Первый франкизм: об экономной экономике испанского импортозамещения

hypostratigos — 13.07.2022 После победы в Гражданской войне для франкизма наставало время не только восстанавливать разрушенную войной страну, но и расплачиваться по счетам с союзниками, помощь которых сперва гарантировала первенство Франко в лагере антиреспубликанских сил, а затем всесторонне обеспечила их победу – фашистскими державами Антикоминтерновского пакта. Понятно, что платить политическими шагами в первом приближении дешевле, чем экономическими, особенно учитывая, что ряд предприятий у англо-французов франкисты уже успели отжать и передать немцам ещё в ходе войны в тридцатые. Однако это благое дело сталкивалось с трудностями непреодолимого свойства, связанными с тем, что испанцам надо было чего-то кушать и чем-то заправлять авто. Нефтяную и зерновую иглы в венах испанского Хуана держали западные союзники, а Германия, сама нуждавшаяся в топливе и продовольствии, в этих вопросах как-то не изъявляла большого желания помочь брату-каудильо в зачинке его штанов. Напади Испания на Португалию и Гибралтар, обо всём этом пришлось бы забыть и вспомнить про древние рецепты нищих идальгос "1000 и 1 блюдо из старых ботфорт". Поэтому помогать Оси испанцам приходилось гибридно, например, в форме экспорта своих и реэкспорта закупаемых у западных союзников ресурсов. Впрочем, отдавая испанцам должное, товары высокого передела в структуре испанского экспорта в Рейх тоже были – так, фирма «Астра» из Герники штамповала пистолеты, из которых Astra 300 стали табельным оружием лётного и инженерно-технического состава люфтваффе,


а Astra 200 немцы закупали для высшего командного состава вермахта, где он играл роль нашего ПСМ-а в семидесятые.


Пока Гитлер не объявил войну США, через Испанию шли товары американских корпораций в обход наложенного на агрессора "морального эмбарго", но после за это по "Trading-with-the-Enemy-Act"у стали полагаться а-та-та от американских властей, и лавочку в основном прикрыли. Вывоз собственно испанской вольфрамовой руды в Германию на первых порах антигитлеровская коалиция сорвать не могла, поэтому пользовалась тем же фокусом, что и с румынской нефтью в 1940 г.: выкупала её сама. В итоге цены на вольфрам поднялись почти двукратно. Одновременно был вдвое сокращён и экспорт нефтепродуктов в Испанию, и до конца войны он так и не вырос. Наконец, в 1944 г., когда дело явно пошло к поражению Рейха, союзники приласкали Франко полным эмбарго, заставив его просить прощения пересматривать ряд прогерманских инициатив, от поставок в Райх рабсилы и ресурсов до участия в войне остатков "Голубой дивизии" (в это время именовавшихся "Голубым легионом" и жравших винище во французских краях). Впрочем, в 1944 г. Франко удалось как раз уравновесить финансовый баланс с немцами, так что, можно сказать, что он был должен, всё вернул, а там и война кончилась.


После окончания Второй мировой антигитлеровская коалиция в целом была согласна с тем, что гитлеролюбивый режим Пакито ей в Испании не нужен, поэтому сотрудничать с ним особо не стремилась, и, хотя торговлю и вела, но не в кредит, а за живые деньги, которых было не шибко. На первых порах панталоны каудильо спасались усилиями Аргентины. Правивший в ней с 1943 г. бацька генерал Хуан Доминго Перон также пребывал в немилости Вашингтона и нуждался в международной поддержке. Казалось, что идейно близкие главнюки помогут друг другу и воплотят, наконец, в жизнь идею общности «hispanidad». 30 апреля 1946 г. Испания тайно получила у Аргентины кредит в 30 млн песет на закупку зерна. В июне того же года был подписан торговый договор. В 1947 г. Перон открыто толкнул речугу на тему русского мира и таможенного союза разнообразной пользы от аргентино-испанских сношений.


Несмотря на указание ООН разорвать дипломатические отношения с Мадридом, Аргентина и Испания направили послов друг к другу, и в конце 1940-х гг. Аргентина представляла в ООН интересы Испании, которую в исторически антигитлеровскую организацию попервой не пущали. Наконец, фига вместо плана Маршалла от США была отчасти компенсирована расширением Аргентиной товарного кредита испанцам до 1,75 млрд песет. В обмен на аргентинское продовольствие Франко предлагал продукцию испанской металлургии и машиностроения, в том числе достаточно развитого ВПК и кораблестроения. В списке торговых партнёров Испании Аргентина заняла четвёртое место после Британии, Италии и США.

Жена Перона Эва и енаралиссимус в 1947 г.

Однако недолго музыка играла. Колониальное мышление сыграло с испанскими националистами злую шутку, так как зависимость от бывшей колонии была, с их точки зрения, опасна для метрополии. В итоге после израсходования кредитов в 1949 г. Испания перешла на долларовый импорт зерна из США, а альянс Перона и Франко был приостановлен, чтобы к середине 50-х гг. перестать существовать. Концепции «hispanidad» Перон после распада союза с испанцами противопоставил региональную концепцию латиноамериканской общности «latinidad» во главе с Аргентиной. Впрочем, к этому времени вовсю разгорелась "Холодная война", и американцы условно простили Франко за все прошлые грехи, будучи поставлены перед выбором – или в Испании будет править друг дохлого Гитлера, или вместо него у власти окажется друг живого Сталина (республиканцы-эмигранты и республиканцы-партизаны, придя к власти в Испании, неизбежно стали бы прессовать всю профранкистскую правицу не хуже Ежова, а это вряд ли нашло бы сочувствие у евроатлантистов). В 1953 г. в Испании были размещены четыре американские базы, и Эйзенхауэр в обмен предоставил Испании экономическую помощь в $141 млн сразу и $1,8 млрд до 1968 года.

Продукты	Официальные цены, пст.	Цены чёрного рынка, пст.
масло	4,8	12
фасоль	3	8
рис	3	10
сахар	3,47	18
треска	7,96	15
кофе	24	50
нут	4,5	9
картофель	1,21	1,75
хлеб	1,57	7
макароны	4,5	12

Экономическая политика «первого франкизма» в сороковые-пятидесятые годы опиралась на три принципа – автаркию, централизацию и корпоративизм. Автаркия именовалась «концепцией экономического национализма» и направлялась Национальным институтом промышленности. Вообще в Испании эта идея развивалась с конца XIX века на волне общеевропейских торговых войн, в рамках которых мы с немцами игрались в заградительные тарифные ножницы, в то время как таможня пропускала в РИ контрабанду с тайваньскими процессорами цейссовской оптикой за отсутствием альтернатив такому параллельному импорту. Это позволило Франко выдавать нужду за добродетель и на серьёзных щщах заявлять о том, что-де испанский опыт серьёзно повлияет на ранее существовавшие в мире экономические теории (ну, видимо, как арийская физика повлияла на настоящую). В русле этой политики часть важнейших испанских предприятий была национализирована. Установлен контроль над ценами и нормы продуктов первой необходимости (карточки были отменены в 1952 г.). Пример такого регулирования выглядел, по свидетельству английского посла Сэмюэля Хора, так: на селе фермер должен продавать молоко по 1,90 песет, в Мадриде оно же должно продаваться за 1,10 песет за литр... нетрудно догадаться, что это было возможно лишь антихристовым чудом превращения части молока в воду. На селе, параллельно с возвращением конфискованных республиканцами латифундий их прежним владельцам, устанавливались максимумы площадей. Был создан и Национальный институт колонизации для ограниченного чёрного передела в пользу деревенской бедноты. При этом на зерноторговлю устанавливалась госмонополия, и всё крестьянское зерно требовалось сдавать государственной Национальной службе пшеницы по фиксированным ценам. Естественно, крупные землевладельцы вместо этого активно продавали зерно на чёрном рынке втрое-вчетверо дороже госцены.


Корпоративизм в его франкистской версии сводился к тому, что субъектами представительства были не столько личности, представители народа, сколько общности, якобы сплочённые общим делом и «органическими интересами» в рамках «вертикального синдиката», созданного как объединения корпораций по профессиональному признаку – металлургов, аграриев, адвокатов и пр. Классовые противоречия при этом игнорировались. Однако фактически посредником в трудовых спорах с работодателями рабочие комитеты синдиката выступали лишь с 1958 г., а до того вместо партийного разбирательства трудовых споров само правительство устанавливало тарифную сетку, чем были недовольны и хозяева, и рабочие. Левые профсоюзы не разрешалось создавать, но существовали церковные профсоюзы под эгидой Hermandad Obrera de Acción Católica («Рабочего братства католического действия»). Любые акты, нарушающие нормальную работу предприятий (в том числе забастовки) объявлялись «преступлениями против Родины». С другой стороны, пятую часть налогового бюджета составляли налоги на предметы роскоши, так что фешенебельные яхты водоизмещением больше крейсеров испанским донам Усмано обошлись бы дороговато, а по качеству были бы, как "Аурус".

Кстати, отдельным достижением Пакито стала его борьба с олигархами. Так, фалангисты изначально были противниками финансового капитала, а Католическая церковь считала банкиров ростовщиками. Франко, вместо того, чтобы ликвидировать старые банки, в период 1936–1962 гг. ввёл запрет на регистрацию новых, чем обеспечил уже существующим кредитным организациям исключительное положение. Концентрация капитала в банковском секторе за счёт поглощения банков привела к формированию финансовой олигархии 7 крупнейших банков, по испанским традициям, скреплённой брачными союзами между кланами банкиров. Впрочем, нельзя сказать, что буржуи оказались очень признательны: всё-таки национальный банковский капитал зависит от мирового как источника дешёвых кредитов, а с этим в условиях автаркии бывали сложности. Вообще к концу пятидесятых оказалось, что, если десять лет назад игрища в "суверенитет осаждённой крепости" ещё как-то удавалось продать населению, то теперь в условиях нормализации отношений с Западом франкизм терял поддержку и снизу, и справа. В 1955 г. на очередной ноябрьской годовщине памяти Риверы-младшего, по традиции превращённой в нечто вроде дня прямой линии каудильо с его Фалангой, вместо здравиц молодёжь фалангистов встретила его молчанием, а потом кто-то в строю выкрикнул в его адрес строчку из старой песенки:

– ¡No queremos reyes idiotas! ("царей дурацких нам не надо"). Спустя два года на таком же параде фалангистов 16-я центурия "горцев" гвардии Франко салютовала каудильо уже отменённым "римским салютом", предварительно повернувшись к важьдю жо... пардон, спинами.

В целом, экономический курс периода автаркии позволил кое-как восстановить страну после Гражданской войны (примерно в то же время, в какое западноевропейские страны восстановились после Второй мировой, и в худшем виде относительно какой-нибудь ФРГ), хотя уровень доходов 1935 г. испанцы превысили только в 1954. Однако его продолжение в пятидесятые вызвало кризис дефицита внешнеторгового баланса. Экономический национализм предполагал завышенный курс песеты, примерно приравненной к фунту стерлингов кто сказал "бакс по пятьдесят". Для импорта перестало хватать валюты, а сдерживание её оттока запретительными мерами привело страну к продолжительному экономическому спаду. Выход из кризиса по рецепту «технократов» из Opus Dei, пришедших к власти в 1957 г., предполагал девальвацию песеты, либерализацию цен, широкое привлечение инвестиций из-за рубежа (в частности, ставку на туризм как источник валюты). Дополненный мерами по созданию welfare state, новый курс привёл к оформлению в Испании "второго" и последнего франкизма (1958-1975).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив