paris mon amour

labas — 07.06.2016 Нельзя сказать, что я совсем не подготовился к этой командировке. Я – старый командировошный, я ездил в командировки еще при Гайдаре. И при Черномырдине ездил, и даже при Сергее, простигосподи, Кириенко. А уж как я ездил в командировки при Шредере... Поэтому я готовлюсь к командировкам по старинке, без этих новомодных веяний. Слишком много я встречал в последнее время ободранных неофитов, стучащих лбом в верстовой столб где-то на полпути из Тимбукту в Катманду и камлающих "Гугл, окей... Окей, гугл..."

Мой самолет приземлился в аэропорту Шадэге с незначительным по французским меркам опозданием в полтора часа. Уже через пятнадцать минут я стоял у билетного автомата на станции электрички. Тут меня поджидал первый сюрприз. Билет до города стоил десять евро, но их можно было заплатить лишь кредиткой или монетами. Кредитку я с собой не взял, а привычки таскать в карманах пригоршни монет во время предыдущих путешествий по Евросоюзу не обрел. Я решился на хитрый обходной маневр, пошел в магазин по соседству и предложил взаимовыгодную сделку: я покупаю пакетик леденцов, а они мне отсыпают сдачу монетами. Но продавщица лишь привычно махнула рукой: вам за угол. Я ожидал, что за углом стоит алхимический ларец, обращающий бумагу в железо, но там оказалась банальная касса.
Следующие полчаса я скрашивал свой досуг сочинением историко-математических загадок типа: "В десять утра в железнодорожной кассе аэропорта Шадэге открыто три окошка при очереди в 25 человек. В половине одиннадцатого в ней же открыто одно окошко при очереди в 50 человек. Сколько еще окошек надо закрыть, чтобы началась Великая Французская революция?" Прямо за мной стояла пожилая русская пара и рассматривала карту Парижа. Время от времени тетушка хватала дядюшку за рукав и с тревогой вопрошала: "Вова, где мы?! Где мы, Вова?!" Так как я не знал, в каком контексте ставится вопрос - в географическом или экзистенциальном - я предпочел не вмешиваться. "Зачем он нам тут начеркал, Вова?!" - не унималась тетушка.- "Что он хотел нам этим сказать?" На карте действительно были какие-то нанесенные фломастером линии и стрелочки. Вова почесал лысину, со вздохом сказал: "Хорошо, что у меня есть еще другая карта, чистая" и полез в чемодан.

Наконец, обилеченный, я подошел к расписанию отходящих поездов. Согласно сделанной вчера вечером распечатке логистика была тривиальна: мне нужно было сесть на электричку B, идущую каждые 5-10 минут, и ехать без пересадок до станции Cité Universitaire, в шаговой доступности от которой находился нужный мне офис. Согласно табло, однако, ближайшая электричка отправлялась через 25 минут, а следующая через 55, причем обе шли лишь до Gare du Nord. Я догадался, что это электрички для лохов и принялся искать тайную платформу, с которой идут электрички для правильных пацанов с распечатками. Я обошел станцию сначала по часовой стрелке, а потом против, чуть не пройдя при этом сквозь гигантскую карту, которую Вова с супругой развернули как парус последней надежды, но ничего не нашел.
Пришлось признать поражение и спуститься на платформу. Это, забегая вперед, было единственным разумным решением, принятым мной в тот день, так как мне как раз досталось последнее сидячее место. Вагон постепенно наполнялся жизнерадостными туристами с огромными разноцветными чемоданами. Наконец, мы поехали. На второй аэропортовской станции туристов добавилось, в вагоне стало тесновато. На следующей станции в вагон зашло еще несколько тысяч человек – они тоже выглядели как туристы, только очевидно, приехавшие чуть раньше и осевшие в пригородах, будучи не в силах разгадать парижскую логистическую головоломку и вернуть себе свободу. Уже на станции Le Bourget метафора "Сельди в бочке" недостаточно ярко описывала недра вагона, тем более что в сердцевине его сельди были богато переложены чемоданами. Кстати, если в ближайшее время кто-то собирается коротать часок-другой на парижских платформах, вот совет постороннего: не стремитесь внедряться в переполненный вагон в лоб (дао гвоздя), это вызывает у его давешних обитателей отторжение, как физическое, так и акустическое. Пытайтесь вкручиваться в него (дао шурупа), этот метод дает до 20% успеха. На станции Saint-Denis невесть как затесавшаяся в вагон старушка (не туристка) пожелала выйти, но ей было отказано большинством голосов. К этому времени количество двумерных туристов в вагоне существенно превышало количество трехмерных. Наконец, мы вкатились в Gare du Nord с незначительным по французским меркам опозданием в сорок пять минут.

Оказавшись на перроне и ловко увертываясь от вырвавшихся на волю чемоданов, я продолжил поиски электрички B. Указатель предлагал следовать налево и искать ее на путях 41-44. Я послушался, но дойдя до 36 пути, уперся в стену. Некоторое время я провел, пытаясь выяснить, как преодолевают стену парижане, но как назло попадались сплошные туристы, которые тупо отражались от стены и плелись в обратном направлении. Вернувшись к указателю, я обнаружил, что стрелка на нем загибалась: нужные мне пути лежали двумя этажами ниже. Я спустился на платформу. Согласно табло подходящая для меня электричка на Saint-Rémy-lès-Chevreuse шла через 10 минут с 42 пути, а другая, также годная, электричка на Robinson через 5 минут с 43 пути. Я осмотрелся: слева был 42 путь, справа – 44, между ними располагалось много объектов живой и неживой природы, включая меня самого, но 43 пути не было. Не то чтобы эти 5 минут для меня что-то решали: заседание, на которое я приехал, уже все равно заканчивалось, но я пошел на принцип. При стрессе все чувства (особенно с n>5) обостряются: по какому-то наитию я поднялся по лестнице, обогнул торговые павильончики, ждущие своего Собянина, и снова спустился вниз. Вуаля! я на пути 43. На здешнем табло было написано, что электричка на Saint-Rémy-lès-Chevreuse через 8 минут пойдет с 43 пути, чаемая же электричка на Robinson не значилась вовсе. Я по привычке собрался признать поражение, но тут громкоговоритель что-то прокашлял (в Париже все объявления принципиально делаются только на французском, чтобы прокачивать лингвистические скиллы туристов) и толпа ломанулась наверх. Я решил, что надо быть с народом, там где народ, к несчастью, был, впрочем, меня и не спрашивали. Толпа подняла меня назад к павильончикам и снова спустила к уже знакомому 42 пути, на который как раз въезжала электричка на Robinson. Она открыла двери и в нос шибануло родным запахом советского плацкартного тамбура. Толпа заботливо внесла меня в вагон и расплющила по противоположной двери. Судорожно подергиваясь, я начертал на запотевшем стекле: "Вова, где мы?!"

На улице лил дождь. Сена выходила из берегов. Ответа не было.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив