Осенняя грусть. Хождение по мукам
vitaviktoria — 23.10.2023У подруги гостит родственница с оккупированных территорий, которую я знаю еще со студенческих времен. Вторую неделю продолжается её жуткий «трип», который начался с маршрутки и пешеходного перехода в Сумской области. Затем были еще маршрутки — в Сумы и дальше в Харьков, где она задержалась на несколько дней, чтобы навестить внучку.
Из-за внучки, в первую очередь, всё и затевалось — она не видела её уже два года. До войны расстояние между её небольшим городом и Харьковом преодолевалось за пару часов, теперь оно заняло двое суток.
Два блокпоста с обеих сторон. Допросы с пристрастием, особенно на российской стороне — зачем и с какой целью вы направляетесь к «укропам» и почему вам не сидится в прекрасной России. Проверка всех мессенджеров, фото и соцсетей в телефоне, тщательный досмотр немногочисленных вещей.
Всё происходит нервно и тянется очень долго. Сопровождается скачками давления и распухшими суставами — пока у нас относительно тепло, но сыро — для дамы предпенсионного возраста с букетом хронических болячек подобные путешествия сродни небольшому подвигу.
На вокзале в Сумах можно зарегистрироваться и получить две тысячи гривен помощи от родного государства, чтобы продолжить путь к месту назначения.
Харьков поразил её разрушениями и почти стерильной чистотой. И бесконечными тревогами. «Проведала», говорит она. «Но легче на душе не стало, теперь я понимаю насколько там опасно.»
Дальше у нее был самый цивильный отрезок дороги — поезд Интерсити до Киева. И встреча с любимыми родственниками. Вчера младшая ветвь семьи обедала с нами в грузинском ресторане. Дальше мы втроем выгуливали себя уже сами — в театре на модном спектакле и в кофейне на Подоле.
Естественно, у меня было много вопросов о жизни в оккупации, но времени на обстоятельные разговоры не было. Куски, отрывки, отдельные моменты.
В первые дни оккупации пытались протестовать, выходили на митинги. Потом начались обстрелы митингов и приводы активистов в комендатуру. Пришлось остановиться...
Ей с коллегами удалось сохранить свое производство и продолжить работу и местная оккупационная администрация не особо вмешивается. Большинство коллег ждут освобождения. Несколько «гнид», как она их назвала, по первах злорадствовали и даже пытались стучать, а теперь притихли — они теперь боятся и прихода ВСУ и оккупантов, которые не особо разбираясь в оттенках настроений местных, прессуют всех. Наши люди не привыкли сдерживаться, даже самые лояльные к российским властям, а на России это не поощряется.
Сильно ругалась на российское телевиденье. Говорит, что мы даже не представляем, как агрессивно можно промывать мозги людям с утра и до ночи.
Еще сильнее — на манеру вождения военных. Очень много аварий, есть погибшие и травмированные. Однажды их самих чуть не раздавили огромной машиной, перевозившей ракету.
В антракте спектакля, где главную женскую роль играли трое мужчин сразу, заявила нам, что в России этот спектакль расценили бы как пропаганду ЛБГТ. Ну, то, что за поребриком всё нетрадиционное вызывает страшные подозрения, мы знаем, но вот так сразу и пропаганда?
Дальше ей предстоит переезд автобусом в Вильнюс, а затем поезд в Таллин. В Нарве планировался переход в РФ и путь в Питер, где она собиралась встретиться с родной сестрой, живущей в Сибири. Но, дошли слухи, что переход в Нарве уже не функционирует и российские родственники сейчас выясняют, каким образом ей проще въехать в Россию, а оттуда уже вернуться в свой родной город на оккупированной части Украины.
Всё, что я думаю по поводу таких путешествий и нелюдей, устроивших эту войну, я оставлю без комментариев, т.к. они исключительно непечатные. Единственное, что меня утешает, что всем им зачтется. А также детям их и внукам. Зло должно быть наказано, иначе этот мир не имеет смысла.
|
</> |