пылает свод бездонный
avva — 10.05.2015 Теги: Винокур Из статьи Людмилы Петрановской "День Победы. Рейдерский захват" я узнал о том, что случилось с стихотворением "Москвичи" Евгения Винокурова.Петрановская пишет:
Я помню спецкурс по современной советской поэзии, на котором Лидия Иосифовна Левина дала нам прочесть два стихотворения: «Реквием» Рождественского и Винокурова, про Сережку с Малой Бронной и Витьку с Моховой [...] стихи Винокурова были тихими, теплыми и от них было больно. Потому что им не встать. Потому что матери не спят одни в пустой квартире. Потому что молодая жизнь оборвалась - ее не вернуть, не заменить, не прожить за них никому. Живые стихи про то, что умершие на самом деле умерли и эта боль никуда не денется.
А потом Левина рассказала, что автора заставили приписать строфу. «И помнит мир спасенный, мир вечный, мир живой...». Тошнотворно фальшивую, наспех сляпанную. А без нее не печатали.
Я нашел больше об этой истории в воспоминаниях Константина Ваншенкина, который уточняет, что речь шла не о том, чтобы изменить стихотворение, а о том, чтобы сделать из него песню:
Однажды Марк Бернес спросил меня: — Ты знаешь такого Евгения Винокурова? Скажи ему, пусть он мне позвонит… Бернес прочел в “Новом мире” винокуровских “Москвичей” и, естественно, увидел в них песню. [...] стихотворение завершалось так:
Пылает свод бездонный,
И ночь шумит листвой
Над тихой Малой Бронной,
Над тихой Моховой.
И сколько ни объяснял Марк, что эта концовка годится для стихов, но не для песни, что в завершении песни обязательно должна быть какая-то изюминка, что-то более определенное, поворот, удар, Женя не соглашался больше ничего менять, стоял на своем, убежденный не только в собственной правде, но и в благополучном исходе. Он говорил мне, весьма самоуверенно: — Будет петь так, никуда не денется!..
Нет, он не знал Бернеса. В общем, дело застопорилось. А ведь Женьке очень хотелось, чтобы у него была песня, и ее пел Бернес. Но он ничего не мог ни с собой, ни с текстом поделать.
Выручил верный друг, поэт Вадим Сикорский. Он сочинил за Винокурова — легко и просто:
Но помнит мир спасенный,
Мир вечный, мир живой
Сережку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой.
Бернес тут же одобрил: — То, что нужно!.. И лишь теперь попросил Андрея Эшпая написать музыку.
“Но помнит мир спасенный” — эта строка каждое 9 Мая бросалась в глаза миллионам людей со страниц газет и с уличных транспарантов.
Но об ее истинном авторстве знали только три человека: Винокуров, Сикорский и я. Женя, однако, в своих книгах всегда оставлял собственный вариант.
Почему меня так задела эта история?
Потому что нечто совершенно мистическое произошло с стихотворением благодаря верному другу Вадиму Сикорскому.
Вот оно целиком, как автор написал:
Москвичи
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
А где-то в людном мире
Который год подряд
Одни в пустой квартире
Их матери не спят.
Свет лампы воспаленной
Пылает над Москвой
В окне на Малой Бронной,
В окне на Моховой.
Друзьям не встать. В округе
Без них идет кино.
Девчонки, их подруги,
Все замужем давно.
Пылает свод бездонный,
И ночь шумит листвой
Над тихой Малой Бронной,
Над тихой Моховой.
1953
А попробуйте теперь подставить вместо последней строфы эту, сменную:
Но помнит мир спасенный,
Мир вечный, мир живой
Сережку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой.
Это что-то удивительное. Дело не в том, что бодренький оптимизм итд. Дело в том, что это такой мощный заряд фальши и лжи, что он мистическим образом действует на все предыдущие строфы и полностью меняет ВСЕ стихотворение. Словно заговор какой-то. Я читаю с начала, зная, что в конце будет подстановка "верного друга" - и я с самого начала читаю другие стихи. Что-то такое... для Льва Лещенко написанное...
Я возвращаюсь к авторской редакции - и меня эти строки бьют по сердцу, начиная с самой первой строфы.
Я не знаю, как это так работает!
|
</> |