Пыжиковщина (Часть1)

«…у Пыжикова полно ссылок на исторические документы и гипотезы построенные на основании архивных документов не хуже любых других»
«…одним из основных направлений работ Пыжикова было разоблачение украинства».
«Сильный был ученый. Убили его»… (из интернета)
Александр Владимирович Пыжиков (1965 — 2019) — доктор исторических наук, профессор… и увы, российский историк, скатившийся до уровня псевдоисторика со всеми вытекающими.

Можно, конечно, порадоваться за тот образ идеального правдоруба, который сложился в умах его довольно многочисленных поклонников. И примечательно, что ему удалось собрать в свой фан-клуб довольно разношерстную публику. Здесь вы можете обнаружить не только последователей других псевдоисторических концепций, но и их противников, очарованных его академическим историческим образованием и профессорским званием. Многие, наверное, удивятся, но и среди украинских патриотов нашлись поклонники творчества профессора. По крайней мере, именно они были первыми, кто в качестве доказательства своей правоты начал скидывать мне ссылки на видео-лекции Пыжикова.
Но насколько же та страшная «правда», которую понёс профессор Пыжиков в массы, действительно соответствует той исторической картине, которую можно проследить в исторических документах? Насколько нова и оригинальна его концепция истории России? Что это вообще за «архивные документы», но основании которых он строит свои смелые исторические гипотезы? Как можно охарактеризовать методы, которыми профессор пользовался?
Ну что ж, давайте, рассмотрим его концепцию истории России на предмет научного подхода, объективности анализа и логичности сделанных выводов. Заодно обратим внимание на качество и происхождение использованных источников по затронутым темам. Ведь поклонники его творчества напирают именно на академичность работ Пыжикова, содержащих множество ссылок на используемые материалы.
В качестве предмета рассмотрения мы выберем один из его последних трудов, а именно монографию «Славянский разлом. Украинско-польское иго в России» 2017 года публикации. Наш выбор обусловлен тем, что именно эта монография Пыжикова охватывает всю историю России с самого начала и до конца, т.е. наиболее полно показывает его концепцию. Ну и во-вторых, по словам профессора…
«В её основу легли не предположения, домыслы, догадки, а свидетельства, уже находящиеся в научном обороте, то есть использованные в монографиях, трудах или опубликованные в различных сборниках документов».
Вкратце, концепцию истории России Пыжикова можно описать так. Та история нашей страны, которую мы знаем со школьной скамьи, это ложь, навязанная нам «украино-польскими (иногда украино-польско-немецкими) колонизаторами» и их униатской церковью. Весь свод древнерусских летописных источников, это подделка, изготовленная с целью преднамеренной фальсификации нашей истории. На деле же, история России, это история многовековой украино-польской оккупации наших (?) земель и порабощения местных народов с целью их эксплуатации. Причем оккупация эта началась ещё во времена Киевской Руси, прямо с первых русских князей. Наш (?) народ неоднократно пытался скинуть с себя чужеземный гнёт, что выразилось в серии народных восстаний. Но увы, эти попытки были подавлены, а истинные причины мятежей скрываются и искажены «романовскими» историками. Сейчас же пришло время переосмыслить нашу веру, историю и не дать возродиться «монархическо-православным механизмам», которые нас ведут прямиком обратно в чужеземную оккупацию. Вот так, если совсем вкратце…
Итак, приступим. И начнем с того, что никакой системы ссылок на источники в этой монографии Пыжикова нет от слова совсем, как нет и перечня использованных материалов. Это сильно затрудняет проверку исходных сведений, на основании которых профессор делает свои смелые выводы. Справедливости ради отметим, что некоторые исходники упоминаются автором прямо в канве повествования. Но в основном это относится уже к периоду истории России XVII-XIX веков, т.е. более близкому к нашим дням. Начальная же история России остается почти без источников, или с источниками обозначенными автором, как «некоторые исследователи». Не смог профессор избежать и такой известной манипуляции, когда некие сведения просто объявляются «общеизвестными». По сути, перед нами вовсе не научная работа, а авторская публицистика на исторические темы, причем сомнительного качества.
Следующее, что можно смело констатировать – концепция истории России Пыжикова не антиукраинская, как можно было бы решить из названия монографии, а предельно и отчетливо антироссийская и русофобская. По сути, она просто повторяет именно польско-украинские мифы об истории России, что признается и самим автором.
« «Незалежные» националисты XIX-XXI веков неизменно рассуждали и рассуждают о похищении у украинского народа его исконного названия Русь. Хотя в действительности им следовало бы адресовать претензии не народам России, а романовской элите, то есть фактически своим же собратьям, с радостью освоившимся с этой «исторической ношей».»
Да-да, профессор Пыжиков, вслед за украинскими идеологами от истории, последовательно развивает мысль о том, что «Московия» не имеет ничего общего с Киевской Русью. Что для наших предков Русь была лишь захватчиком и колонизатором. И судя по всему, в качестве неназванных источников, которыми и пользовался профессор, выступают псевдоисторические труды самих украинцев, и те источники, на которые они при этом ссылались.
Некоторую оторопь вызывает то, как российский (!) историк Пыжиков определяет наших предков, их племенную принадлежность и ареал расселения. Собственно, а кого он вообще записал в наши предки? Ведь вы не найдете у Пыжикова ни слова о славянской колонизации, которая началась в период ещё предшествовавший появлению Руси. Ильменские словены, кривичи, вятичи, северяне… Где они? Самая первая колонизация по Пыжикову, это…
«…западная экспансия на нашу родину. Движимые религиозными и коммерческими мотивами, киевские князья, вдохновляемые католическим Римом, выступали в роли остервенелых захватчиков, жаждущих поживиться землями обширного Волжского бассейна.»
Ну так а где славяне то, которые жили в том же Волго-Окском междуречье ещё до появления здесь первых киевских князей? А их нет!
«…пришельцам с Киевщины крупно повезло, поскольку северо-восток населяли миролюбивые финно-угорские племена, расположенные к православию. А вот совсем другое дело — тюркские народности, объявленные «погаными», коварными, ни на что не способными».
«На самом деле юго-западным агрессорам просто удалось закрепиться только в верховьях Волги и её притоках, а основная же часть Великой реки — средняя и южная — оказалась им не по зубам».
Если вы не поняли, то славяне, это и есть те самые «юго-западные» агрессоры. Их Пыжиков вычеркивает из перечня того, что он понимает под «нашими народностями».
«…вбивался клин в уникальную этнографию обширного Волжского бассейна, здесь истоки противопоставления, разделения братских народов, выросших из одного корня. Где колонизаторы сумели зацепиться и распространить влияние со всеми сопутствующими атрибутами — там «свои», а где нет — то там «чужие». Так начали кромсать наши народности, сортируя их в угоду захватническим интересам.»
«…Волжский бассейн с прилегающим к нему Яиком (Уралом). Названные регионы и есть подлинная колыбель России»
По сути, россиянин Пыжиков, вслед за украинско-польскими мифотворцами, отвергает славянство русских, вводя какую-то шизофреническую псевдоисторическую конструкцию, в которой «наши предки», это лишь финно-угорские и тюркские народы Поволжья, а славяне, это «польско-украинские» оккупанты. По другому понять его тезисы абсолютно невозможно.
Ну и где же место в этой пыжиковско-украинской конструкции для русского человека? Он должен отказаться от своего славянства, как от навязанного «романовскими» историками и «греко-униатской» церковью, или остаться славянином, а значит признать себя украинским оккупантом? Тем более, что по мнению Пыжикова…
«…в низах понятие «русский», судя по всему, приживалось с трудом, и никто похищать его уж точно не собирался.»
И даже в конце XVIII века…
«…низы, в отличие от элит, не идентифицировали себя русскими»
Вполне очевидно, что здесь Пыжиков вновь транслирует идеи польско-украинских русофобов, ровно как и они, игнорируя при этом множество источников, прямо противоречащих данным тезисам. И если летописи можно откинуть на том пыжиковско-украинском основании, что они поддельные и отражают лишь мнение «романовских» верхов, то как можно отмахнуться, например, от источников, отражающих вполне народное русское самосознание?
Напомню, что тверской купец Афанасий Никитин ещё в XV веке именует москвичей-тверичей русскими людьми, а себя русином. Русин же значится в «Парижском словаре московитов», составленном в Холмогорах капитаном Жаном Соважем. Барон Герберштейн сообщает читателям о народе, «называющем себя на родном своем языке Russi». Француз Жак Маржерет, бывший в России во времена лже-Дмитрия, разъясняет, что иностранцы «впадают в ошибку, именуя их московитами, а не русскими. Сами же они, когда их спрашивают, какой они нации, отвечают «руссак», что означает — Русские».
Можно вспомнить и народные песни времен Ивана Грозного и Бориса Годунова, записанные англичанином Ричардом Джеймсом ещё до той фальсификации истории, которую по мнению Пыжикова и его украинских коллег устроили Романовы, дорвавшись до власти. Эти песни отражают вполне русское самосознание низов, и их не удастся записать в «продукт переработки сверху». А ведь именно так профессор поступил с русскими былинами, обозвав их бесцветными малоинформативными «антитюркскими агитками».
На тех основаниях, что в былинах имеются тюркизмы, кони и шатры, а украинофилы не признают их своими, профессор Пыжиков объявляет их «результатом украинско-польского перекодирования изначально народного творчества, в ходе чего тюркский былинный остов был раскрашен под киевскую историю». Ну и…
«Просто наши былины и сказания — продукт переработки сверху, причём в масштабах, не наблюдавшихся больше нигде. Всё их полотно вымарано с определённой целью — убрать или в лучшем случае минимизировать национальную идентификацию. Вычищенный текст украсили новые имена, как то: князь Владимир, Добрыня, Алёша Попович — и географические названия, связанные преимущественно с Киевской Русью».
Вот так просто, взяли и перекодировали глубинный народный фольклор! Жаль, Александр Владимирович не пояснил, каким же образом «польско-украинские» власти смогли провернуть это. Агитационные бригады организовывали, которые ходили по селам и заставляли деревенских заучивать новые варианты привычных былин? А чего ж заодно и тюркизмы не поубирали?
В целом же, псевдоисторик Пыжиков жонглирует таким явлением, как народная память, с фирменной ловкостью его фоменковско-украинских коллег. Там, где ему выгодно, одним из аргументов профессора неизменно выступает глубинный народ, который как раз и сохранил в своем фольклоре память о каких-либо событиях. Но вот в тех случаях, когда это противоречит его концепции, народ тут же превращается в беспамятного болванчика, которому можно внедрить в мозг и чуждую версию древней былины, и чужое самоназвание с чужой историей. Чудеса да и только…
Но вернемся к истории Руси, которую Пыжиков вслед за украинскими идеологами упорно именует Киевской, и которая, по его словам, «являлась плацдармом, с которого разворачивалась западная экспансия на нашу родину». Для начала профессор высказывает сомнения в её православии, т.е. принятии христианского крещения по греческому образцу. В качестве выдвигаемых аргументов имеется и такой…
«Теперь посмотрим на многочисленную плеяду князей той самой православной Киевской Руси. Несложно заметить, что среди них нет ни одного с именем какого-нибудь знаменитого греческого святого. Если они крестились по византийским образцам, то это нельзя не признать очень странным. Кто же все эти Ярославы, Володимиры, Всеславы, Святославы, Изяславы, Мстиславы, Ярополки, Ростиславы? Скорее всего, перед нами персонажи греко-униатских реалий, ориентированных на католичество.»
Конечно странно слышать о каких-то «греко-униатских реалиях» при описании событий, произошедших ещё до Церковного раскола 1054 года, когда до первых церковных уний было ещё далеко. Но Пыжиков относит эти «реалии» даже ещё к более ранним временам. Для него и перевод священных книг на славянский язык Кириллом и Мефодием в 863 году является «типичным униатским вариантом, продвигаемым Римом для распространения своего влияния».
Но ещё более странно, что историк с историческим же образованием оказывается не в курсе того, что древнерусские князья, «все эти Ярославы, Володимиры», принимали крещение под крестильными именами! Например, князь Владимир крестился под именем Василий. Ярослав Мудрый – Георгий (Гюрги, помните Юрьев, основанный им?), Святополк Владимирович – Петр, Изяслав Ярославич – Дмитрий, и т.д., и т.д. Ага, вполне греческие и библейские имена. Насколько же тогда обоснованы умозаключения о православии на Руси человека, не знающего подобных элементарных вещей?
«Эту версию подкрепляют и известные в киевский период браки княжеских семейств… Конечно, такие династические связи можно характеризовать как очень разветвлённые, и почти 90 % браков правящей прослойки Киевской Руси заключались с католиками или католичками… Отмеченные династические предпочтения — весомый довод в пользу существования сильных католических веяний в киевской элите той эпохи»
Ещё один странный довод в пользу католичества Руси… Александр Владимирович, не указал источника подобной статистики. Но используя имеющиеся источники, можно насчитать 11 невест-католичек, перешедших при замужестве в православие, из 52 браков киевских князей, начиная с Игоря Святославича и заканчивая Александром Ярославичем Невским. Это немало, но согласитесь, что до пыжиковских 90% очень далеко. Понятно, что статистику можно дополнить ещё и браками черниговских, переяславских, волынских, ростово-суздальских князей, но она всё равно будет далека от картины, которую нам пытается навязать профессор. Да и сама логика, которая подразумевает невозможность или осуждение браков с католиками, является ущербной. Князья роднились буквально со всеми окружающими иностранными династиями, и главными критериями при этом были вовсе не религия, а благородство крови и предполагаемая государственная выгода от брака.
Впрочем, источник аргументов Пыжикова в поддержку изначального католичества Руси вполне понятен…
«Не случайно католическая церковь уверенно признаёт за Владимиром крещение киевских земель «по латинскому обряду». В 1634 году декретом папы Урбана XIII его причислили к лику святых».
Да-да, профессор мало того, что приводит «доказательства» тех самых униатов, против влияния которых он якобы борется, но и принимает их на веру, даже не удосужившись критически проанализировать эти источники. А ведь это не секрет, что Брестская церковная уния 1596-го года, которая привела к возникновению на территории Речи Посполитой Русской униатской церкви, породила и противостояние западнорусских униатов и православных. И борьба шла в том числе за приоритетное право говорить от имени Руси, использовать её историю для обоснования своей легитимности.
Забавно, но профессор Пыжиков занялся ровно тем же, чем занимались униаты и католики начала XVII века, т.е. попытками хоть каким-то фактом привязать Киевскую митрополию к Риму и западному христианству. Сочинения именитых униатов Петра Карги, Льва Кревза, Мелетия Смотрицкого были посвящены именно этому – «от католического, а не схизматического патриарха и то первое крещение Русь приняла» (Кревза). И даже сама дата причисления католической церковью князя Владимира Святославича к лику святых очень показательна – 1634 год, самый разгар униатско-православной полемики по вопросу крещения Руси. Согласитесь, весомый аргумент внезапно вброшенный в пользу униатства. Но по факту, будь это правдой, то Рим озаботился бы причислением Владимира к лику святых на несколько столетий раньше.
Не менее странной аргументацией Пыжиков сопровождает и свои утверждения об «агрессивной колонизации» Киевской Русью «наших» территорий…
«Юго-западную направленность колонизации подтверждают и географические наименования новых территорий. Переяславль, Владимир, Ярославль, Вышгород, Галич, Звенигород, Ростов, Стародуб и другие — эти названия приехали к нам из приднепровских краёв, где уже имелись такие города».
Переяславль, Галич, ещё куда ни шло, хотя приписывание западнорусского Галича к «приднепровским краям» уже выглядит довольно безграмотным. Но вот древний Ростов, который не имеет вообще никаких аналогов на Украине, это уже за гранью. Да и наш Ярославль всё-таки постарше ныне польского города Ярослава будет. А Владимир-на-Клязьме, связанный с Владимиром Мономахом, вовсе не является калькой с Владимира Волынского, основанного Владимиром Святославичем. Смешно, но и самого Владимира Мономаха профессор Пыжиков частично путает с его внуком Андреем Боголюбским…
«Заметная роль в этом отводится Владимиру Мономаху, объездившему все земли вдоль и поперёк. Он основал Владимир-на-Клязьме, соорудив там по примеру Киева Золотые ворота, в Ростове построил церковь наподобие Киево-Печерской лавры, привёз немало икон. Подобная практика свойственна всем колонистам, как бы переносившим на новые места дух прежних жилищ.»
Ну и чего же стоит этот аргумент Пыжикова, особенно если учесть, что «колонизатор» Андрей Боголюбский, истинный строитель Золотых ворот во Владимире-на-Клязьме и Успенского собора в Ростове, был уроженцем именно Ростово-Суздальского княжества? И поверьте, подобных ляпов у профессора такое превеликое множество, что для того, чтобы отметить вниманием каждый, пришлось бы написать книгу, по размеру мало уступающую монографии самого Пыжикова.
В общем и целом, можно констатировать, что описывая «оккупационную колонизацию» киевскими князьями «наших земель», профессор Пыжиков проигнорировал: абсолютно все летописные свидетельства, объявив их поздней подделкой; всю археологию, которая показывает, как наличие славян в период, предшествовавший Руси, так и распространение древнерусской материальной культуры в «наших землях»; генетику, антропологию и краниологию… Буквально всё! Зато охотно и некритично воспользовался наработками униатов XVII века и киево-львовских пропагандистов XIX-XX веков.

Кстати, забавно, но данные краниологии, касающиеся городских могильников главных городов Среднего Поднепровья, вполне можно интерпретировать как колонизацию Киевщины именно нашими предками. К слову, Повесть Временных Лет вполне это подтверждает, рассказывая о том, как князь Владимир Святославич заселял земли вокруг Киева словенами, вятичами и чудью. Но это так, лирическое отступление. По факту же можно смело говорить о складывании именно единой общерусской народности на Руси, куда входили и наши северо-восточные княжества. Т.е. то, что в унисон отрицается профессором и его украинскими единомышленниками.
Было бы удивительно, если бы Пыжиков согласился с академической версией татаро-монгольского ига на Руси. Нашествие Орды профессор считает лишь «ответной реакцией на религиозно-торговую экспансию» крестоносцев, генуэзцев и венецианцев.
«В 1237-38 годах были вычищены города в верховьях Волги, после чего основной удар обрушился на Приднепровье, часть Польши, Чехии, Венгрии. Причём последние походы во многом напоминали карательные экспедиции… Историки заметили, что киевские, черниговские, переяславские, рязанские княжеские роды вырезались с особой жестокостью, что называется, под корень…
А вот в летописном материале северо-восточного происхождения — иные ноты. Здесь минимизирована трагичность случившегося, описания зверств и ужасов, зато с удовлетворением отмечены случаи, когда князья, засевшие в городах, отдают честь нападавшим; подобное поведение не осуждается. Это различие объяснимо: если верховья Волги только очищали от чужаков, то их матку, откуда они наплодились (Киевскую Русь), просто уничтожали, как уничтожают очаг заразы.
Под «монголо-татарской упаковкой» надёжно скрыто освободительное движение от западной агрессии. Родина этого движения, конечно, никакая не далёкая Монголия, как нас уверяют не одну сотню лет, а Волжский бассейн с прилегающим к нему Яиком (Уралом). Названные регионы и есть подлинная колыбель России.»»
Абсолютно непонятно, из каких архивов и летописных источников Пыжиков почерпнул всё это. С чего он решил, что владимиро-суздальские княжеские роды вырезались без излишней жестокости? А в чем конкретно выражается «минимизация трагичности» разорения княжеств Северо-Восточной Руси в местном летописном материале? Ответов нет, т.к. профессор решил не напрягать читателя ссылками на источники. А попробуйте самостоятельно ответить на вопрос: а кто же эти «чужаки», от которых неславянская Орда очищала Северо-Восточную Русь? Это ведь славяне, да? И ведь Пыжиков подает это, как вполне положительный процесс… Чудно!
Ну а далее наступает пора благоприятных, с точки зрения профессора, изменений…
«Удаление от Рима подразумевало более тесное взаимодействие с Константинополем, что мы и видим при создании Московского государства. Новая династия, основанная Калитой, резко отличается от киевских Рюриковичей. Так, среди князей, утвердившихся Калитичей, мы уже не встретим киевско-славянских имён, что свидетельствует о религиозных изменениях.»
С чего, вдруг, Калита стал основателем новой династии? Чем московские Рюриковичи отличаются от всех остальных? Тем, что они выжили, в отличие от своих западнорусских родственников? Ответов и примеров опять нет. Но вот хотелось бы заметить, что чисто христианские княжеские имена, выступающие в качестве основных, начинаются задолго до нашествия Орды. А значит подобный аргумент явно некорректен. Хотя религиозные изменения, несомненно, произошли. Правда не те, о которых говорит профессор.
(продолжение следует)
|
</> |