Пижамно-халатное Толстой писал о Пьере: "Ему стало в

Толстой писал о Пьере: "Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате". Меня передергивает от брезгливости, когда читаю. Люблю старые вещи, но грязный халат - это противно. Пусть он будет заношенный, но чистый. А грязный халат для меня навсегда опорочен Достоевским в "Записках из мертвого дома". Вот там халат так халат! "До последней степени грязен". Кстати, если говорить обо мне и о современной Москве, то для меня она немного ассоциируется с халатом именно из госпиталя у Достоевского. Какие-то толпы людей, проходной двор, все чужие, случайные, кого-то стошнило у лавочки в метро, все переносят какую-то едкую грязь на подошвах, все кашляют в ладонь, а потом берутся за поручни. И все это куда-то движется, едет глубоко под землю. Ужас )) А как выйду из автобуса в родном городе - воздух аж звенит. Иду - глаз не оторвать. Деревья в инее, каждый куст сирени - знаком, каждый клен будто приветствует, каждая ива будто хочет всплакнуть на моем плече. Привычно и чисто, как в новой пижаме )).
|
</> |