Память

 Память у человека избирательна. Она обладает удивительным свойством вытеснять за пределы сознания все, что человек не хочет вспоминать. Вот он раздумывает о своей жизни и о судьбах страны. Думать о судьбах страны его научили смолоду на собраниях и политинформациях. А теперь ему много лет. Не так, чтобы чересчур много, но достаточно, чтобы считать себя пожилым и мудрым.

      Он вспоминает о том, как хорошо всем жилось в Советском Союзе. Все было замечательно, и прекрасно. Он не помнит, как закрывал наряды, приписывая себе и товарищам невыполненную работу. Не помнит, как подворовывал, таская с родного предприятия в еще более родной гараж все, что плохо лежит и оправдываясь тем, что все так делают. Не вспоминает о том, как гноил под открытым небом дорогое импортное оборудование, потому что никто не хотел обучаться работе на нем. Не помнит о том, как писал победные рапорты об освоенных капиталовложениях, помалкивая при этом, что реально отчитывается за недострой. Не помнит о том, как дремал на этих собраниях и как выключал телевизор, когда начиналась передача "Ленинский университет миллионов". Не помнит, как постепенно, с середины семидесятых, слово "купить" заменялось словом "достать". Не вспоминает, как рассказывал анекдоты про коммунизм и про Леонида Ильича, сидя с соседом по гаражу за пивом в пятницу. Как с этим же соседом материл коммунистов и бюрократов.

        Теперь он убежден, что Союз развалили предатели, выполнявшие волю евреев, американцев и прочей мировой закулисы. Ему нравится Брежнев, и он боготворит Сталина. Он убежден также, что Сталин уничтожал исключительно врагов народа, и что так было надо. Он уверен, что пресловутый "Указ 7-8" ( тот, который о пяти колосках) его бы нисколько не коснулся. Он родился после Великой войны. ему не пришлось воевать, но он считает себя готовым героически умереть за Родину. Пока же он готов убивать других, если конечно ему разрешат и укажут, кого именно надо убить для защиты государства. Он приходит в бешенство, слыша слово "либерал". Он читает Старикова и принимает это чтиво за конечную истину. Его представления о философии до сих пор ограничены истматом-диаматом, о которых у него, впрочем, довольно смутные представления. Он легко впадает в гнев. Он усиленно выискивает еврейские корни у всех, кто ему по какой-либо причине не нравится. Он грозит "пятой колонне", обещая вешать ее на фонарных столбах, либо стрелять. он велит предателям запасаться зеленкой и рассказывает, как он будет грызть их зубами.

          Вот он подходит к зеркалу и видит благообразного пожилого человека со значком ветерана труда на лацкане пиджака. У него чувство глубокого удовлетворения собой. А если бы память не была так избирательна? Увидел бы он в своем отражении ту самую "пятую колонну" в лице хама, халявщика, очковтирателя и заурядного крадуна, развалившую великое государство?