"Оставалась тем лучом, который пробивался сквозь тьму". Иван Сафронов о Марине

philologist — 28.04.2021 Какое проникновенное письмо написал об исключенной из ОНК Москвы правозащитнице Марине Литвинович обвиняемый в госизмене бывший журналист «Коммерсанта» и «Ведомостей», экс-советник гендиректора Роскосмоса Иван Сафронов, который уже десять месяцев находится в СИЗО «Лефортово». Текст публикует "Новая газета". К сожалению, в нынешней России все главные тексты рождаются в тюрьме или о тюрьме.



«Про Марину»

Каждый из нас хоть раз слышал выражение: «Этот человек оставил след в истории». Чаще всего в таких случаях речь идет о человеке, изменившем своим поступком мир, страну — в общем, совершившем что-то глобальное, что-то такое, что изменило устоявшийся миропорядок со знаком плюс. Та, о ком я хочу сказать, не «мировая звезда», не политик, не «историческая личность» в классическом понимании этого слова. Она — человек. И это в данной ситуации звучит как признание. Я говорю о Марине Литвинович.

Мы часто не задумываемся о том, какие последствия несут неожиданные встречи. В обычной жизни Марина и я существовали в параллельных вселенных: она знала, что существует такой Ваня, он журналист, работает в «Коммерсанте», пишет статьи, а я знал, что существует Марина, которая занимается правозащитной деятельностью, ходит по будням и выходным по тюрьмам, а в свободную минуту думает, в какой изолятор ей поскорее нужно попасть, потому что там ее ждут и на нее рассчитывают те, кому нужна помощь. И у всех все было хорошо, и это продолжалось до тех пор, пока нас не свело «Лефортово». Ну как свело: меня туда заточили по абсурдному делу, а она одной из первых ко мне пришла, чтобы поддержать. Так наши вселенные и сошлись. Скоро будет год, как я нахожусь под следствием, но каждую нашу короткую, не более десяти минут встречу я помню очень хорошо.

Любому, даже самому сильному и независимому человеку, попавшему в тюрьму, жизненно необходимо знать, что он не забыт и не брошен. Я не могу жаловаться на уровень поддержки, которую мне оказали, оказывают и продолжают оказывать коллеги, друзья, однокурсники, семья, да и сотни неравнодушных людей по всей стране. Спасибо за это, не забуду: такое сложно забыть. Равно как и невозможно забыть слова Марины: «Как ты? Что нужно? Чем помочь?» Такие простые и нужные слова всегда были актуальны. «Ты только держись, дома все в порядке, я с ними сегодня разговаривала», — эти слова для человека, лишенного возможности слышать родные голоса, звучат настоящим чудом. Обезболивающим. Успокаивающим. Приносящим силы.

В эпоху тотального безразличия и наплевательства Марина оставалась тем лучом, который пробивался в прямом смысле сквозь тьму. В «Лефортово» я соседствовал с гражданином Украины, которого осудили за шпионаж: хороший мужик, грех жаловаться, сидели дружно и, если так вообще уместно сказать про изолятор, даже весело. Он знал про ОНК и особенно выделял «двух девчонок», как он образно выразился: Марину Литвинович и Еву Меркачёву, однажды посетивших его в СИЗО. Ситуация его была, мягко говоря, не самой простой: человек в возрасте, один в чужой стране, родных в России нет, передач с продуктами нет, посылок нет.

Из огромного количества нет есть только одна возможность, которая ему была практически гарантирована, — это задержаться в лагерях на много лет. Шпион он или нет — не важно; по крайней мере, речь вовсе не об этом. Узнав про его положение, Марина, с его слов, смогла положить ему на лицевой счет денег, чтобы он мог купить что-то в тюремном ларьке; старалась обеспечить хоть какими-то продуктами, чтобы он мог разнообразить рацион. Благодаря «девочкам из ОНК» у него, человека с хроническим бронхитом, появилось лекарство — ингалятор, позволивший избавиться от удушающих приступов кашля. «Молодые девчонки, которые позаботились обо мне, хотя я никто для них и звать меня никак», — недоумевал мой сосед. Ему это было странно и непонятно: он, гражданин Украины, де-юре шпион, то есть натуральный «враг государства российского». И ему помогли. Он сначала не понимал причин этого, а потом, как мне показалось, все-таки вывел формулу произошедшего: «Просто они хорошие люди».

Действия Марины в ОНК, с моей точки зрения, можно вписать в качестве учебного пособия под называнием «Тем, кому не все равно». Потому что ей не все равно: и было, и будет. Прийти добровольно в тюрьму, чтобы поддержать как только можешь, как только возможно, незнакомого арестанта — это уже многое говорит о самом человеке. Я благодарен, что она почти каждый раз, оказываясь в «Лефортово», находила возможность увидеться со мной: увидеть ее лицо и услышать ее голос было уже здорово. В последний раз мы виделись с ней в марте, она зашла попрощаться, потому что знала, что ее выдавят из ОНК. И вот ОНК лишился Марины, а сидельцы — живого человека, с которым можно поговорить о проблемах, отрицать наличие которых невозможно. В любом случае я хочу поблагодарить Марину за то, что она делала, — чисто, честно и от всей души. Надеюсь, что когда-нибудь мы сможем пообщаться без стекла и не десять минут, а побольше, а также — вне стен изолятора.

Марина, спасибо тебе за все. До встречи, и удачи в твоих начинаниях.

Ваня Сафронов, узник «Лефортово»,

9.04.21

Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив