Отрывок из книги

sl-lopatnikov — 03.06.2024

2.2. Теневая сторона 1917 года.

… Февральская революция, на первый взгляд, напоминает любую «цветную революцию». Это, якобы, «стихийный порыв народных масс в условиях острого политического кризиса власти».

История показывает, однако, что источник «стихийного порыва» масс во время любой «цветной революции» всегда находится вовне.

Даже США своим происхождением обязаны не столько какому-то «Бостонскому чаепитию» и самостоятельному движению «народных американских масс», сколько столкновению глобальных интересов воюющих с перерывами восемьсот лет Британии и Франции.  Мари́ Жозе́ф Поль Ив Рош Жильбе́р дю Мотье́, маркиз де Ла Файе́т и Тадеуш Костюшко тому порука.

В конце XVIII – начале XIX веков в, треугольнике Британия, Франция, Россия, страной, «бросающий вызов» Британии была Франция.

Попытка России встать в этом треугольнике на сторону Франции, окончилась убийством императора Павла Первого и союзом России с Британией.

Франция, руками России, проиграла в 1814 году Британии навсегда[1].

В связи с поражением Франции, американские свободные колонии наполовину утратили, свою независимость и превратились в Британию -2. Россия же от участия на стороне Британии в войне с Наполеоном получила очень сомнительный выигрыш в виде присоединения части Польши. Но даже то, что именно Россия в результате разгромила армии Наполеона, после «победы под Ватерлоо» практически не подлежит на Западе упоминанию. «Победа принадлежит Британии».

Возвращаясь, после короткого отступления, к Февральской революции, нельзя игнорировать тот факт, что она произошла во время противостояния Британского альянса, включающего Францию и Россию и Германии с ее сателлитами.

Франция в условиях Первой мировой войны была естественным союзником Британии. Обе страны были напуганы визитом в 1898 году Вильгельма II-го с огромной свитой высших должностных лиц на Ближний восток, где у Британии и Франции были существенные геополитические и колониальные интересы. Обе страны помнили, что Германия победила в 1872 году Францию, в том числе, благодаря активному использованию железных дорог. Поэтому, предпринятое Германией строительство железной дороги в Багдад, прямо указывало на предполагаемое направление германской экспансии.

Позиция России была значительно менее предопределена. Хотя причины, толкавшие Россию на союз с Британией разнообразны и хорошо известны[2] и несмотря на то, что в январе 1914 года Николай ΙΙ открыто заявил, что он готов всемерно способствовать англо-британскому сближению, это не звучало достаточно убедительно.

Для сомнений в устойчивости позиции Германии были серьезные основания: в высших эшелонах власти Российской империи были исключительно сильны германофильские настроения.

Можно вспомнить меморандум П.Н. Дурново от февраля 1914 года (хотя есть определенные подозрения в его подлинности), в котором, фактически в ответ на заявление Николая, предупреждал царя против войны с Германией на стороне Британии.  Помимо Дурново, против войны с Германией и российско-британского сближения предостерегали такие консервативные деятели как А.Е. Вандам[3] и Н.Е. Марков[4], а также С.Ю. Витте[5], полагавший гарантией европейского мира русско-франко-германский союз.

Либеральная же общественность, имеющая значительную силу в Государственной Думе, напротив, придерживалась про-британской ориентации, и демонстрируя свой патриотизм, приветствовала войну с России с Германией на стороне Антанты.

Существование в России еще до начала Первой мировой войны двух «партий»: англо- и германофильской, не добавляло союзникам по Антанте уверенности в ее надежности. Как представляется, эта «двухпартийность» сыграла в истории России 1914-1920 гг. критическую роль.

Если до начала войны речь шла о том, чью сторону займет Россия – Британии, Германии, или останется нейтральной, то после начала войны ситуация изменилась.

Под давлением германофильских кругов с почти с самого начала в российском обществе стала муссироваться возможность заключения сепаратного мира между Россией и Германией.

То, что переговоры о сепаратном мире в той или иной форме велись, ни у кого из историков сомнений не вызывает. Вопрос только в том, кто был инициатором переговоров и степень готовности России и Германии к их заключению. Разумеется, российские историки, занимающие патриотическую позицию, утверждают, что инициатором выступала Германия, тогда как «либералы» трактуют дело так, что инициатива принадлежала России.

Основания есть для любой возможностей. Так, 25 февраля 1915 г. (по старому стилю) Фрейлина Мария Васильчикова, по итогам встреч с ответственными германскими и австрийским агентами, которые выразил заинтересованность в сепаратном мире, написала личное письмо Николаю II, в котором отметила, что «… ни в Австрии, ни в Германии нет никакой ненависти к России, к русским», поэтому: «Одно ваше могучее слово, и потоки, реки крови остановят свое ужасное течение». То есть, в этот раз инициатива принадлежала Германии.

Однако, есть свидетельства, что в начале войны с предложением сепаратного мира через посредников обращалась Россия, но Германия его отвергла. Отказ был вызван тем, что кайзер Вильгельм II решил сперва улучшить свои переговорные позиции путем некоторых побед на фронте.

Но, так или иначе, вопрос о сепаратном мире был на столе в течение всего периода с 1914 по 1918 год.

Между тем, понять реальную ситуацию можно, скорее, обращаясь к характеру и динамике массовых слухов, бродящих в обществе, ибо слухи с древних времен являются важными инструментами информационной войны. Установив, кому и в каких целях слухи выгодны, можно сделать определенные выводы и о причинах их изготовления и распространения.

Характер слухов распространяющиеся в России еще до начала Первой мировой войны говорит, что они имели исключительно анти-германскую направленность. Сам факт появления таких слухов свидетельствует о желании заинтересованной стороны,- а такой стороной могла быть только Британия и про-британские силы в России, - надавить на царское правительство через «народное мнение» с тем, чтобы заставить его как минимум не принимать в предстоящей войне сторону Германии.

Однако, судя по всему, англо-германские колебания России продолжились и во время уже разразившейся войны. Продолжилось и анти-германское давление на власть.

Во время войны, уже с осени 1914 года, когда появились первые подозрения о возможности сепаратного мира, олицетворением «про-немецкой партии» во власти партии стали царица-немка Александра Федоровна Ге́ссен-Дармшта́дтская и ее фаворит Григорий Распутин. След «предательства» преследовал их до самого конца.

Особенно накалилась ситуация к осени 1916 года.

1 ноября 1916 году почетный профессор Кембриджского университета (1916), будущий Министр иностранных дел Временного правительства (1917) Павел Милюков выдвинул, по существу, прямое обвинение царской семье и ее окружению в саботаже войны.

В своей речи с трибуны IV Государственной думы он заявил: «Я вам называл этих людей — Манасевич-Мануйлов[6], Распутин, Питирим[7], Штюрмер[8]. Это та придворная партия, победою которой, по словам „Нойе Фрайе Прессе“, было назначение Штюрмера: „Победа придворной партии, которая группируется вокруг молодой Царицы“»

Чем были вызвано выступление Милюкова?

В это время, в ноябре 1916 года, шла подготовка к летней кампании 1917 года. План был принят на совещании Ставки состоявшемся 17 и 18 декабря 1916 года.

По существу, единственной причиной могли быть опасения близости России к заключению сепаратного мира, что было бы смертельно опасно для союзников России по Антанте. Эти опасения соответствовали двусмысленной британской характеристике момента: «Фронт здоров, тыл же прогнил».

«Гнилость тыла» в данной формулировке вполне могла означать, что армия готова продолжать войну, но власть более не видит смысла воевать за чуждые России интересы. Более того, есть объективное обстоятельство, которое делало сепаратный мир весьма вероятным: это успешный Брусиловский прорыв, в результате которого Российская империя заняла желанную царем Галицию – вспомним меморандум Дурново, - и получила, тем самым, вполне удовлетворительные для нее стартовые переговорные позиции. А с учетом положения Германии на Западном фронте, согласие Германии было крайне вероятным.

Речь Милюкова получила своего рода продолжение в ответе Ленина.

6 ноября 1916 года, Ленин откликается своим показательным текстом «О сепаратном мире»[9], который начинает так: Между Россией и Германией ведутся уже переговоры о сепаратном мире. Эти переговоры официальные, и в главном обе державы уже столковались.

Такое заявление было напечатано недавно в бернской социалистической газете на основании имеющихся у нее сведений... Если царизм убедился, что даже при всей помощи со стороны либерального общества, при всем усердии военно-промышленных комитетов, при всем содействии благородному делу умножения снарядов от господ Плехановых, Гвоздевых, Потресовых, Булкиных, Чиркиных, Чхеидзе («спасение страны», не шутите!), Кропоткиных и прочей челяди, — даже при всем этом и при данном состоянии военных сил (или военного бессилия) всех возможных и втянутых в войну союзников нельзя добиться большего, нельзя сильнее победить Германию или это непомерно дорого стоит (например, стоит еще потери десяти миллионов русских солдат, на рекрутирование, обучение и снаряжение коих требуется еще столько-то миллиардов и столько-то лет войны), тогда царизм не может не искать сепаратного мира с Германией.»

Следующим индикатором общественного понимания ситуации стало убийство 30 декабря 1916 года Григория Распутина, которого общественное мнение вообще считало «немецким шпионом».

Организатором убийства был англофил, князь Феликс Феликсович Юсупов - граф Сумароков-Эльстон. Участниками - Владимир Митрофанович Пуришкевич, который 19 ноября 1916 года в своей речи в Думе обвинил в измене В. Н. Воейкова, графа А. А. Бобринского, А. Д. Протопопова, Б. В. Штюрмера и, разумеется, Распутина, а также поручик Сухотин, великий князь Дмитрий Павлович и доктор Лазоверт. Что касается доктора Лазоврета, имеется его фотография с розеткой французского Ордена Почетного легиона и в литературе встречаются утверждения, что он выполнял миссии Министерства иностранных дел Франции.

Если вспомнить, что автором знаменитой фразы «Война до победного конца» - то есть, войны России в интересах Британии, сказанной уже после Февральской революции, был все тот же почетный профессор Кембриджского университета Павел Милюков, теперь уже в роли Министра иностранных дел Временного правительства, то предположение о том, что Февральская революция была организована Британией с целью недопущения подготовленного, как можно предполагать, сепаратного мира России с Германии[10], не кажется абсурдным.

Логика тут такая: задача сохранить Россию Восточный фронт для Британии и коалиции была, в значительной мере, экзистенциальной и перспектива сепаратного мира России и Германии должна была казаться ей крайне опасной.

Заметим, что не имеет никакого практического значения, были ли слухи о сепаратном мире основаны на реальности или оставались только слухами, - вряд ли британская разведка поделится своими знаниями, - важно, как власть Британии должна была воспринимать угрозу сепаратного мира, как критическую.

А экзистенциальная задача не может не быть решена.

Понятно, что если существенной целью Британии до войны должно было стать втягивание России в войну на стороне Антанты, то, во время войны, этой целью было недопущение заключения сепаратного договора России с Германией. Как эту задачу Британия в принципе могла решить? – Только отодвинув от власти про-германскую партию. Но конкретная российская ситуация состояла в том, что, как утверждал Милюков, про-германская партия опиралась на царицу, имевшую вместе со своим фаворитом Распутиным чем дальше, тем более большее влияние и на царя.

Следовательно, единственным способом для Британии сохранить Россию, как союзную боевую силу была Революция с приведением к власти про-британских сил.

Не исключено, что расчет был на то, что, в России все политические силы от меньшевиков до черносотенцев, и высших армейских чинов, «всё общество» - кроме большевиков с их идеей превратить империалистическую войну в гражданскую, - занимали, еще со времен Революции 1905 года вполне про-британскую позицию[11], ибо рассматривали и Николая ΙΙ, и Фердинанда II, как рудименты абсолютизма,  выступали за продолжение войны с Германией и обвиняли российскую власть в предательстве.

В этих условиях, организация «цветной революции» в пользу анти-германски настроенных сил вполне могла представляться Британии вполне удовлетворительным исходом из рискованной ситуации.

Однако, возможность заключения сепаратного мира с Германией не только противоречила интересам Британии, но, вероятно, и Генерального штаба Российской армии с упомянутым уже и подготовленным им штабом планом наступления Российской армии летом 1917 года.

Если Февральская революция действительно, как можно предполагать, была результатом вмешательства Британии ради предупреждения уже готового мирного соглашения между Россией и Германией, и с учетом рвения Генерального штаба воевать на стороне Британии, то неудивительно, что в эмигрантских монархических кругах распространилось мнение, что императора заставил отречься от царства начальник Генерального штаба генерал от инфантерии М.В. Алексеев и «его генералы-заговорщики» - с чего и «начались все беды»[12] .

Но самый интересный вопрос здесь не в том, почему Россия и Германия были готовы к сепаратному миру, а в том, чем, собственно, «генералов-заговорщиков» и либеральный бомонд не устраивал потенциальный сепаратный мир с Германией?

Удачный Брусиловский прорыв отдал России желанную многими Галитчину, мир позволил бы, как справедливо писала г-жа Васильчикова, сохранить миллионы жизней и избежать тягот войны? – Так ради чего Россия должна была продолжать бойню? - Ради «ворот Царьграда» - и всё?... Пытался ли кто-то ответить на этот вопрос?

Более того, если допустить, что Британская разведка действительно располагала достаточно убедительными доказательствами «предательства» Николая II, можно сделать и еще одно предположение: не исключено, что это знание (или представление!), стало причиной и «странного», на первый взгляд, отказа Британии предоставить российской царской семье убежище, а, в последствие, возможно и расстрела царской семьи[13].

Так или иначе, «блестящая дебютная идея» удержать Россию на фронте путем революционного свержения ненадежного царя и окружающей его немецкой партии, обернулась своей противоположностью: вместо ожидаемой радости от свержения царицы-немки и вообще «засилия немцев» , патриотического подъема и, разумеется, победного наступления на центральные державы под руководством «демократических сил», революция породила двоевластие и анти-военные настроения масс.

Двоевластие Временного правительства и Советов обернулось естественным хаосом отделением от России про-немецких Прибалтики и Финляндии, а также про-австро-венгерской Украины. Отравленная революционным воздухом свободы армия забыла слово «дисциплина» и запланированное в 1916 году наступление России провалилось, и Россия практически выбыла из войны…

Считается, что российская революция вместо того, чтобы ускорить победу над Центральными державами, напротив, отложила ее на год…

2.3. Арьегардный бой с тенью.

Усилия заинтересованных сторон по принуждению России к продолжению войны в интересах Британии не окончились, однако, на, казалось бы, окончательном их провале в связи со свершившейся Октябрьской революцией и особенно после заключения Брестского мира.

Однако, уже в ноябре 1917 года, Учредительное собрание, организованное «либеральной общественностью», приняло обращение, включавшее следующий пассаж: «Выражая от имени народов России сожаление, что начатые без предварительного соглашения с союзными демократиями переговоры с Германией получили характер переговоров о сепаратном мире, Учредительное Собрание, именем народов Российской Федеративной республики, продолжая установившееся перемирие, принимает дальнейшее ведение переговоров с воюющими с нами державами на себя, дабы, защищая интересы России, добиваться в согласии с волей народной всеобщего демократического мира».[14]

Это не призыв: «Давайте жить дружно!», - как может показаться на первый взгляд. Это попытка остановить сепаратный мира, дающий преимущества Центральным державам, в пользу оказания на них совместного давления России и остальной Антанты, то есть отыграться за то, что «российская цветная революция»[15] пошла не так, как было задумано.

Но и это еще не всё. Полезно прочитать следующее заявление ЦК Партии левых социал-революционеров в преддверии восстания 6 июля 1918 года:

«В своём заседании от 24 июня ЦК ПЛСР-интернационалистов, обсудив настоящее политическое положение Республики, нашёл, что в интересах русской и международной революции необходимо в самый короткий срок положить конец так называемой передышке, создавшейся благодаря ратификации большевистским правительством Брестского мира. В этих целях Центральный Комитет партии считает возможным и целесообразным организовать ряд террористических актов в отношении виднейших представителей германского империализма; одновременно с этим ЦК партии постановил организовать для проведения своего решения мобилизацию надёжных военных сил и приложить все меры к тому, чтобы трудовое крестьянство и рабочий класс примкнули к восстанию и активно поддержали партию в этом выступлении. С этой целью к террористическим актам приурочить объявление в газетах участие нашей партии в украинских событиях последнего времени, как то: агитацию крушений и взрыв оружейных арсеналов».[16]

Положить конец передышке! - То есть, господа эсэры предлагали «воевать до последнего русского»?

Добавим сюда убийство 6 июля 1918 года германского посла Вильгельма фон Мирбаха, одновременные убийство 30 августа 1918 года Моисея Урицкого «поэтом» Леонидом Каннегисером  и покушение Фанни Каплан на инициатора  практического заключении сепаратного мира с Германией В.И. Ленина и, наконец, заговор послов Британии Франции и США с целью свержения власти большевиков, согласно которому глава специальной миссии Британии при Советском правительстве Брюс Локкарт пытался подкупить латышскую охрану Кремля, чтобы совершить военный переворот и арестовать участников заседания ВЦИК[17].

Нетрудно понять, что и убийство Николая ΙΙ и его семьи 16 на 17 июля 1918 года гораздо более правдоподобно объясняется британской местью ему за «измену», чем бездоказательное обвинение в этом руководства большевиков, для которых это действие не имело ни малейшего прагматического смысла…

… Если все так, как описано, то и размежевание Плеханова и Ленина, большевиков и меньшевиков по вопросу Октябрьской революции обретает совершенно иное качество.

Мы не будем утверждать, что Плеханов был «британским агентом влияния», а Ленин «немецким шпионом».

Но это означает, что «патриотическая» позиция Плеханова после Февральской революции объективно была выгодна именно Британии, а позиция Ленина была пусть не анти- британской и не про-германской, а анти-империалистической, но, в конкретной ситуации, она объективно работала в интересах Германии и против интересов Британии, так как способствовала выходу России из войны.

Более детальный анализ иностранных влияний на возникновение Февральской революции и последующих событий не входит в предмет данной книги, но, как кажется, представленная нами версия, что Революции 1917 года и последующие и события были вызваны борьбой за участие или неучастие России в войне на стороне Британии. может дать ответы на некоторые детали истории революций 1917 года и последующих событий.

Хотя к некоторым моментам дальнейшей истории нам придется обращаться и дальше.

[1] 24 августа 1814 года, после поражения американцев в битве у Бладенсберга в ходе англо-американской войны 1812—1815 годов, британские войска под командованием генерал-майора Роберта Росса оккупировали город Вашингтон и сожгли многие правительственные здания, включая Белый дом и Капитолий

[2] Во-первых, Вильгельм напугал Николая ΙΙ своим заявлением, сделанным во время визита на Ближний восток в 1898 году о том, что он «готов защищать мусульман во всем мир. Во-вторых, дом Ротшильдов был держателем средства Николая, французский родственник Ротшильдов – Дрейфусом был, на паях с Николаем, крупнейшим экспортером русского зерна, и, наконец, России нужны были британские и французские займы.

[3] Алексей Ефимович Вандам (Алексей Ефимович Едрихин; 1867-1933) — русский генерал-майор (1917), военный разведчик, писатель, автор работ в области геополитики, геостратегии и стратегической географии.

[4] Николай Евгеньевич Марков (1866-1945) - С 1910 года председатель главного совета Союза русского народа.

[5] Сергей Юльевич Витте (1849-1915) Министр путей сообщения (1892), министр финансов (1892—1903), председатель Комитета министров (1903—1906), председатель Совета министров (1905—1906). Статс-секретарь (c 14 мая 1896 года), действительный тайный советник (с 1 января 1899 года), член Государственного совета (с 17 августа 1903 года).

[6] Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов, журналист, деятель российских спецслужб, лютеранин.

[7]Митрополит Питирим (Окнов) - последний епархиальный архиерей Петрограда, как считалось, покровитель Григория Распутина

[8] Борис Владимирович Штюрмер Председатель совета министров и министр иностранных дел Российской империи (1916). Православный немец. Его назначение Председателем совета министров во время войны вызвало бурю негодования у патриотической общественности.

[9] В.И. Ленин: «О сепаратном мире», «Социал-Демократ» № 56, б ноября 1916 г. (ПСС, т.30)

[10] Практически, сепаратный мир был заключен большевиками спустя ровно год после Февральской революции, 3 марта 1918 года.

[11] Британия, с ее конституционной монархией, рассматривалась российскими либералами как образец.

[12] А.Я. Дегтярев. Генерал М.В. Алексеев и отречение императора Николая II, Власть, 2018’01, стр. 121-132.

[13] Ленин в ответ на вопрос журналистов по поводу слухов (!) о расстреле царской семьи ответил телеграммой с отрицательным ответом. Совершенно очевидно, что для большевиков расстрел царской семьи значительного смысла не имел. Гораздо больший смысл мог иметь суд надо монархом. Зато интересен не столько ответ Ленина, сколько то, что слухи об расстреле царской семьи появились раньше самого факта. Эти слухи мог распространять только тот, кому расстрел Николая был выгоден. И тут есть варианты.

[15] Кстати, з семь лет до российской революции в 1910 году, опять под влиянием Британии, цветная революция со свержением последнего монарха Мануэля II-го произошла в Португалии. Она получила название «Революции гвоздик»…

[16] Законы и Постановления, Изданные от Имени Учредительного Собрания. Обращение Учредительного Собрания к союзным Державам. ( Источник: https://leninism.su/books/4149-vserossijskoe-uchreditelnoe-sobranie.html?start=5)

[17] Вообще, события в 1918 году развивались как в добротном военном боевике. Показательно убийство Моисея Марковича Гольдштейна (В. Володарского) – одного из ведущих пропагандистов большевиков: 20 июня 1918 года. Цитата: Владимир Володарский на автомобиле направлялся на очередной митинг на Обуховский завод, однако бензин закончился и он пошёл дальше пешком. В это время в Прямом переулке за часовней его уже поджидал эсер-боевик рабочий Никита Сергеев, который выстрелом из пистолета убил его…(«Коммерсантъ-Власть» 21-27 июля 2003). Трудно не задаться вопросом: откуда рабочий Никита Сергеев мог знать, что у автомобиля Володарского вдруг, в нужном месте, кончится бензин? Убийство «поэтом» Каннегисером Моисея Урицкого вызывает не меньше вопросов, хотя тот, в качестве мотива своих действий называл «личную неприязнь». Впрочем , это не первый и не последний случай в истории использования экзальтированных психопатов в качестве орудий политических убийств.

Оставить комментарий

Популярные посты:

marcus

Работа в офисе целый день

pantv

3 сентября ● "День солидарности в борьбе с терроризмом" и костров рябин...

e_kaspersky

Три вулкана у Ключа.

tvin270584

Услуги сантехника метро Тютчевская

matsam

Живее всех живых

mashutka_alfi

Волшебный сентябрь

morena_morana

Три особенности, которые делают женщину 50+ завораживающе красивой

classic_art_ru

Наше вам с кисточкой

matsam

Утреннее

• Архив