Папа

kislaya — 14.07.2017
11 июня папа умер.

Уже последние полгода был всё слабее, слабее, меньше говорил, меньше оживлялся, перестал читать. Какой-то вирус схватил, пневмония, слег, неделю полежал – уже почти без сознания – и умер.

Я пишу и это всё так страшно. Страшно писать. Так непоправимо все и окончательно.

Я теряла папу по кусочкам уже года три как.

Память, интеллект, эрудиция, разум- всё уходило как песок сквозь пальцы. Инсульт, который мы и не заметили. МРТ сделали спустя полтора года. Кора головного мозга полностью разрушена. Врач-невролог смотрела снимок и слушала мои жалобы – всё забывает! Медленный такой! Плохо ходит в магазин! Прекратил читать лекции в Академии культуры – совсем уже, докатились! Потом сказала – у вашего отца нет мозга. Как он ходит в магазин, разговаривает и узнает вас - невозможно понять. Иногда так бывает, когда мозг очень мощный – немногие сохранившиеся клетки берут на себя всю нагрузку и …выходят из строя постепенно.

Я не могла это всё видеть. Каждая стадия угасания вызывала бурный прилив возмущения моей деятельной натуры. Я пыталась как-то остановить, притормозить, устаканиться уже на каком-нибудь приемлемом уровне – но это был бег вверх по эскалатору ведущему вниз. Всё было последовательно – курсы капельниц, мемантин, алзепил, памперсы, сиделка, инвалидность 1 группы бессрочная.
Я утешала себя – папе с нами хорошо, ему не страшно, он не боится, он радуется мне, Шуре, Мите, Вове, моей Тете Ане. Любым гостям, любым событиям.
Мне казалось что всё ужасно. Но назавтра каждый раз оказывалось - что вчера было ещё ничего, терпимо.

Мама ухаживала за ним. Сначала даже раздражалась – она считала, что он притворяется. Ну как можно все время забывать и ничего не понимать?! Уверяла, что он лукавит. Потом постепенно приняла его сумасшествие, хотя так и поняла – отчего оно было. Пришло терпение, материнское почти снисхождение, отношение как в младенцу. Мама ж сама с Альцгеймером: это ужасно – но она не помнит ничего грустного и плохого тоже.
Что я могу рассказать полезного? Как оформить инвалидность? Как обратиться в Хэсед и как там оформить помощь? Как получить памперсы от соцзащиты? Как свозить человека с ограниченными возможностями в Ясную поляну при помощи самолета и такси?

Папа до последнего помнил две вещи свято – книги и Шуру. Когда он начала забывать про книги и Шуру ( вот в конце мая мы ездили с мамой на два дня на съезд библиофилов в Ярославль, он не потерял её, не искал – как обычно) – стало понятно – это уже всё.

Я просила у высших сил, чтобы папа не мучился. Это состояние последней недели было пугающим. Он запаниковал. Боялся прикосновений, манипуляций простейших – смены памперса. Бредил.

Я не плакала, когда папа умер. Я была готова. Мы были на даче и – и поехали с Вовкой в город ночью. Заплакала только на входе в квартиру – страшно стало. Не было похорон- было прощание в крематории. Под Окуджаву. Не было поминок- был вечер памяти в Академии культуры. Стихи, Окуджава, фотографии старые. Вспоминали папу светло. Папа был бы доволен.

Андрей Крамаренко поёт на вечере памяти:

Пушкин:

Я ведь начала писать в жж когда мои мама и папа уехали в Израиль. У меня было полное ощущение сиротства тогда. Тут открылся новый мир - жж. Это было в прошлой жизни, две жизни тому назад...

Папе было 82, он прожил длинную прекрасную жизнь, наполненную смыслом и любовью. Он любил свою семью, боготворил жену, он нёс людям любовь к книге, стихам, чтению. Был инженером, преподавателем, просветителем, библиофилом, коллекционером. Я провожала его спокойно –
его участие в жизни угасало, угасало - и иссякло. Я старалась как могла. Вова делал ещё больше. Мама была рядом до последнего вздоха, кормила его с ложечки. Последнюю ложечку съел - и умер.

Остается во фляге
Невеликий запас,
И осенние флаги
Зажжены не про нас.

Вольным — вольная воля,
Ни о чем не грущу,
Ветром в чистое поле
Я себя отпущу.

Но откуда на сердце
Вдруг такая тоска,
Жизнь уходит сквозь пальцы
Желтой горстью песка.

Оставить комментарий

Популярные посты: