Перед обвалом

el_murid — 07.08.2015

Еще один небольшой кусочек из книги:

Обвал государственной власти — процесс, который практически всегда происходит неожиданно для всех внешних и внутренних наблюдателей. Ощущение неизбежности появляется задолго до него самого, но к делу ощущение не пришьешь. Тем не менее, начало любого сдвига — то есть, стремительного и динамического перехода от устойчивого состояния к неустойчивому — обладает своими маркерами.

Кирилл Еськов в своей книге «Удивительная палеонтология: история Земли и жизни на ней» говорит о четко выделенных стадиях фазового перехода, предполагая единство законов, определяющих ход и течение кризиса социальных и экологических систем.

С его точки зрения, фазовый кризис системы всегда носит внутренний характер. Внешний фактор может только ускорить его развитие.

Первое проявление кризиса – суверенизация системы. Каждый из отдельных блоков системы ведет себя так, чтобы сократить собственные издержки, пренебрегая общими издержками системы. Каждая из подсистем оптимизирует себя, пренебрегая интересами целого. Суверенизация приводит к росту напряжения в системе и вымыванию из нее наиболее развитых и специализированных видов (в биогеоценозах) или социальных групп (в социосистемах). При этом общие издержки системы по веществу, энергии, информации растут, а ее устойчивость падает.

Начало изменения системы сопровождается «всплытием реликтов». Возникают архаичные формы организации. Именно всплытие реликтов маркирует момент острого и необратимого кризиса системы.

Далее вымывание видов (сообществ или деятельностей) ускоряется и происходит резкое упрощение системы с падением разнообразия.

После этого система маргинализируется, ее управляющие ниши занимают недавние маргиналы, до этого находившиеся на периферийных позициях и в силу этого меньше были разрушены кризисом.

После маргинализации начинается новый эволюционный рост, быстрое усложнение системы и переход ее на новый уровень развития.

По Еськову, маркером приближения перехода является суверенизация отдельных частей и подсистем социосистемы. К сожалению, рассматривая происходящие события, которые происходят прямо сейчас, можно отметить, что такой маркер начинает проявляться все более и более явственно. Война на Донбассе, сама по себе являясь и следствием большего по отношению к ней украинского кризиса, и самодостаточным обособленным кризисом, в который прямо и косвенно вовлечена Россия, стала катализатором и ускорителем большинства негативных тенденций, проявила их, «вытащила» наружу.

Война на Донбассе выявила наличие нескольких центров принятия решений в российской власти. Разные отряды ополчения с самого начала событий имели разный генезис, разные линии подчинения, разных «кураторов» из России. Скажем, казачьи отряды атамана Козицына подчинялись региональным структурам ФСБ, отряд Игоря Безлера, обособившись от славянского отряда Стрелкова, перешел под армейское курирование, свои линии подчиненности выстраивали центральные структуры безопасности, Вооруженных Сил, тех или иных олигархических группировок. Отдельно от них можно отметить частные армии донецких олигархов вроде батальонов «Восток» и «Оплот», которые также выстраивали свои линии взаимодействия с российскими структурами.

Такая хаотичная политика в области управления привела к тому, что в течение всего конфликта на исключительно важном и опасном с точки зрения национальной безопасности направлении так и не был создан межведомственный ситуационный центр, координирующий действия всех российских структур и ведомств, проводящий единую политику российского руководства по отношению к этому конфликту. Можно лишь сделать вывод, что в течение прошедших полутора лет событий единой российской политики так и не появилось, в связи с чем инструмент ее проведения так и не был востребован.

В журналистской среде появился мем «башни Кремля» - неточное, но вполне наглядное определение такой хаотизирующейся политики. С точки зрения предложенных Кириллом Еськовым подходов речь идет именно о сувернизации системы.

Выше указывалось, что отличительной особенностью социосистемы от любых иных экосистем является ее способность использовать и перерабатывать информацию в иные виды ресурсов. Если учитывать эту особенность, можно объяснить происходящую хаотизацию управления с точки зрения управления в информационном поле.

Война и кризис — это всегда испытание для управленческой вертикали. Резко возрастают объемы информации, проходящей по иерархическим структурам подчиненности, столь же резко возрастает потребность в ее обработке, принятии решений и возвращения этих решений вниз по управляющей цепочке.

Кризис управления, который уже возник в системе управления России, связан с закупоркой информационных каналов в связи с ускоряющейся во времени деградацией самой системы управления ввиду ее закрытости и роста энтропийных процессов. Любая управляющая система вырабатывает как «полезную» информацию — то есть, те решения, которые востребованы внешними по отношению к управляющей вертикали управляемым подсистемам, так и «белый шум» - то есть, информацию, которая работает в интересах самой системы управления. Проще говоря — на аппаратные интриги, войны, клановые и ведомственные конфликты, неизбежные и вполне естественные для любого аппарата управления. Деградирующая управляющая вертикаль характеризуется избыточной удельной величиной «белого шума», однако в относительно стабильной ситуации проходимость информационных каналов «вверх» и «вниз» еще не угрожает критически существованию всей управляемой системы.

В ситуации войны или внезапного кризиса плотность потока информации резко возрастает и практически сразу начинает испытывать на прочность и проходимость забитые каналы информации. Система, находящаяся в ситуации близкого фазового перехода и существующая в стабильном состоянии на остатках предела прочности, вынуждена решать проблему скорости принятия решений, которая в кризис становится приоритетной в ущерб их качеству, через сувернизацию — то есть, самоделегирование полномочий вышестоящих этажей управления нижестоящим. Это происходит не по некой злой воле (хотя субъективная составляющая, безусловно, имеет место), а исключительно как запуск механизма самозащиты системы от перегрузки и разрушения.

Игорь Стрелков в одном из интервью назвал это состояние «государственной шизофренией», когда принимаемые решения одних структур противоречат решениям других структур, хаотизируя и без того пребывающую в хаосе обстановку. Естественно, в такой ситуации о единой политике вести речь уже невозможно. Внешний наблюдатель видит именно то, что Еськов называет «суверенизацией».

В каком-то смысле тот же Стрелков вполне правдоподобен, выдвигая предположение, что президент Путин находится в информационной «вате» - однако дело в том, что в складывающейся обстановке иного и быть не может: нижестоящие структуры управления в произвольном порядке начинают принимать на себя полномочия, которые ранее принадлежали руководству, причем чем дольше длится кризис и сильнее забиваются информационные каналы, тем все более стратегические решения начинают приниматься на оперативном, а затем — и тактическом уровне. Происходит обособление управляющих структур, которые вынуждены вступать в борьбу не только с кризисом, но и друг с другом. Возникают устойчивые положительные связи, генерирующие дополнительный «белый шум», каждая из обособленных управляющих подсистем начинает, как и отмечал Еськов, процесс самооптимизации, прекращая руководствоваться интересами всей социосистемы (в данном случае государства). Высшее руководство теряет привычные инструменты управления и перестает понимать, что происходит на самом деле — информация, достигающая высших управляющих структур, перестает носить цельный характер, а потому любые решения, принимаемые высшим руководством, с течением времени все дальше от объективных реалий, а это вынуждает нижестоящие структуры корректировать приказы сверху помимо обычных процедур согласования — нет времени.

Единственное, что пока еще выглядит относительно оптимистично в складывающейся ситуации, так это то, что конфликт на Донбассе не имеет такого масштаба, который может обрушить управляющую вертикаль по всей России — пока эти негативные процессы проявляются лишь в направлении украинской политики. Однако не замечать происходящего попросту нельзя — маркер начала процесса обвала налицо.

В складывающейся обстановке возможное решение российского руководства включиться в войну с Исламским государством (вне зависимости от тех причин, которые вынуждают его идти на этот шаг) выглядит поистине самоубийственным — война с ИГ будет на порядок сложнее и неизбежно приведет к перегрузке системы управления совсем не в локальном масштабе. То, что нынешняя управленческая вертикаль находится на пределе своих возможностей, продемонстрировано на Донбассе и вообще в украинских событиях. Такая война неизбежно закончится поражением России при существующих сегодня исходных данных. При этом нужно вспомнить, чем закончились поражения России в примерно такого же рода войнах, которые с самого начала носили весьма сомнительный с точки зрения национальных интересов характер — русско-японской 1905 года и Первой мировой 1914-1918 гг. Управляющая вертикаль по итогам первой войны еще смогла удержать ситуацию под контролем, во втором случае предел прочности системы оказался исчерпанным.

Нужно учитывать, что сегодняшняя Россия, подкошенная истребительной политикой нынешней компрадорской элиты, выглядит даже без войны весьма плачевно: довольно легкие санкции, совершенно несравнимые с санкциями против Ирана, привели к гораздо более тяжелым внутренним последствиям для российской экономики, чем для иранской. Война с Исламским государством во имя интересов саудовских шейхов станет началом запуска обвала страны еще до того, когда поражение станет реальностью. Скорее, поражение в войне станет следствием такого обвала.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив