Один день из жизни воспитателя детского дома.

tpp76 — 19.04.2011 http://tpp76.livejournal.com/33522.html#cutid1
http://tpp76.livejournal.com/33759.html
http://tpp76.livejournal.com/34043.html
http://tpp76.livejournal.com/34478.html
Продолжаем. Осталось чуть-чуть.
Незаметно наступило шесть, пора на ужин. Спускаясь с детьми в столовую, на вахте вижу Сашу и Толю — выпскников прошлого года. Они убеждают вахтера:
- Да мы в спортзал. Нам директор разрешила!
- Ничего не знаю. У меня приказ: выпускников не пускать! Сейчас милицию вызову.
Санька напирает, а Толя стоит, тупо уставившись в пол. Он выглядит гораздо хуже товарища, модно одетого и уверенного в себе. Толик же опухший, давно не стриженые волосы взлохмачены, одежда выглядит так, как будто он в ней и спал. Скорее всего, так оно и есть.
Так и не добившись пропуска Саня молча указывает глазами на дверь одному из старшеклассников, которые практически весь день сидят на скамейках в фойе, и выходит. Мальчишка шагает следом, но его хватает за плечо воспитатель:
- А ты куда?
- Да я ща.
- Куда, я спрашиваю?!
- Да я быстро, ща зайду...
- Никуда не пойдешь!
- Да я здесь буду, на крыльце!
Еще несколько минут препирательств и воспитатель уступает. Собственно, у нее не было особого выбора: парню ничего не стоило развернуться и уйти без разрешения.
Заходим в столовую. Ужин — время общего сбора. Завтрак половина проспали, обедают ребята посменно, а на ужин приходят все. Зал полный. Но привычного школьного столовского шума нет.Никто не кричит, не кидается хлебом: здесь все-таки живут. Я вижу, как в соседнем ряду со стола на стол передают тарелки: подкармливают новенького. Я его уже видела в коридоре, мелкий худой пацаненок, но плечи широкие, крепкие. Выглядит лет на 11, на самом деле наверняка не меньше 14.
В столовую важно заходит строй аккуратных первоклашек. Слышится хоршо поставленный голос воспитателя:
- Так, ребятки, заходим, садимся. Аккуратно. Сели? Так, кто там начал есть?! Разве я сказала «приятного аппетита»? А, новенький. Ребята, объясните новенькому, что есть мы начинаем, когда я скажу «приятного аппетита». Приятного аппетита, ребята!
Женя маленький поднимает от тарелки удивленный взгляд:
- Она че, ненормальная?
Ваня шипит, что «не будет есть в этом дурдоме» и выскакивает из-за стола.
Ужин закончен. Выходя из столовой слышу, как Дмитрий говорит своим архаровцам:
- Пятая, никуда не расходимся. Не расходимся, я сказал! Групповое собрание.
Меня за руку берет Женя маленький и просительно заглядывая в глаза спрашивает:
- А пойдем гулять?
Спортзал сегодня закрыт, так что, кроме как гулять, делать особо нечего. Поэтому я киваю. Мальчишки с радостными воплями несутся одеваться. Я не тороплюсь. Выйти, конечно, придется но под конец дня бегать уже не хочется. Собираю валяющиеся по всей раздевалке мелочи, закрываю двери. Проходя общим коридором слышу голос Дмиртия, распекающего кого-то, кажется опять Захарова: у соседей групповое собрание.
- ты думаешь, что можешь делать все, что хочешь? Ты ошибаешься. Государство тебя изъяло из семьи, потому что твои родители не справились с воспитанием и заботу о тебе государство взяло на себя. Знаешь, что на содержание одного ребенка в детском доме тратится больше 20 тысяч рублей? Это деньги, которые люди платят в виде налогов, чтобы такие как ты ни в чем не нуждались. И ваша обязанность сделать так, чтобы потом, когда вы станете взрослыми, вернуть обществу этот долг...
Распекаемый стоит опустив голову, вид у него очень виноватый, но на самом деле скорее всего он и не слышит, что ему сейчас говорят. Ему все равно, сколько денег тратит на него государство. А еще ему хочется на улицу, откуда доносятся крики счастливых свободных людей, у которых воспитатели не додумались устраивать групповые собрания после ужина...
Во дворе — куча-мала из детей. С десяток облепили нашу единственную качалку. И как ее до сих пор не сломали? Воспитатели чинно ходят вдоль дорожек, время от времени окликая нарушителей. Меня под ручку берет Рузана
- Татьяна Петровна, а вы знаете...
Сейчас мне доложат все последние новости дома. Рузане не нужен собеседник, достаточо вовремя кивать и поддакивать. Вдохновенный монолог грубо прерывают вырвавшиеся наконец на волю пацаны из пятой. Никитка Захаров разрушает нашу пару:
- Отойди от нашей мамы!
- Чего это она ваша! Ты в ее группе не был, а я была!
- А зато она теперь на нашем этаже работаеит, значит наша!
Приходится вмешаться с объяснениями, что мама у них у каждого есть, своя собственная. А меня, воспитателя, хватит на всех, делить меня не надо. Притихший Никитка вдруг абсолютно серьезно спрашивает:
- А вы нас правда любите?
Ответить не успеваю, разулыбавшись говорит
- Не любили бы — не работали, да ведь?
Через минуту его уносит на футбольное поле. Рузане уступают место на качели. Я подхожу к воспитателям, кучкой стоящим на дорожке и лениво болтающим. Говорят все о том же Шакирове, о выпускниках, которые приходили сегодня, о новом психологе, которая «слишком много о себе воображает, а сама только из института, понятия не имеет, что это за дети, а учит», о том, что кого-то опять обидели при составлении графиков работы и премировании. Из-за гаражей нетвердой походкой выходит мальчишка, ушедший перед ужином с выпускниками. Воспитатели неодобрительно косятся, говорят:
- Сходите кто-нибудь за Верой Павловной, пусть заберет своего.
Позвать воспитателя не успевают: парень выходит за ворота и исчезает где-то в соседних дворах.
Ко мне подходят Ваня и Женя большой.
- Можно мы в магазин сходим за лапшой?
- А деньги откуда?
- Жене тетя дала, а мне вы сейчас дадите.
- Иван, ты обнаглел окончательно!
- Не окончательно, в самый раз! Вы дадите же?
- На тебе 15 рублей. Узнаю, что сигареты купили...
- Ладно не будем. Спасибо!
Через 15 минут мальчишки возвращаются, еще раз говорят «спасибо» и просят ключи от группы.
- И еще мы чайник возьмеме, можно?
Я разрешаю и начинаю собирать ребят: в 8 прогулка заканчивается, все должны быть в доме.
Завернув за угол вижу Захаровых, Женю маленького и еще пару мальчишек, которые, встав в кружок, пинают пацаненка помладше. Тот даже не пытается сопротивляться и не плачет — бесполезно. Шугаю парней, мелкий тут же испаряется. Мальчишки не разбегаются, знают, что я покричу и уйду. Спрашивать, за что били, бессмысленно: у них свои взаимоотношения, свой мирок, в который взрослых не пускают. Я вспоминаю, что вчера точно так же парни постарше били Мишку Захарова. Тот стоял в центре круга, прикрываясь корзинкой для мусора и старался повернуться так, чтобы пинки пришлись не на самые чувствительные места. И выражения лиц у тех старших парней, когда я выгорваривала им были точно такие же, как у этих мальчишек сейчас: спокойно-скучающие, привычные к выговорам взрослых.
Говорю своим:
- Марш в группу и сидеть там как мыши.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив