одном из павильонов раздвижные стены для произвольного моделирования пространства.
-Он ваш любовник? – без обиняков спросил Рукосуев, с отвращением пытаясь понять, что такое «моделирование пространства».
-Он – идейный девственник, - пожала плечами Зина.
-Кто?! – испугался Ардалион и даже выронил из рук еду, подняв целый фонтанчик из ярких соусных брызг.
-Опять всё заляпали! – скривилась Зиночка, но, тем не менее, не разозлилась и продолжила беседу, - Ну, как же? Это модно теперь – любить платонически, при помощи высших энергий. Книга в Лондоне вышла - «Флюиды привязанностей» и дамы света бросились любить, что называется, на расстоянии. Есть даже целые клубы… А Трабблмен – один из соучредителей. Он считает, что плотская любовь – это бесполезная трата жизненных соков. Он и меня научит направлять энергии Космоса!
-Я ему научу! Я ему всю морду разворочу! – безо всякой симпатии к английским модным тонкостям произнёс Рукосуев. – Я ему ещё за бутербродик не отомстил.
-Ах, оставим это! Лучше расскажите, почему вы пришли такой грязный и мокрый?
|
</> |