Об отношении к искусству при благословенных царях РКМП


состоянии, “полуобразованности”, которая мнит себя...”.
Император затратил огромные средства на возведение Нового Эрмитажа (с Атлантами у входа), при нем вообще построили немало, и даже осталась легенда, что он любил искусство; в
этой области, полагал Николай I, он являлся знатоком, “каким должен быть всякий в его положении”. От деспота такого рода исходит величайшая угроза ценностям и деятелям культуры, потому что он не просто закабаляет общество своими пристрастиями, а стремится истребить неугодное.
По приказу самодержца были сожжены многие
драгоценные рукописи и мемуары членов царской семьи. Чтобы ничто не
напоминало о декабристах, он повелел изгнать из Галереи героев 1812 г.
портреты всех участников восстания. Осуждая все, что было сделано
Екатериной II, Николай Павлович стремился смести всякие следы этого,
на его взгляд, “недостойного прошлого”; посему, в частности, было
переплавлено свыше девяноста пудов редчайшего серебра времен его бабки.
Однажды, идя по Эрмитажу, царь остановил взгляд
на мраморной статуе Вольтера. “Истребить эту обезьяну”, - сказал
государь, и работа великого Гудона не погибла лишь потому, что, по
тайному приказу графа А.Шувалова, она была спрятана в подвалах
Таврического дворца. Расплачиваться за польское восстание пришлось
не только самим мятежникам. Когда в ноябре 1832 г. в столицу прибыли
из Гродно коллекции, секвестрованные у князя Евстафия Сапеги, они
были пущены с молотка или уничтожены. В 1834 г. были сожжены 37
ящиков с художественными сокровищами, доставленными в Петербург из
Варшавы. Исключение составил портрет Александра I, да и то потому
лишь, оговорено в рапорте, что его “предполагается стереть пемзою”.
Среди всеобщего раболепия входили в обычай
кощунственные распродажи. Включенные в отборочную комиссию
профессора Бруни и Басин не перечили императору, который на
“смотринах” 31 августа 1853 г. оценил достоинства множества полотен,
“...и изволил собственноручно сделать каждой картине назначение.”
Впоследствии специалисты пришли к выводу, что это “назначение”
большей частью было пагубно. Но понимание пришло к ним слишком
поздно: тысяча двести девятнадпать картин, почти половина сокровищ
Эрмитажа, была продана на аукционах за гроши. В среднем по
четырнадцать рублей платили за произведения Рембрандта и Рубенса,
Тинторетто и Риберы, Ан.Каррачи и Гв.Рени, других выдающихся
мастеров...
Характерный эпизод. На аукционе 1854 г. антиквар
Кауфман за тридцать рублей приобрел творение знаменитого Лукаса
Лейденского; оно было куплено Эрмитажем обратно при Александре II за
8 тысяч рублей.
Наслаждаясь свободой от общепринятых нравственных
запретов, Николай I затевал даже переделку некоторых старинных
произведений по своему вкусу. Например, он распорядился послать 8
эрмитажных ландшафтов некоему г-ну Шварцу “для написания на
означенных картинах фигур по его усмотрению”.
Занимались ли подобными делами при следующих
Романовых? В таких масштабах - нет. Но и при императоре Александре
II, отмечалось в упомянутой статье, как-то взяли и назначили к
уничтожению 47 портретов из собраний Эрмитажа. Так что в этом
отношении потомкам было с кого брать пример.
Б.Клейн