Октябрьская революция

werewolf0001 — 20.11.2022
Октябрьская революция – это видимо центральное политическое (а может и не только политическое) событие двадцатого века, определившее направление движения всего мира и сохраняющее свое влияние на политику даже сейчас, спустя сто пять лет. Октябрьская революция – это новая глава в мировой политике, событие показывающее принципиальную возможность новой траектории развития целых народов и всего человечества. Это колыбель и сталинизма и нацизма, и полпотовщины и маоизма и многих других авторитарных и тоталитарных режимов, Октябрь показал всем потенциальным диктаторам, что правление на основе продолжительного и беспрерывного насилия над обществом, вопреки его согласию в принципе возможно. Но и согласие отрицать тоже нельзя – Октябрь впервые показал всю потенциальную мощь пропаганды и оболванивания населения, пропаганда стала профессиональной и распространилась, в том числе и на мирное время. Октябрь показал, что и правительство должно постоянно и профессионально пропагандировать свои действия и запрещать враждебную пропаганду – и оппозиция (любая), если она хочет стать властью, должна не просто предлагать – а активно навязывать обществу свои решения. Даже в полностью демократических странах того времени, как Великобритания, США или Франция – взаимоотношения между властью и обществом стали меняться в пользу более активного и агрессивного вмешательства власти в дела общества. Того объема privacy, который был до 1914 года – нет и не будет уже никогда.
Октябрь стал манифестом социальной войны – если до него считалось, что все классы, страты, группы общества должны договариваться – то после Октября появилась еще и возможность агрессивного доминирования большинства и уничтожения несогласных меньшинств. Конечно, и до того были и религиозные и межнациональные войны, несомненно. Но Октябрь показал, что эта стратегия не прошлое, что ее можно и нужно приспособить к будущему. Причем если религиозные и национальные войны имели свой конец, то стратегия большевиков предполагала бесконечную социальную войну, являющуюся самой сутью нового общества и нового политического строя. Причем, как потом «гениально открыл» товарищ Сталин – по мере продвижения к социальному идеалу – коммунизму – классовая борьба должна не затихать, а наоборот – усиливаться. Никого при этом не покоробило, никто не задал себе вопроса – а что это за идеал такой, что по мере продвижения к нему сопротивление только растет. Может, это пропасть, перед которой отчаянно упирается сталкиваемое туда общество?
Октябрь был, пусть и ненамеренно, колыбелью всех фашистских и нацистских движений Европы, без большевизма не было бы и нацизма. Нацизм был вызван страхом, который у порядочного европейского среднего класса вызвала русская революция, отчаянным желанием не допустить чего-то подобного в своей стране, сохранить свое имущество и свои жизни. Именно поэтому они приводили к власти людей, которых бы и не подумали поддерживать лет десять назад. Гитлеризм ведь в своей основе тоже имеет марксизм – и одновременно это попытка марксизм обмануть, обмануть заданный марксизмом ход человеческой истории. Марксизм говорит о классовой борьбе – а нацизм подменяет ее борьбой национальной и соблазняет нацию тем, что господами будут все и все будут получать свой кусок пирога от ограбления других народов. Каждый немец, сколь бы беден он не был – будет господином над славянскими недочеловеками. И предсказанной Марксом революции не будет, потому что противоречия в обществе можно снять и так. Ну и как таким не соблазниться? Немцы и соблазнились. Но подчеркну – без ужасов русской революции, без угрозы распространения ее на другие страны – скорее всего Европа устояла бы перед ядовитым соблазном фашизма.
У Октября были и положительные стороны. Одна из положительных сторон большевизма – это было все-таки модерновое учение, ратующее за стремительную, даже слишком стремительную модернизацию и индустриализацию, без учета издержек для общества. Его никак нельзя сравнивать например с радикальным исламом, требующим возврата в прошлое – большевизм устремлен в будущее, он полностью порывает с прошлым. В сущности, большевизм можно рассматривать и как чрезмерное преклонение перед техническим прогрессом, попыткой перенести технический прогресс в общественные отношения, превратить общество в машину, а отдельного человека – в ее винтик, лишения человека его «самости», самоценности. Но при этом большевизм никогда не отказывался от технического прогресса, от модернизации страны, причем – реальной модернизации. Это нельзя сравнивать со строительством пирамид или храмов или массовое хождение в Мекку каждый год. Большевики все же строили. Строили не утопию прошлых веков – строили предельно развитое технически общество. Но это же общество программировалось недоразвитым социально, большевики очень примитивно понимали все социальные взаимодействия и верили в то что движение человечества по пути прогресса можно уместить в одну, жесткую и универсальную схему. Которая кстати не зависит от воли отдельных личностей. Их сгубило, в том числе и это – зачем что-то делать, если коммунизм и так неизбежен?

Большевики

Героями октября были большевики и лично их вождь – Владимир Ленин.
Сам по себе термин «большевики» - запутывает дело. Его нельзя трактовать как «большая часть российских социал-демократов», потому что ни Ленин, ни большевики даже в момент октября не были никогда в большинстве. Это было абсолютное меньшинство, радикальная секта в среде социальных демократов, которая не могла стать большинством, в том числе благодаря милым привычкам Ленина со всеми размежевываться, то есть вступать в конфликт. Но их нельзя считать и «самыми радикальными» - самыми радикальными были эсеры и анархисты, если их конечно можно вообще считать социал-демократами. Большевики были отступниками в деле марксизма, их теория представляла собой странную и во многом произвольную смесь марксизма и теорий народничества, порой даже не оформленных в какие-то труды. В любом случае, апологетами марксизма были как раз меньшевики, сам Ленин признавал, что лучшим русским марксистом, наиболее последовательным - был Плеханов и каждый, кто хотел научиться марксизму на русском – должен был читать Плеханова. При Сталине за такой совет можно было угодить в ГУЛАГ.
Однако, большевики – этого никто не разглядел вовремя – несли в себе зачатки тоталитаризма. Особенностью большевизма в среде российской социал-демократии был его вождизм – Ленин всегда требовал беспрекословного подчинения себе, он ни в какой мере не верил в демократию, в том числе и внутрипартийную, это всегда была партия одного лидера. Отказ подчиниться Ленину всегда вызывал конфликт и размежевание. От культа личности Ленина до культа личности Сталина – короткая дорога, но если Ленин был действительно незаурядным, даже великим философом и мыслителем, имеющим множество оригинальных мыслей и трудов – то Сталин был бюрократической серятиной, но с безошибочным инстинктом власти и верой в аппарат. Вторая особенность большевизма – его оппортунизм, его основы заложил сам Ленин. Ленин – самостоятельный, оригинальный философ, он никогда не стремился как можно полнее познать Маркса, марксизм у него был только отправной точкой философских поисков (Сталин же вовсе не был марксистом, марксизм для него был не более чем прикрытием). Ленинизм не есть марксизм. Ленин – надо отдать ему должное – имел прекрасное чувство исторического времени, и никогда не следовал теории, если практические нужды подсказывали иное поведение. В сущности – Ленина можно назвать первым современным политиком-популистом, ловко играющим на самых темных инстинктах толпы. Его преемники во многом утратили это качество – но они уже были властью.
Большевики отличались и нетипичной для русской интеллигенции агрессивностью. Сам Ленин никогда не отступал перед необходимостью что-то сделать, причем неважно – что именно. Низложить Временное правительство. Разогнать Учредительное собрание – предмет чаяний как минимум двух поколений русских интеллигентов. Расстрелять кого-то. Открыть огонь по Кронштадту, когда там взбунтовались матросы, краса и гордость революции. Заключить Брестский мир. Наконец, ввести НЭП после того как не сработал рывок к военному коммунизму. Ленин никогда не останавливался перед воровством идей у политических противников: крестьянскую программу он украл у эсеров, а НЭП – у меньшевиков. Сам он этого никогда не стыдился и только пожимал плечами – ну ваша же программа реализуется, какие претензии?
Был ли Ленин немецким агентом и были ли большевики немецким проектом? Тут надо сказать, что Ленин очень многое подсмотрел в Германии, и многое из большевистской программы – это попытки перенести на русскую почву немецкие практики. Например, Ленина впечатлили немецкие усилия военного планирования экономики – без них Германия неминуемо проиграла бы еще в 1916 году. Получал Ленин деньги и от германской разведки и согласовывал с ними свои действия – но немцы никогда не понимали, кто такой Ленин. Если бы понимали – убили бы. Ленин был европейским, а не русским политиком, он собирался принести в Европу русские практики социальной войны, а всех его кураторов в германской разведке, и весь их класс – ждало уничтожение. Ленин считал революцию в России промежуточным, и даже не очень важным этапом перед европейской, и главное – германской революцией. Он ставил на революцию в Германии. И как показывают источники – большевики и вовсе не решились бы брать власть в России, если бы знали что в Германии революции, такой как они хотели – не будет.
Из Википедии и других источников

Временное правительство было свергнуто в ходе вооружённого восстания 25—26 октября (7—8 ноября по новому стилю) в Петрограде главными организаторами которого были В. И. Ленин, Л. Д. Троцкий, Я. М. Свердлов, В. А. Антонов-Овсеенко, П. Е. Дыбенко и другие. Непосредственное руководство захватом власти осуществлял Военно-революционный комитет Петроградского Совета, в который входили также левые эсеры. В результате вооружённого переворота к власти пришло правительство, сформированное II Всероссийским съездом Советов, абсолютное большинство делегатов которого составили большевики (РСДРП(б)) и их союзники левые эсеры.
историк Владимир Булдаков:
Анализ электората убеждает, что большевики, не получив общенационального мандата на управление страной, возглавили наиболее радикально настроенную часть народа в административных и промышленных центрах страны. В целом массы отнюдь не сделали выбора в пользу «пролетарского» социализма. Но они хотели «своей» власти. Этим устремлениям, казалось, наиболее полно отвечали большевики…
В том то и дело, что переворота как такового – и не было вовсе. Почему до сих пор не написана военная история Октябрьского переворота? Потому что тогда всплывет, что на стороне большевиков было всего 5-7 тысяч солдат из всего ста пятидесяти тысячного петроградского гарнизона, а абсолютное большинство частей постановили сохранять нейтралитет. Штурм Зимнего дворца потому так и затянулся, что части на которые рассчитывали большевики – постановили нейтралитет и ушли. В конце концов, большевикам удалось с трудом найти хоть сколько-то солдат и рабочих для штурма, посулив им доступ к расположенным во дворце винным погребам. Большая часть штурмующих тут же потеряла управляемость и ринулась за спиртным.
Большевики пришли к власти и удержались ровно потому, что Ленин был первым в истории популистом современного типа, он и не думал разменивать свою популярность на такие непопулярные вещи как… война к примеру. Мир хотите? Нате вам мир. Землю? Вот вам земля. Впервые может быть за всю историю России к власти пришли те, кто тупо делал то, что хотят от них люди. Ленин не навязывал ничего, реальная политика большевиков не имеет ничего общего с их программой. Ленин был тем кто простил солдат за мятеж и убийства, а крестьян за грабеж. Потому то они и пошли за ним и большевиками.
Борис Кагарлицкий:
Российская революция прошла трагическую траекторию, завершившуюся самоотрицанием. Можно ли говорить о русской революции как о потерпевшей неудачу и каковы исторические выводы? Я думаю, что неудачу революция потерпела в той мере, в какой все революции терпят неудачу. Маркузе (ссылаясь на Энгельса) говорил, что всякая революция является преданной революцией, поскольку неизбежно революция вырывается за пределы всех своих исторических задач и пытается решить глобальные задачи человеческого освобождения. А эти задачи невозможно решить с одной попытки.
Это не так, проект большевиков не завершился самоотрицанием, он нашел свое полное воплощение в тотальной империи Сталина. Сталин шагнул дальше чем Ленин. Он взял наследие Ленина в виде вождизма, оппортунизма и набора очень привлекательных тезисов о «царстве справедливости» (имеющих мало общего с реальностью) – и соединил это с мощью бюрократического аппарата и наследием самодержавия в виде анти-демократии и ксенофобии. Если у Ленина еще были какие-то иллюзии (о чем свидетельствует конфликт со Сталиным по поводу устройства СССР) – то у Сталина уже не было никаких. Сталин продолжил политику даже не Ленина – а Троцкого с его военным коммунизмом, но оперся в ее проведении в том числе и на бывших аппаратчиков, на стремительно наращивающую свой вес бюрократию. Сталинизм – уже сочетал в себе и крайне левые и крайне правые тезисы. Сталинский проект вместил в себя всех, кто готов был гнать народ кнутом к счастью, причем неважно, левых или правых. Это месть бюрократии народу за разгул свободы 1917 года.
Чёрная книга коммунизма
Октябрьская революция представляла собой совпавшие по времени государственный переворот и кульминацию социальной (в первую очередь, крестьянской) революции, она явилась «одномоментной конвергенцией двух факторов: захвата политической власти партией, решительно отличавшейся от всех других своей организацией, тактикой, идеологией, — и широчайшей социальной революции, многообразной и самостоятельной. Эта социальная революция проявлялась прежде всего в виде широкомасштабного крестьянского восстания, мощного движения, уходящего корнями в глубины истории, отмеченной не только вековой ненавистью к помещикам-землевладельцам, но и присущим крестьянству недоверием к городу, ко всему внешнему миру, ко всякой форме государственного вмешательства.
Октябрьскую революцию нельзя назвать крестьянским восстанием, это чисто городская история, крестьяне в массе отнеслись к ней равнодушно, а вскоре – начали относиться враждебно. Сопротивление не началось сразу только потому что большевики сначала узаконили захват земли, а потом и дезертирство с войны. Но большевики ошиблись насчет крестьян, как и вся русская интеллигенция, и за эту ошибку пришлось очень дорого заплатить. Русское крестьянство с его общиной никогда не было зачатком социализма. Русские крестьяне никогда не обрабатывали землю совместно. Община – была мерой вынужденной, и навязывалась государством, крестьяне на самом деле ее ненавидели. В сущности – СССР рухнул, потому что потомки крестьян и через три поколения при первой возможности выбирали индивидуализм, а не коллективизм. Попытки силой навязать общину вызывали воровство, пьянство, саботаж. Колхозник считал за норму украсть мешок посыпки, рабочий мясокомбината – стащить кусок мяса, работающие на промышленном предприятии понемногу волокли домой все, что представляло для них ценность. Государство так и осталось для этих людей коллективным помещиком, которого можно и нужно обворовывать, в лицо кланяться, а реально – тихо ненавидеть. Государство же, как и помещики – постоянно находилось во всех видах дозора, следя, чтобы граждане работали и не воровали – но за всеми не уследишь, а реальная советская мораль, самоконтроль так и оставались буквами на транспарантах. Советская реальность выработала особый тип «советского человека», колеблющегося вместе с генеральной линией, но ни во что по-настоящему не верящего, надеющегося только на то что не будет хуже – но не готового сделать хоть что-то чтобы было лучше, обходящегося малым – но всегда готового стащить все что плохо лежит.
Первая же попытка «ослабить гайки» - Перестройка – показала, что на самом деле люди думают о большевиках, о социализме, о коммунизме.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив