Очень трудный святой

Что Вартоломей рано или поздно переделается по удобству языка во Вратоломея — этого следовало ожидать. Но врат в первую очередь ассоциируется не с вратами, а с шеей, которая так и называется по-сербски: врат. И понеслось по ассоциации. Кротчайший и скромнейший апостол, ученик Божий, превратился в страшного, сурового мстителя, который так-таки и сломает шею, если вздумаешь в его праздник работать. Детям не разрешают лазать по деревьям и забираться на крыши: как раз упадёшь и шею свернёшь. Женщины не прядут, не сбивают масло в маслобойке: головокружение (вртоглавица) привяжется, завертит сердитый святой. Где у нас говорят «как Бог черепаху», в Сербии пугают: «размажет, как святой Вратоломей — персик».
И купаться почему-то тоже нельзя.
Причём ладно бы Вратоломей разразит хорошенько самого нарушителя святого праздника, он Записана трогательная сказка, как Варфоломей и Савва (почему не Варнава?) сидят на горе и смотрят, не трудится ли в поле какой-нибудь ушлый крестьянин. Ага, трудится! Туча, ну-ка фас! И туча покорно плывёт и разражается над полями нарушителя, а также его соседей, убийственным градом и ливнем. Ну, а там и река выходит из берегов, начинается потоп. Тут иной скажет: я вот в прошлом году работал, и мне ничего не было. Значит, оба святых в этот момент дремали. Но раз уж ты раззвонил, паразит, жди наводнения.
Что окончательно меня доконало, вратоломия — это совершенно легитимное, словарное слово, означающее акробатику и прочие чудеса человеческой ловкости. Стадион там или спортивный зал приглашает любителей поломать шею... У нас дрыгоножество и рукомашество, а у братьев-западных славян шееломство
Подытоживая: в сербской культуре есть свой Касьян, только не високосный. За Вонифатия вот тоже досадно: в Винохватия переделали. Но Вратоломей вне конкуренции.
А так у нас дороги поливают от пыли:

Едет цистерна медленно-медленно, а за ней шагает человек со шлангом.
|
</> |