От «Игры престолов» до «Короны»: женщина, которая превращает актеров в звезд,

british_cinema — 26.04.2018 Начало здесь.

Роль Нины Голд незаметна, но именно ее вкус формирует многое из того, что мы смотрим в кино и на ТВ.

Софи Элмхерст, 26 апреля 2018, The Guardian

Через два дня после показа школы драмы и в двадцатый раз за этот день Голд сидит на табурете в скупо меблированном подвале в Сохо напротив нервного молодого человека, который прослушивается на небольшую роль Янека, юного рекрута на работы по расчистке в Чернобыле. Когда я говорю Голд, что странным кажется тратить столько времени на прослушивание актеров, чья роль целиком сведется к минуте, во время которой зритель пойдет за йогуртом к холодильнику, она выказывает редкое для нее возмущение: «Если они не подходят, это испортит весь проект целиком».

Большинство актеров, которых она просматривает, только что из школы драмы или новички в профессии. Все борются с неудержимыми нервными реакциями: бросание в краску, пот, истерическое чрезмерное рвение. В тех нескольких строчках, которые у них есть, некоторые стремятся показать весь спектр человеческих эмоций. Ранее этим днем приходил Эллиот Бакстер, актер, которого Голд заметила на показе шотландской королевской консерватории. (Бакстера звонок из офиса Голд застал, когда он пил чай с родителями после показа. Он смотрел «Игру престолов» с отцом. «Получить от нее звонок было просто типа вау»).

Голд пытается успокоить Бакстера, болтает с ним о том, проявляли ли к нему интерес агенты. Потом она говорит ему где встать, перед белым экраном и напротив оператора, который снимает прослушивание, и сесть лицом к нему. Прежде чем начать, она немного рассказывает о состоянии ума персонажа перед лицом ядерной катастрофы. «Я думаю, они все, знаете… – Голд делает паузу, подыскивая всеобъемлющую фразу. – Они уже долго занимались этим ужасным дерьмом».

Голд, изображая солдата: «Янек, латышская ты шлюха».

Бакстер, изображая Янека: «Я не латыш, я эстонец».

Голд: «И знаешь что? Всем похрен».

Голд играет свою роль с замечательной сдержанностью. «Еще раз?» – говорит она, когда они заканчивают. Они делают это еще раз, Бакстер мрачно как никогда.

«Отлично! – говорит она. – Хорошо получилось, да?»

Еще один жизненно важный, хоть и более прозаический навык хорошего режиссера по кастингу – способность поддержать легкий разговор, болтовню до и после прослушивания. «Надеюсь, вы заключите контракт с агентом, который вам нравится», – сказала она на прощание Бакстеру. Голд развила способность говорить: «Это было отлично!» тысячей разных способов, и ни один из них не звучит неискренне. Она провела прослушивание – обмен, в котором у нее была вся власть, а у актера было меньше, чем ничего, так как он был одним из бесконечного числа вариантов, – так, что силы казались сбалансированными. Более одного раза за день Голд терпеливо позволяла молодому актеру читать ей лекцию о том, что на самом деле произошло в Чернобыле.

На каждую магическую кривую Редмэйна или Фой приходятся тысячи актеров, которые ждут и надеются. «Каждый раз, когда ты кого-то выбираешь, ты не выбираешь кого-то другого, – говорит Голд. – Тут много разбитых надежд и мечтаний». Опыт прослушиваний разнится так же сильно. С одной стороны, есть платонический идеал Майка Ли, который встречается с каждым актером наедине на 20 минут просто поговорить, затем вызывает их снова на час для более тщательного прослушивания, и никогда их не снимает. Более типичная ситуация – комната, полная режиссеров, режиссеров по кастингу, продюсеров и ассистентов и еще один парень, который это все снимает. А еще есть вид коммерческого прослушивания, о котором мне рассказала одна актриса, где она сидела под комнатой для прослушивания в ряду своих копий и ассистент вышел, чтобы предупредить их, что режиссер – который проводил прослушивание в горизонтальном положении на диване с руками, заложенными за голову, – очень ненавидит актеров.



Истории о неудачных прослушиваниях – надежный источник мрачного юмора в актерской жизни. Как вот Редмэйн, который так увлекся на своем прослушивании на фильм про сиамских близнецов-рокеров, что пытался задушить себя носком. («С Ниной Голд все дело в том, что у нее есть запас видео, способных похоронить карьеру актера», – говорит он). Или Джейк Джилленхал, которому Питер Джексон сказал, что он худший актер в мире, когда он пытался получить роль Фродо Бэггинса во «Властелине колец». Некоторые актеры придумывают разные трюки, чтобы повысить свои шансы. Крис О’Дауд приходил на прослушивания и, чтобы его запомнили, сразу объявлял, что его только что покусала собака.

Сейчас у актеров часто просят прислать снятое ими самими видео, прежде чем допустить их к реальному человеку. Режиссеры по кастингу согласны в том, что такие видео – великая демократическая революция в их бизнесе. Можно посмотреть кого угодно где угодно и немедленно – они просто снимают себя на телефон и присылают запись. Для актеров такие видео немного более проблемны и неоднозначны. «Сначала снимаешь постеры со стены в спальне дочери, – говорит Сэмюел Вест, актер, игравший Гамлета в Королевской шекспировской компании и не менее чем трех премьер-министров-консерваторов. – Тебе нужен чистый фон и желательно не самое невыгодное для тебя освещение. Выбираешь костюм. Говоришь имя и рост. Пожалуйста, горизонтальное видео, не вертикальное. Задействуешь друга или партнера, чтобы подавал реплики. – он делает паузу. – И в общем больше ничего от них не слышишь».

Даже если они наконец добиваются личной встречи, актеры могут чувствовать, что их главная и никем не признанная роль в этом проекте – помочь режиссеру по кастингу определить, чего он точно не хочет. Вест – англичанин, белый, среднего телосложения – вспоминает прослушивание на один из фильмов «Миссия: невыполнима» и как через несколько месяцев узнал, что эту роль получил Винг Реймс – афроамериканец, сложен как гора. «Я просто представил, как ухожу с прослушивания, а они мне вслед: «Ок, не он, ага, все что угодно, но полная противоположность ему – вот что мне надо».

В основе актерства как профессии заложена определенная часть жестокости, типичный актер постоянно живет в подвешенном состоянии между возможностью и разочарованием, над чем у них нет контроля. В той безликой комнате для прослушиваний в Сохо, в поисках идеального Янека, было не избежать реальности. Когда уходил очередной молодой актер, желание которого впечатлить было почти можно унюхать, Голд обратилась к своему положению по сравнению с положением актера. «Офигеть как ужасно, правда? – говорит она. – Вся эта надежда».

За три недели до того, как должны начаться съемки «Чернобыля», роль Горбачева и еще несколько остаются незанятыми. Голд сидит на диване в офисе, Стерн присел рядом с ней, они просматривают на лэптопе прослушивания на роль Марко, жестокого советского солдата.

Сначала идет фантастически красивый двухметровый викинг со светлыми волосами до плеч, принявший сомнительное решение курить электронную сигарету во время прослушивания.

«Посмотри на эти роскошные волосы, – говорит Голд. – Меня беспокоит, что он слишком красив».

На середине пленки можно услышать, как лает снаружи собака Голд, огромная требовательная помесь немецкой овчарки и грейхаунда по имени Динго.

«Ой бля, – говорит Голд. – Неудобно вышло».

«Да ладно, – говорит Стерн. – Все равно они в этой сцене стреляют собак».

Следующим идет актер, который внезапно снимает футболку во время прослушивания с Мартином Уэйром. («Не знаю, что ты там делал, – говорит Стерн. – Но в этом климате, Мартин?» «Он сам разделся! Он без рубашки в этой сцене! – говорит Мартин. «Зашибись», – говорит Голд.) А потом идет актер с неубедительным русским акцентом, хотя одним из четких условий перед прослушиванием было: никакого русского акцента. Требовался «нейтральный британский» – не аристократический, но и без сильных региональных особенностей – вероятно, это отпугнуло нескольких актеров, акценты которых шатаются из графства в графство.

Голд часто сталкивается с проблемами голоса, пола, расы и класса. В последние годы возросло недовольство недостатком разнообразия на ТВ и в кино. «Игру престолов» часто критикуют за отсутствие небелых лиц. Подруга Голд Тэнди Ньютон озвучивала отсутствие разнообразия, особенно в Великобритании. «Мне нравится здесь жить, но я не могу здесь работать, – говорила она «Санди Таймс» в прошлом году. – Кажется, что тут есть желание делать только что-то о королевской семье, что-то историческое, что понятно, но очень ограничивает возможности людей с разным цветом кожи». Феми Огунс, бывший актер, основал Независимую актерскую школу в 2003 году «в частности как ответ на недостаток разнообразия в мейнстримных школах драмы», – как он мне сказал. Джон Бойега был студентом, и Сгунс стал его агентом. Он первым представил Бойегу Голд для «Чужих на районе», «просто позвонив и поговорив с другом», – говорит он, и признает за Голд «постоянное желание найти способы кастинга не по принятым меркам». («С каких это пор главный герой “Звездных войн” родом из Пекема? – сказал Идрис Эльба в речи в парламенте в 2016 году. – С тех, как женщина с воображением стала режиссером по кастингу»).

Голд часто идет против установленных границ проекта. Как подразумевает Ньютон, «Корона» – очевидная пустыня возможностей для актеров с разным цветом кожи. В «Чернобыле» почти нет женских ролей, это неизбежный факт истории, так как персонажи основаны на реальных людях, и почти все из работавших на ядерном реакторе и посланных ликвидировать последствия были мужчинами. Чтобы была главная женская роль, Мазину пришлось объединить группу ученых в один вымышленный новый персонаж.

Класс особенно ранит Голд. С каждым годом она ощущает, что выпуск школы драмы становится все более гомогенным, бесконечный ресурс симпатичных детей из среднего класса, сливающихся в одно лицо. «Вы знаете, кто такой Дэнни Мэйс? – спрашивает она однажды о многогранном актере из «Рожденного убивать» и «Изгой-один». – Вы бы его узнали. Он другой, но очень талантливый. Но он не выглядит так, как другие, и он не из верхушки среднего класса. Раньше в школах драмы было много таких, как он, но сейчас почти нет». Как любое университетское образование, актерское стало дорогим, если только не выиграть стипендию. Многие актерские школы находятся в Лондоне, где многие не могут позволить себе плату за жилье. (Бакстер рассказал мне, что когда он выпустился, ему пришлось вернуться домой в Кендал и работать с отцом-строителем, чтобы добыть денег. Он ездит в Лондон на поезде на прослушивания, и это выходит гораздо дешевле, чем пытаться жить не дома).

Голд раздражается, когда команда «Чернобыля» называет ее аристократкой. «Она ее королевское величество, – говорит Мазин. – Королева кастинга». Голд, чей акцент далек от королевского, выросла в Кардиффе, дочь школьного учителя и университетского профессора. «Не думаю, что звучу аристократично, – говорит она. – Мне кажется, у меня валлийский акцент, особенно когда выпью». На подборе актеров для «Короны» она особенно пыталась понять, что определяет класс, как проявляется привилегированное положение. «Моя новая теория – все думают о себе вне классовой системы, что, конечно, неправда». Еще одна ее теория – «Боже, мне за это прострелят ноги» – что актерство за пределами своего природного класса невероятно трудно, потому что актер не владеет автоматически множеством гримас и выражений, выдающих происхождение. И если вы можете изобразить класс более высший, чем ваш, вы не можете, или во всяком случае вам не стоит изображать класс более низший, чем ваш. «Клер Фой не аристократка и Мэтт Смит тоже, – говорит она. – Они справились блестяще, но не все так могут». (Вопрос о разнице в оплате труда двух актеров Голд отказывается комментировать).



Стерн выкапывает пленки с прослушиваниями этой пары для «Короны» – их тест на «химию», первая попытка стать супружеской парой на камеру. Фой беременна, Смит все еще выглядит больше как Доктор, чем как фрустрированный морской офицер-грек. Оба в обычной одежде, сидят рядом в пустой комнате. Но потом они начинают разговаривать, и вот оно. Больше нет молодой женщины из Стокпорта и молодого мужчины из Ноттингема, а есть королева и принц Филип, призванные к жизни загадочной тихой алхимией – хорошей актерской игрой. Нет ничего заметного, никакой саморекламы, только кумулятивный эффект бесчисленных крошечных инстинктивных решений, как, например, Смит откидывает прядь волос с лица, или сжимает челюсти в нетерпении, или как у Фой делаются стеклянные холодные глаза и расслабляются мышцы щек, как будто сама архитектура ее лица может отмотать назад время. Эти безумные гласные.

«Они хороши, правда?» – говорит Голд.

Электронное письмо в конце марта: «Могу рассказать вам про Горбачева». Пачкотня, наконец может сообщить Голд, увенчает голову Дэвида Денчика, шведского актера, которого Голд раньше выбирала на роль в «Верхушке озера» Джейн Кэмпион. «Немного нестандартно, – говорит Голд о своем выборе. – Неочевидно. Но очень, очень хорошо».

До начала съемок «Чернобыля» остаются считанные дни. В следующие несколько месяцев актеры – все 114 – приедут в Литву, где командование примет на себя режиссер Юхан Ренк. Пятисерийный крупнобюджетный сериал выглядит как фильм, только вдвое длиннее, там втрое больше актеров и вчетверо больше локаций. «Огромный зверь», – говорит Ренк.

Работа Голд практически закончена, разве что кто-нибудь может внезапно выбыть. На этом этапе, пока не сыграна ни одна реплика, она чувствует преимущественно облегчение. И мучительную тревогу. «Мы все еще думаем, Боже, надеюсь, этот проект получится правда хорошо, – говорит она. – Иногда сценарий отличный, актеры блестящие, все хорошо и потом… Просто получается не так хорошо, как тебе казалось. Не знаю, почему».

Времени волноваться нет. На горизонте, как нефтяной танкер, маячат «Звездные войны». Только что было объявлено, что принца Филипа в «Короне» сыграет актер Тобиас Мензис, но усиливается давление в поиске молодых версий принца Чарльза, принцессы Анны и Камиллы. «Иногда мне кажется, что мы уже использовали всех актеров-аристократов в Британии», – говорит Голд.

Эллиот Бакстер все еще ждет. После прослушивания его попросили сделать видео для другой роли, еще меньше. Он его отослал, ответа не получил. Он был счастлив уже тем, что его имя было произнесено Голд, что он вообще находился с ней в одной комнате. «Честно стараешься не думать об этом, – говорит он, – но не можешь не представлять себе: ух, было бы здорово получить роль. И возможно она бы привела и к тому, и к этому, и бла-бла-бла». Чудесное внезапное возвышение.

Каждый актер, когда-либо проходивший прослушивание у Нины Голд, вероятно, думал о том же. Она может изменить направление твой жизни, придумать тебя заново как штурмовика Первого ордена. В поездке с показа школы драмы Голд задается вопросом, является ли актерство физиологически здоровым занятием. «Наверно, нет, – говорит она. – Но когда оно хорошее, когда вы это делаете, вы, должно быть, чувствуете себя на вершине мира. Это чувство, когда делаешь все точно так, как надо. Вершины должны быть невероятны. – Она задумывается на минуту. – Это как когда мои дети участвовали в школьной пьесе и проплакали три дня, когда она кончилась, потому что это было такое отличное время. Вот это что-то похожее, но для взрослых».

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив