Одуванчики Бикенау

Что может быть симпатичнее, оптимистичнее, радостнее, чем весенняя зеленая поляна со свежей сочной травой, усыпанная яркими желтыми одуванчиками?
Мы приехали в лагерь смерти Биркенау весенним майским днем. Природа пробудилась от зимнего оцепенения, вытолкнула из земли ярко-зеленую траву, украсила ее желтыми цветами ... В воздухе, влекомые весенним порывом строить гнезда и высиживать птенцов, порхали птицы, оглащая окрестности веселым щебетом. А я, глядя на эту огромную, покрытую одуванчиками зеленую поляну, никак не могла принять в душе этот щебет, весну, цветы, свежий воздух......Эта яркая трава, желтые цветы, весеннее пение птиц так чудовищно не соответвововали колючей проволоке, которой обнесена территория, сторожевым вышкам, баракам, расположенным длинными аккуратными рядами, под линеечку...,
Здесь не должно быть одуванчиков!!! Это немыслимо! Здесь, где в газовых камерах погибли миллионы людей....Где в топках крематориев сожжены миллионы тел! Как они могут здесь расти??? Здесь каждый квадратный сантиметр полит слезами, кровью невинно убитых людей!!! Но.....они выросли там... Вопреки всякой логике и вопреки нежеланию души смириться с этим фактом.
Возможно, я не знакома с тобой, мой читатель, но я буду называть тебя на "ты". Я хочу говорить с тобой лично о том, что стало мне понятным ТАМ, среди этих бараков, окруженных колючей проволокой и одувачиками.

Сегодня я хочу рассказать тебе об этой самой большой фабрике смерти , потому что я пообещала себе там, глядя на этот океан одуванчиков, что я сделаю это. Потому что мы с тобой почти ничего не знаем о том, что там произошло. Потому что до поездки я тоже думала, что знаю. Я ошибалась.

Перед тем, как я расскажу , что я видела и что я чувствовала, находясь в одном из самых жутких мест на земле, я хочу обратиться к тебе лично с просьбой: ПЕРЕСТАНЬ ЖАЛЕТЬ СЕБЯ! Не говори себе сегодня то, что ты обычно говоришь себе, поскорее закрывая страницы, которые заставляют сжаться твое чувствительное сердце: "Ах, это не для меня, я не могу на это смотреть, я этого не выдержу!" . Поверь мне, эти наши с тобой отговорки не имеют права на существование! Потому что те страдания, муки, ужасы, которые выпали на долю несчастных людей, погибших в этой чудовищной мясорубке или каким-то чудом уцелевших в ней, не идут ни в какое сравнение с нашими ощущениями, которые возникают у нас, когда мы читаем об этом или думаем о том, что произошло. Ну, защемит сердце... Комок встанет в в горле.... Ужас поднимется в душе удушающей волной , жалость захлестнет до краев...
Но если мы с тобой, я и ты, жалея себя, не станем рассматривать эти страшные фотографии и вникать в эти ужасные подробности, то кто захочет это делать? Понять, что же тут на самом деле происходило, вникнуть, осознать? Открой глаза пошире, прошу тебя! Открой свою душу! Впусти в нее то, что стучится в твое сознание много лет и чему ты не давал туда войти: память о людях, которые безвинно страдали. Это нужно не им. Увы, им уже ничего не нужно...Хотя, наверное, они хотели бы, чтобы мы узнали о них, о том, как они погибли. Это нужно нам с тобой. Мне и тебе. Для того, чтобы ЗНАТЬ. Для того, чтобы это никогда больше не произошло с нами, с нашими детьми, с нашими внуками.
Давай вместе пройдем по этому ужасному месту. Не станем, вопреки привычке, гнать от себя неприятное. Побудем немного вместе с теми, кто был здесь по-настоящему. Будем думать о них. Склоним головы. Почтим их память. Зажжем свечу в своем сердце.
Представь себе: вот к этой железнодорожной станции, которая внешне не отличается от любой другой, приближается поезд. Поезд укоплектован вагонами, в которых обычно перевозят скот. Но сегодня в них на бойню везут не бычков и коров. Поезд везет на бойню живых людей. Они, еще не зная, что их ждет, жадно вглядываются в щели вагона: что это за станция? Куда они попали на этот раз? Почти у каждого за плечами череда ударов судьбы: голодная жизнь в гетто, потеря близких людей, лишение всего своего имущества, наживаемого всю жизнь, отчаяние и страх перед неизвестностью...

До войны все они были обычными людьми: влюблялись, женились, рожали и воспитывали детей, ссорились с тещей, рассказывали анекдоты, искали работу, радовались новой квартире или модным туфелькам. У всех у них есть - или были - родители, дети, дяди-тети, сестры-братья, соседи и сослуживцы. Они были такими же , как сегодня мы с вами...Кто-то был студентом, кто-то - профессором или ремесленником.
Сейчас они - никто. Сейчас они, едва одетые, голодные и простуженные, с надеждой смотрят сквозь щели своего вагона: может, там, куда их сейчас привезли, будет получше? Может быть, тут дадут работу и еду, какое-то жилье, и жизнь станет хоть отдаленно напоминать человеческую?
Таким выглядит этот "вокзал" сейчас:

Но мы с тобой уже знаем, что означало приехать в вагоне для скота на станцию Биркенау (по сути, Освенцим 2, намного более масштабный. ). Впрочем, доезжали не все: часть людей, особенно малолетних детей погибали в дороге от голода, холода и болезней.
Вот фотография из сайта http://photochronograph.ru/2013/05/14/zhizn-i-smert-v-nacistskix-konclageryax/#more-8538 . Мы видим платформу, людей, только что сошедших с поезда, еще не знающих, что их ждет. Кое-кто даже улыбается. Им и в страшном сне не снилось то, что они увидят в Биркенау. Это - евреи из Закарпатской области Украины, на дворе - май 1944 года.

Тех, кто доехал, встречали фашисты и овчарки. Их тут же ждала суровая сотртировка: слабых, больных, стариков и детей, которых нельзя было использовать на физических работах на благо Вермахта, не стоило держать в лагере. Их сразу отделяли от остальных. Вырывали маленьких детей из рук матерей. Разлучали детей и пожилых родителей. Этих, немощных, вели "мыться в баню". Процедура простая, тщательно продуманная, методично исполняемая: приговоренные должны были снять с себя одежду, обувь, выложить все драгоценные вещи. Им сбривали волосы. Потом они заходили в большое помещение, где над головами висело множество душевых сеток. За ними плотно закрывали дверь. И включали вентиль, подающий в "душевые сетки" газ "циклон". После короткой процедуры дверь открывалась, зондеркоманда вытаскивала трупы из газовой камеры и перевозила их к крематорию. Ой, нет! Сначала у мертвых вынимали золотые зубные протезы изо рта. У нацистов ничего не пропадает. Очень практичные, сволочи!.. Учли все! Одежда тщательно сортировалась по степени изношенности и по размерам, обувь - тоже. Да что там обувь! Оторопь берет, когда видишь (теперь уже эспонаты) - контейнер помазков для бритья! Контейнер расчесок! Или вот эта куча костылей и протезов......


Я почти не фотографировала в этих складах...Не могла. Слезы текли из глаз сами, рука не хотела держать фотоаппарат....
А что же было с теми, кого на сортировке посчитали достаточно здоровым, чтобы послужить фашистам и только потом умереть? (ведь выпускать отсюда не собирались никого, умереть должны были все, кто-то раньше, кто-то - позже...

Эти люди живыми попали в ад.
Их переодевали в полосатую форму заключенных, татуировали номер на руке, и их жизнь после этого уже ничего не стоила. Они были заключенными лагеря смерти. Жить они будут в этих ровными рядами поставленных барках, страдая от холода, голода, тяжелой работы, болезней. Каждый из них мог умереть в любую минуту: возможно, пьяный немецкий офицер решит "пострелять", развлекаясь после трудового дня, возможно, изможденный тяжелой работой заключенный из-за слабости не сможет выйти на утреннее построение, и его пристрелят прямо на нарах....У заключенного Биркенау было очень много шансов умереть и не так уж много шансов выжить.
Страшно подумать, что пришлось пережить людям....Может, кто-то и находил в себе силы мечтать о будущем, но большинство тех, кто каждый день терпели унижения и издевательства, мечтали дожить лишь до самого ближайшего будущего: утром - до вечера. Вечером - до утра... Потому что даже такой короткий период времени прожить было невероятно трудно. Издевательства и унижения, которых не счесть....

Холод....Этой печкой натопить барак с выбитыми стеклами было невозможно. И надо было еще иметь счастье получить место поближе к печке.....

Голод... Нам, избалованным сегодня невероятным количеством еды и усилиями похудеть, трудно себе представить, что жизнь может зависеть от наличия алюминиевой миски. Да, представьте себе. Пришло время получать баланду, а посуды нет. И ты, еле стоящий на ногах, остаешься без еды. День, два - и все. Потом ты не встанешь на утреннее построение, потому что у тебя нет сил. А слабые Вермахту не нужны, их пристреливают.... И еще: так важно правильно стать в очередь за этой миской баланды: ведь первым достанется мало гущи, а вот тем, кто подойдет в конце, "суп" достанется погуще. Но если неправильно рассчитать, его может и совсем не хватить....
А туалет? Я прошу прощения за этот неприятный абзац, но жизнь состоит из этих мелочей, и они часто оказываются намного более важными, чем что-то значительное. Туалет - место, где любой, кем бы он ни был, хочет остаться один. Посмотрите на туалеты Биркенау на 200 мест....

Сюда приходили по часам, как стадо, всем блоком-бараком, и тот кто не успел сделать то, что полагалось сделать за очень недлительное время, тот не успел. Ходить туда по надобности было невозможно: лагерь живет по стогому расписанию, все регламентировано. А если из-за баланды из протухших продуктов или по болезни тебя прохватил, пардон, понос, то это твоя личная проблема. Я думаю, что ты уже представил себе, мой читатель, ситуацию? Тебе неприятно, прости....Но тот человек - что было делать ему??? А потом??? А спать по 5 человек на нарах - кто его пустит? Что ждало этого несчастного, трудно даже представить. У него просто не было выхода. По крайней мере, я не вижу никакого выхода даже теоретически....
Не у всех были силы пережить все то, о чем мы обычно, вспоминая в Катастрофу, даже не думаем.... А, тем не менее, сгореть в топке Крематория после удушения в газовой камере - это не единственная перспектива для тех несчастных, кто попал в лагеря смерти. Этот, если его можно так назвать, "быт", убивал очень жестоко...
Многие "шли на забор". Это был такой термин: "Сходить на забор". Люди, которые не выдерживали этих нечеловеческих условий, бросались на электрический забор. Нередко можно было услышать такой диалог: "Ты не видел .....(такого-то)?" "Так он же три дня назад сходил на забор..."


Выжили только самые сильные. Выжили только те, в ком жизнелюбие было непобедимо и кому благоприятствовала судьба.
Я всегда примеряю все на себя. Так уж повелось. Когда думаю о ком-то, представляю себя на его месте. Мне кажется, только так можно понять, что чувствовал тот человек, с которым ты совсем не был знаком. Так вот, я точно знаю: я бы там не выжила. Я человек слабый, у меня не хватило бы сил на эту ежедневную и ежечасную войну за жизнь.
Намеренно не хочу грузить много фотографий. Ты наверняка их где-то уже видел. Сегодня мне очень хочется, чтобы ты открыл свое сердце словам. Мыслям. Побыл хоть минутку там, с ними. Склонил голову, помянув всех, кто пал жертвой фашизма. Кто погиб ребенком, не пожив на этом свете, не побегав по лужам, не влюбившись в пятом классе и не помечтав стать летчиком. Кто погиб в расцвете лет, не познав счастья родительства и не осуществив свои мечты. Тех, кто погиб стариками, видя, как гибнут их дети и внуки - какая невыносимая боль! Пусть будет благословенна их память!
Светлая память всем невиннно убитым и замученным в этой ужасной бойне! Низкий поклон тем, кто смог все это пережить, освободиться, найти в себе силы жить дальше и родить детей, вернуться в более-менее нормальную жизнь.
Использованы материалы и фотографии сайтов:
http://photochronograph.ru/2013/05/14/zhizn-i-smert-v-nacistskix-konclageryax/#more-8538
|
</> |