Великолепный чёрный конь стоял за решёткой с нескрываемым отвращение на лице, видя приближающуюся девушку с орудием пытки в руках. Девушка отодвинула засов и вошла в тесное помещение к жеребцу. Конь стоял почти неподвижно, лишь уши выдавали его недовольство, повернувшись к затылку. Девушка взяла скребницу и щётку, принявшись чистить бок коня, конь хоть и не возражал, но всё же начал переступать с ноги на ногу, поворачивать голову к девушке.
"Стой спокойно, ты же хороший мальчик" – начала сюсюкать с фальшиво-ласковым тоном девушка. "Вот сейчас мы почистим и будем работать, мы же тебя научим работать?..."

Чёрные глаза уставились в пространство, конь знал что его ожидает. За два года, проведённые в прокатно-спортивной конюшне дорогого конного клуба он так и не научился стоять спокойно при взнуздывании, спокойно давать ноги для расчистки копыт, покорно стоять под седлом в то время, как всадних плюхается на него сверху, не понимал повод, тянущий за железо во рту, не терпел всадника на своей спине на любом аллюре, пытаясь скинуть. Он был рабом, к чувствам которого никто не прислушивался, он слыл сложной лошадью, которую нужно ломать и обучать очень долго. С каким нескрываемым азартом садились на него тренера и пытались "выбить из него дурь", изредка неприятно хлопая по шее за якобы правильное поведение! И никто за всё время не сказал по настоящему ласкового слова, не почесал чувствителные местечки на теле, не побегал и не поиграл с ним, лишь приторно-фальшивое сюсюканье, на которое конь даже не реагировал, считая это нормальным поведение двуногого примата, да постоянные пытки, устраиваемые этими же двуногими.

Кое-как почистив крутившегося и вырывающего из рук копыта коня, приправляя всё это "ласковыми ругательствами", девушка взялась за уздечку. Конь задрал голову и прижал уши. Наверное он каждый раз думал – ну нет же, сегодня эта пытка не повторится, я смогу освободиться, смогу... Но конь слишком доверял человеку, это его погубило и на этот раз. Девушка долго пыталась закинуть повод на шею коня, конь драл голову всё выше, но особо удачный бросок повода всё же обхватил его шею. Самое сложное – заставить коня взять в рот железо и накинуть оголовье на уши. Девушка долго пыталась ухватить коня за нос рукой, чтобы всунуть железку в рот, конь пытался размазать её по деннику, прижимая к стенам и мотая головой. Девушка психанула, и, поймав момент, со всей силы ударила коня ногой в живот, потом яростно стала бить его кулаком по боку, целясь в незащищённую рёбрами часть, конь стал ошалело метаться по деннику, чуть ли не запрыгивая на стены. Наконец девушка остановилась, вроде как взяв себя в руки, и схватилась за свою отбитую ногу, жалуясь на онемевшие пальцы. Лучше б она её себе сломала, а каково было коню! И потом, немного успокоившись, она продолжала уговаривать его всё тем же противненьким сладостным тоном – "Ну чего ты боишься, это уздечка, она не страшная...", а конь уже остановился и боялся пошевелиться, девушка потихоньку начала натягивать уздечку ему на нос, аккуратно разжала коню зубы и вставила в рот кусок холодного металла, подбадривая его сюсюканьем дальше. Держа шею коня поводом, чтобы он не задрал голову, она стала натягивать оголовье на уши и тут конь рванулся – он никому не давал трогать уши и затылок, начал мотать головой, вставать на дыбы, девушка закричала своему помошнику, чтобы тот помог держать коня. Парень рванулся в денник, схватил уздечку за повод, накинутый на шею вверху и, уцепившись за оба кольца, повис на трензеле, который, переломившись в подвижном сочленении, сжал нижнюю челюсть коня, врезался в дёсна и причинил жесточайшую боль. Конь рвался назад, вставал на дыбы, его глаза чуть ли не выпрыгивали из орбит, от боли текли слёзы, он бы кричал, если бы умел. Страх пронизывал всё его тело, он пытался спастись от своих мучитилей, сопротивлялся боли. Вся эта жестокая возня закончилась опять победой мучителей - ремни оголовья были кое-как, через адскую боль, накинуты на затылок коня, его отпустили. От шока конь ещё несколько кругов нарезал по деннику, едва разворачиваясь в нём и остановился – уже вспотевший, дрожащий, готовый сорваться от любого неверного движения. Но люди были уже довольно искусными мучителями и стали успокаивать коня. Слова резали слух, настолько они были пропитаны ложью.
Возложение седёлки на спину конь воспринял покорно, живот и бок ещё саднило от тупой боли, а рот был в огне, ломило дёсна и поцарапанное нёбо, он не смел дёрнуться, спровоцировав хищников, которые так ловко опутывали его ремнями для очередной пытки. Он терпел, терпел долго и мучительно. Лошади вообще самые терпеливые существа на земле, они очень редко заявляют открыто о боли, неудобстве, несправедливости, они редко бунтуют, но кто слушает РАБОВ?
Жеребца вывели в манеж, прикрепив железо во рту скользящими поводьями к седёлке так, что при поднятии головы острый угол трензеля упирался в нёбо и давил на голые дёсна, тянул бархатные нежные губы обратно вниз. Разжать рот и уменьшить боль было невозможно - капсюль, ремень вокруг морды, плотно затянут, ещё больше увеличивая боль. Деваться некуда...
Корду, длинный широкий тяжёлый брезентовый ремень, пристегнули к обоим кольцам трензеля, усилив и без того боль от скользящего повода, заставили бегать по кругу. Конь старался нагнуть голову, чтобы давление повода было меньше, повод практически провисал, а двуногие радовались – "смотрите, как он собирается, давайте ещё подтянем повод!"
Конь уже был в мыле, изо рта капала пена, дышать было тяжело из-за согнулой шеи, во рту боль от попытки выпрямить шею, железо больно тянет вниз и вовнутрь – по направлению корды, начала ёкать селезёнка, бежать было неудобно из-за маленького радиуса круга, пытка продолжалась...
Принесли шамбарьер (прмерно 1,5 м хлыст с верёвкой на конце), конь, увидев его, рванулся и встал на дыбы, ожидая очередной боли, которая затмевала ту, что во рту, и стал тянуть назад. Его опустили всеми силами и снова поставили на круг.
После каждой попытки поднятия и движения шамбарьера жеребец шарахался назад и поднимался на дыбы. В глазах читался страх, он не понимал что от него хотят этими пытками, он ненавидел тех двуногих, что держали инструмент пытки в руках.
И тут очередной рывок головой – кольцо, закрепляющее повод на седёлке, оторвалось, конь получил долгожданную свободу шеи. Но его остановили и стали привязывать опять. Теперь коня решили пустить в другую сторону по кругу. Но конь не понимал что от него требуется и продолжал упорно делать всё, что угодно, но не идти в другую сторону. Он бросался прочь от любого взмаха шамбарьера, в глазах стоял ужас. На попытку направить его в обратную сторону по кругу, конь останавливался и поворачивался лицом к кордовому. Это продолжалось более получаса, сил смотреть больше не было, я ушла, а вслед мне неслось натужное хрипение коня, стук копыт о пол манежа, визгливо-ласковое сюсюкание тренеров, а всю дорогу домой виделись мне эти полные страха и ненависти глаза большого чёрного жеребца, чья душа жила в клете.