Пермь - Санкт-Петербург. Дорога

lifemimo — 27.12.2013 Сим я начинаю небольшой цикл заметок о моих блужданиях по предновогоднему Санкт-Петербургу мокрым декабрём 2013 года.



И вновь это поселение не отпускает меня, заключив в свои цепкие объятия не ко времени воспалившимся суставом той части двигательного аппарата, которой опирается о землю человек в своих разнонаправленных метаниях. Поселение, вдосталь позабавившее своим символом новых времён в виде большой красной картонной буквы "П", значительную часть российских обывателей. Символом этим поселение было пафосно облагодетельствовано неким современным "гением" суррогата российского изобразительного искусства, но суррогат этот, увы, далёк от канонов живописи, скульптуры и архитектуры и, дабы окончательно запутать местных пейзан, гордо именуется web-дизайном. Пусть кто угодно попробует переубедить меня в том, что мастер создавал этот шедевр не под солидной дозой кокса, но, по мнению создателя этого венца художественной мысли, он должен был стать визитной карточкой поселения не менее, чем таковой является для Питера его Медный Всадник. Словом, всяк сверчок знай свой шесток. Но, впрочем, как и всегда, извилистыми окольными путями я подбираюсь к генеральной линии своего повествования. В этот самый Питер я снова направляюсь в очередной раз.

За вагонными окнами зима. Признаться честно, зимы я не люблю. Для меня она не что иное, как символ смерти, укутанной белым саваном снега. Хотя, с другой стороны, гораздо болезненнее предвкушение этой самой смерти, приходящее с первыми желтеющими листьями. И когда снег плотным покровом укрывает всё вокруг, становится даже легче, ибо всё самое страшное и безысходное позади и хуже уже всё равно некуда.

Сонный вагон состава, влекущегося по маршруту Тюмень-СПб неожиданно пуст. Незаполненные отсеки вагона 3-его класса изумлённо приоткрыли свои рты поднятыми и зафиксированными в этом состоянии крышками вагонных лёжек. Никто не запихивает дорожные сумки в их утробы и не раскатывает матрасы на их поверхностях. Приторочив к опухшему суставу два хладоэлемента от переносного холодильника, я смеживаю веки и… открываю их лишь в Кирове, разбуженный гомоном цыганок, ввалившихся в вагон. Такое соседство вынуждает немедленно сгруппироваться и подгрести под себя всё самое ценное.

Проводницы на РЖД достойны песен, басен, сонетов и иных литературных форм все вместе взятые и каждая по отдельности. В частности, в эту мою поездку одна из них, выйдя из грязного вагонного сортира старого образца в синем рабочем халате и резиновых перчатках по локоть, ничтоже сумняшеся ухнула тряпку, которой, по всей вероятности, протирала только что все детали и рабочие поверхности этого помещения, на угол раковины своего служебного купе. И всё бы было ничего, если бы в этой самой раковине она бы не мыла в иное время вагонную посуду — те самые легендарные стаканы в подстаканниках, которыми славится РЖД. После этого, разумеется, всё моё романтичное отношение к позвякивающим в этих стаканах ложечкам было сведено к нулю, и я дал себе твёрдое обещание брать с собой в следующий путь собственную кружку.

Едва налившийся сумрачным светом день за окнами, стремительно сваливается во мрак непроглядной ночи. Голоса немногочисленных пассажиров становятся деликатно-придушенными, переходя в сиплый свистящий шепот с едва различимыми отдельными словами, и удушливая вагонная дрёма проглатывает всё вокруг.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив