
Она сама себя рассекретила


Но если её настоящее имя мало что скажет рядовому читателю, то псевдоним наверняка знаком многим любителям литературы:

"С легкой руки Максимилиана Волошина имя Черубины де Габриак впечаталось в историю поэзии Серебряного века мгновенно и накрепко — в то время как имя той, кто участвовала в создании этой химеры, оказалось на многие десятилетия зачеркнуто и забыто" - указывается в аннотации к книге Елены Погорелой, вышедшей в серии ЖЗЛ. И хотя на обложке всё так же обозначен псевдоним-мистификация, речь в издании о биографии именно Елизаветы Дмитриевой - такой, какой она была в земной человеческой жизни...
В числе #10историй интересен факт, что однажды Максимилиан Волошин нашел на берегу моря корягу из виноградного корня, хорошо обработанную морем. Коряга была однорукой и одноногой, но с добродушной мордочкой. Поэт поставил чертенка на книжную полку, а потом вместе с Елизаветой придумал ему имя - Габриах. Елизавета вспомнила, что у Брета Гарта была героиня по имени Черубина, жившая на корабле. Для полноты образа надо было придумать Черубине аристократический герб, который и описала в поэтической форме сама героиня мистификации.
Так на свет родился мифический образ утонченной аристократки Черубины де Габриак, обладавшей изысканным вкусом и стилем, пользующейся тонкими французскими духами и писавшей прекрасные стихи.

Это был совершенно новый тип женской поэзии, вызвавшей у публики неподдельный интерес и даже ажиотаж. Но рассекретила Елизавета Ивановна себя сама спустя несколько месяцев, открыв секрет немецкому поэту-переводчику Иоганну фон Гюнтеру...
|
</> |
