Опер-театр. О пользе инструкций
valkiriarf — 25.07.2019
Моя молитва. Вернее, не моя.
А наша общая, хирургическая, молитва.
Ну, не совсем молитва, конечно. Однако, это то, чего вы не видите и
не слышите практически никогда и, скорее всего, даже и не
догадываетесь об этом. Но, знать это очень даже не вредно. Да.
Правильно это называется “Time out in operating theatre”.
Итак, когда всё или практически всё готово к операции,
в операционной на фоне обычного рабочего делового гвалта наступает
тишина. И звучат следующие слова:
- Я, Елена, операционная сестра-координатор, информирую всех о том,
что к операции подготовлен пациент (Ф.И.О.). С пациентом проведена
двухступенчатая идентификация, браслет со штрих-кодом имеется.
Предоперационный эпикриз подписан, информированное добровольное
согласие на операцию и анестезию пациентом дано, соответствующие
подписи имеются. Задание на проведение хирургического вмешательства
сформировано, чек-лист составлен, оперируемая конечность – правая
рука (например).
- Я, Волна Андрей, травматолог-ортопед, буду выполнять
хирургическое вмешательство пациенту (Ф.И.О.) с диагнозом…
Запланирована и будет проведена операция (название). Сторона
операции – правая. Ориентировочная продолжительность вмешательства
1,5 – 2 часа, применение жгута не планируется, ожидаемая
кровопотеря – очень небольшая – до 100 мл. Ассистировать мне будут
– доктор (Ф.И.О.), рентген-ассистенция на С-дуге – доктор (Ф.И.О.)
(доктора представляются).
- Я, Валентина, операционная сестра, готова к проведению операции
(название). Весь необходимый инструментарий в соответствии с
полученным заданием подготовлен и стерилен, силовое оборудование
готово, линейка имплантатов в наличии, необходимый шовный материал
и дренажные системы имеются, коагуляция и аспиратор в порядке.
- Я, Фёдоров Сергей, врач-анестезиолог, начал проведение (вид
анестезии) пациенту (Ф.И.О.). Всё оборудование работает нормально,
необходимые параметры мною мониторируются, можно начинать
вмешательство.
- Я, Оксана, анестезистка. Всё анестезиологическое оборудование
мною проверено и работает штатно. Системы мониторирования состояния
пациента проверены и подключены. Все данные в реальном времени
видимы на мониторах. Все необходимые медикаменты подготовлены и в
операционной имеются.
- Меня зовут Юлия, я медицинская сестра, сегодня помогаю всем вам,
всей нашей бригаде в операционной.
В первый раз я услышал о такой процедуре лет 10-12 назад от своего
друга, замечательного американского травматолога Steven Schelkun из
Сан-Диего. Стив рассказал мне о том, что такая процедура
«Тайм-аута» с целью обезопасить пациента при проведении планового
хирургического вмешательства и для предотвращения ситуации “wrong
site/side surgery, wrong patient, wrong procedure (операция не на
той стороне, не в той анатомической области, не тому пациенту или
проведение не той операции, что была запланирована)” уже внедрена в
системе госпиталей Kaiser в Калифорнии. При проведении плановых
вмешательств, повторюсь. Честно говоря, как-то сначала это всё
вызвало у меня ухмылку только. Ну, скепсис определённый. Как,
думаю, прямо сейчас у значительной части моих друзей и как у
громадного большинства моих коллег-хирургов, мне кажется.
Однако… Вспомнил свою хирургическую совсем ещё молодость. Дежурим
втроём: двое заведующих отделениями (травматологии и ортопедии) и
ваш покорный слуга – молодой травматолог. Тут звонят со скорой –
массовую травму везём, говорят. Оказалось, автобус с рабочими
одного из предприятий вылетел с трассы и перевернулся. При этом
ребята с какой-то гулянки ехали (пардон, термина «корпоратив» тогда
ещё не существовало, при Союзе-то). Человек 10-12 тяжело
пострадавших, помнится было. Мои старшие товарищи распределили силы
так (между прочим, очень правильно распределили): самый опытный из
нас остался на диагностике и сортировке. Писал на бумаге диагнозы
(и электронных браслетов, и штрих-кодов тогда ещё не было),
распределял пациентов между операционными и манипуляционной. Другой
опытный травматолог-ортопед пошёл вместе с общими хирургами в
операционную (повреждения внутренних органов, кровотечения,
обработка открытых переломов и так далее). Я же, как наименее
опытный и совсем молодой, остался на манипуляциях – наложении
гипсовых повязок, обработке небольших ран, скелетном вытяжении,
вправлении вывихов и так далее. Шум, гам, пьяные выкрики пациентов
(с вечеринки ведь). Ага, очередной пострадавший, пьяный, правая
нога на шине Беллера, на листочке – «перелом правого бедра»
заведующим отделением написано. Провёл я спицу через кость и
смонтировал вытяжение для правого бедра, да. Не будешь же
крепитацию отломков проверять. Заведующий ведь и посмотрел, и
снимки сделал. Н-да. Оказалось только, санитарочки эти «никчемные»
бумажки с одной каталки на другую переложили. И пьяный «в дугу»
пациент с изолированным переломом лонной кости (не требует
вытяжения) с этим вытяжением в отделение и уехал. А с переломом
бедра – безо всякого вытяжения… Хорошо, что всё закончилось хорошо…
Предварительно (перед травмой) принятый алкоголь в больших дозах –
отличное противошоковое средство!
Другой случай, которому я лично стал свидетелем, был не таким уж
«весёлым» по последствиям. Начало нулевых. Я в клинике в совсем уже
западноевропейской стране. И операция – плановая. И пациенты в
операционную приезжают с листами и заданием на операцию. И даже
штрих-коды (ух, как это мне понравилось!) к листочку приклеены. Всё
считывается, на экран выводится, все с пациентом разговаривают,
улыбаются ему… На одном этаже – в операционной должны поставить
эндопротез коленного сустава. На другом этаже – сделать из проколов
артроскопию коленного сустава.
Всё. Спинальная анестезия выполнена, молодой пациент (лет что-то
около сорока) дремлет под седацией. Смотрю – уже и доступ
стандартный большой срединный для эндопротезирования коллеги
выполнили. И снимок висит – симпатичная такая коленка, совсем без
признаков артроза… Тут и профессор заходит. Улыбается, в хорошем
настроении, над коллегами подтрунивает… ну, всё, как водится.
Посмотрел он на снимок. Заглянул за шторку к анестезиологам.
Посмотрел на пациента. Посмотрел на снимок. Перестал шутить… Сказал
что-то быстро. И не то, что побледнел, позеленел тот парень, первый
ассистент, что доступ сделал…
Короче говоря, этажом ниже сделали семидесятипятилетнему дедушке
артроскопию вместо протеза. Протез потом, через неделю,
поставили…
Как они вышли из ситуации – это уже тема другого разговора,
конечно. Гораздо важнее для нас – понять, почему так случилось.
Оказывается, просто кто-то, кто клеил стикеры со штрих-кодами,
перепутал листочки. И все разговаривали с пациентами. И все
улыбались. Только никто не сказал: Хельмут, мы подготовили Вас к
эндопротезированию коленного сустава. И удивился бы «Хельмут». И
сказал: да какой я Хельмут??? Я – Ганс!!!
Если вы думаете, что я выдумал эти истории – ошибаетесь. Не
выдумал. И таких историй в мире – ТЫСЯЧИ ежегодно. И в самых
развитых в медицинском плане странах, в том числе. Именно поэтому
сначала американцы, затем и другие страны ввели вот такие
«тайм-ауты». А в 2010 году это уже стало официальной рекомендацией
ВОЗ. Да. Совершенно необязательно, что у каждого хирурга без
соблюдения правил «тайм-аута» будет такой случай. Статистика
говорит – нет. Далеко не у каждого. Но, в целом таких случаев
много. Очень много. И не дай б-г! Одного такого случая хватит. И
хирургу (прощай, карьера врача. А, вполне возможно, и свобода). И
пациенту. И, тем более, – пациенту!
Вот поэтому, ради безопасности пациента, в соответствии с
внутренним регламентом, прописанным и утверждённым главным врачом
Ильинской больницы Алексеем Живовым, в соответствии с
рекомендациями ВОЗ, перед каждой операцией и в минутной наступившей
тишине, у нас в больнице слышны слова:
- Я, Алексей Живов, уролог, готов к проведению операции
пациенту…
- Я, Вячеслав Егоров, хирург-онколог, готов к проведению…
- Я, Михаил Выборный, хирург, готов…
- Я, Андрей Волна…
- Я…
Ради пациента. Ради безопасности. Ради того случая, который никогда
не должен произойти.
https://www.facebook.com/100003284621927/posts/2240301116089354/
|
</> |