Об отрешении
pora_valit — 04.05.2013 В связи с тем, что в сообществе чаще стала звучать эта нота, стоит поговорить об отрешении эмигранта. Раньше покидали СССР навсегда. Бытовало разделение мира на два лагеря, и перебежчикам был путь назад заказан, даже письма из далёкой Америки писались на адреса доверенных, чтобы те передавали их родственникам, дабы не дискредитировать последних прямым контактом.Я вспоминаю одного дядьку, который решил после 20-ти лет отсутствия, уже после провала Союза, навестить город Одессу (там он жил когда-то), из Израиля. Он попросил меня сопроводить его, что я и сделал. Меня удивило, что этот турист с портативной кинокамерой, что-то засняв и наговорив, комментируя, тут же прятал её за пазуху, глубоко. Через три шага он опять её доставал и
начинал монотонно бубнить, ещё через пять шагов -- снова прятать. Я невольно начал оглядываться по сторонам, как это делают телохранители, мне казалось, что нападение неминуемо, и что камере угрожает смена хозяина. Я догадывался, что нужен ему рядом как обладатель бандитской внешности, мы и знакомы были не так уж долго... Потом мы пошли в какую-то столовую на заказанный ранее обед -- чтобы с компанией подошедшей родни были одни там. Мне это напомнило поминки, но только без спиртного. Был борщ, каша и котлеты, ещё что-то местное, что аппетита не вызывало, но гость, видимо, под это дело вспоминал своё далёкое близкое. Я всё не мог понять, как можно без водки закусывать. Потом догадался, что в Израиле наши почти не употребляют, видимо, из-за жары и дороговизны. А сейчас я знаю, что тот дядька и был отрешённым, ему не нужна была та Одесса, он с нею давным-давно простился. Лёту из его новой страны всего-то три часа, а вот ведь как, сподобился, лишь состарившись.
Много лет спустя я невольно сам побывал в такой шкуре, когда из Нью-Йорка летел в Тель-Авив с пересадкой в Киеве (Борисполь). Ждать надо было с час, не более. Но это хватило для шока: из окон пыльного стекла я увидел двор, какие-то машинки-жигули, бобики, мрачных людей. Выходить на улицу не захотелось. А в самом зале ожидания ко мне стал подсаживаться какой-то помятый с виду местный хлыщ ("ворюга"?!), так что пришлось напрягать своих спутников, чтобы держали сумки, да и самому неспокойно, курить хотелось. Когда хлыщ ретировался, я направился в курильный отсек, там дымили вовсю. И снова шок: в курилке той висела икона с укоряющим ликом, в рушниках. Я недоумевал тогда и теперь: зачем в курилке икона? Не помню такого, ведь когда-то в Киеве служил, на Украине учился... Это место было чужим и я трижды пожалел о маршруте непродуманном.
Отрешение -- удел эмигранта. Без него нельзя решиться на отъезд и перемену. Оставить всё и отправиться в путь -- вот что значит "свалить" (грубое словцо, но меткое). Эмигрируют не затем, чтобы ностальгировать. Покидают родину -- чтобы забыть её, ведь так легче, ведь она не мила, её -- бросают.
Однако иные голоса, как это повелось, заводят свою песню, мол, нынешнее время такое, что можно жить и там, и тут, и два паспорта, и "проведать родню", и оставить жильё на старом месте, чтобы наезжать "пожить". Это не что иное, как самообман, впрочем, может и не губительный до поры (пока дана возможность курсировать), даже и спасительный, в каком-то роде, ведь так полнее себя ощущаешь в этой изменчивой парадигме: ты сам изменился, якобы, но всегда можно воскресить былое состояние, попридуриваться.
Когда-то совсем давно, когда я и не предполагал, что стану сам американцем, встретил близкого родственника, погостившего с месяц в Нью-Йорке, у тамошней родни, что эмигрировали в середине семидесятых. Он был на редкость молчаливым, даже сувенира мне не привёз. Я не мог понять вообще, что происходит. Наконец, встретился с ним взглядом и увидел ОТРЕШЕНИЕ. Это была тёмная бездна, в которой прятался чужой мир, ставший за короткий срок своим настолько, что мир привычный оказался неузнанным, в нём не было места ни мне, ни всему былому, памятному да привычному с детства. Действительно, скоро этот родич засобирался ТУДА. По месту работы его уже начинали клеймить, вызывать на собрания, отторгать. Его манила бездна, и он пропал (но это уже другая история).
|
</> |