Она написала Шкафею

sumka_mumi_mamy — 25.03.2019 Детей у них было много, семь или даже девять. Переезжая на новую квартиру, они пересчитали младших, а старшую забыли, потому что она была очень маленькая и незаметная. Старшая два дня сидела на подоконнике и ждала, но никто за ней не приехал. У новых жильцов было много книг. Девочка поселилась на полке в книжном шкафу и стала его феей. С тех пор все называли ее Шкафея.

Аня придумала эту историю в третьем классе, еще до того, как мы всей компанией перешли в литературную гимназию, и мы годами играли в Шкафею. Ее шкафом у нас служила беседка в парке. Наша районная школа считалась слабой, учиться там было неинтересно, одноклассники преобладали скучные, и мы с девчонками, сойдясь буквально с первого дня, варились в собственном соку. Фантазерка Аня сочиняла игры, мы с хохотушкой Мариной подхватывали, а Света – самая взрослая и серьезная из нас – пыталась наши стихийные игры организовать. Игра в Шкафею подходила нам всем. Быстро справившись с нехитрыми домашними заданиями, мы бежали в парк.

В восьмом классе мы все вместе поступили в литературную гимназию. Добираться туда нужно было на двух автобусах, с пересадкой, и дорога сблизила нас еще больше. Мы были рады, что выбрались из старой школы, этого спящего царства, но отношения с учебой на новом месте складывались у нас по-разному. Я тогда уже поняла, что вовсе не писать хочу, а рисовать. Красавицу Маринку в ту пору больше всего интересовали мальчики, и хотя в гимназии их было немного, почти все были влюблены в нее. Зато Света с Аней, попав в новую благодатную среду, принялись заниматься много и увлеченно и стали двумя главными отличницами, самыми сильными ученицами в классе. По всем предметам они шли вровень, Светка даже немного обгоняла, и только учительница, которая вела у нас литературный семинар, явно выделяла Аню, книжным Светиным стихам предпочитая ее смешные истории. Соперничество друг с другом стало для обеих важной составляющей школьной жизни, но нашей общей дружбе оно не мешала.

В конце десятого классе Анин папа нашел работу в физической лаборатории в Америке. Тогда, в начале девяностых, в самое голодное время, для научного сотрудника это был редкий шанс. Летом они уехали. Аня совершенно не хотела оставлять свой город, любимую школу, близких подруг, но ее, конечно, никто не спрашивал. Весь тот год она писала нам пронзительные письма. Мы тоже очень скучали. Света поначалу обрадовалась, что теперь никто не оспаривает ее первое место, но быстро скисла, поняв, что соревноваться больше не с кем. Поступили мы все удачно. Я – на иллюстраторское, Маринка, по совету родителей, на экономический факультет. Света – в Литинститут на отделение критики: на поэзию ее не взяли. Аня в тот год никуда не поступала, потому что в Америке ведь школу заканчивают позже. Судя по всему, она втянулась и нашла себе новых друзей. Во всяком случае, нам она писала все реже. А мы втроем, учась в разных местах, поначалу поддерживали тесную связь.

Я до сих пор не знаю, сомневалась ли Света, прежде чем сделать Шкафею свой книжкой. Считала ли, что она принадлежит всем нам или что уехавшей Ане она все равно не нужна? Или же ей действительно казалось, что Шкафею придумала Аня, а не она? В то время мы уже общались меньше. Света после института устроилась редактором в издательство. Она безуспешно пыталась опубликовать книжку стихов, а потом вдруг принесла Шкафея, и издательство немедленно заинтересовалось. Я узнала об этом от самой Светы. Она предложила мне иллюстрировать книжку. Нам было 23 года. Я работала тогда в дизайнерской компании, но иллюстраторских амбиций не оставляла, и предложение было, конечно, весьма заманчивым. Но могла ли я предать Аню? Я поехала советоваться к Маринке. Она вышла замуж за успешного предпринимателя и ждала первого ребенка. Маринка рассмеялась и сказала, что Аня уже давным-давно забыла Шкафею, а может, и русский язык тоже. Я очень мучилась. С одной стороны, мне хотелось прямо сказать Свете, что она предает подругу. С другой, я понимала, что эта книга – мой шанс. В итоге я выбрала половинчатое решение – просто отказалась иллюстрировать, сославшись на занятость по основному месту работы. Никакого конфликта или объяснения между нами не было, но после выхода Шкафеи нашей девичьей шайки больше не существовало.

Светка вкусила плоды ранней славы, но так и осталась автором одной книги. Маринка разводилась, вновь выходила замуж, с каждым была счастлива, рожала новых детей и пробовала себя в очередном бизнес-проекте. На мою долю выпала заурядная жизнь дизайнера и матери семейства. А про Аню мы знаем только, что она пошла по стопам родителей и занимается наукой. Кажется, у нее тоже дети. Мы зафрендились в социальных сетях и раз в год поздравляем друг друга с Днем рождения. Почему-то именно я ощущаю вину перед подругой детства. Надеюсь, она и вправду давно забыла Шкафею, которая с тех пор дважды переиздавалась, и ни на кого не в обиде.

***

Аня не забыла Шкафею. Светина Шкафея застыла, а Анина продолжала жить и была с ней всегда – помогала обрести себя на новом месте, поддерживала в пору взросления, первой любви, рождения ребенка… Шкафея всегда оказывалась рядом в самый важный момент. Настоящий шкаф уехал вместе с Аней, тем самым летом, перед последним классом, а на старом месте осталась лишь жалкая копия. Шкафея давно уже не ребенок, но остальные об этом даже не догадываются. Аня ни на кого не в обиде. Вспоминая ту историю, она улыбается.

Между тем Шкафея, изящная старушка со свежим лицом, сладко потянулась на полке, спрыгнула на ковер и, шлепая босыми ногами по полу, отправилась на кухню варить кофе.

Сохранено