Об отказе от власти

   Ровно 190 лет назад, 26 (14 по ст. ст.) января 1822 года, цесаревич Константин Павлович грамотой к Императору Александру I отрекся от прав на российский престол, но вспоминают об этом почему-то редко и мимоходом, и без всякого удивления. А это мне кажется несправедливым...

   Памятный  знак, выпущенный Екатер иной II в честь рождения Константина
   

   О том, что по закону о престолонаследии (Акту Павла I 1797 года) в случае смерти бездетного императора Александра I российский трон должен был наследовать его брат великий князь Константин Павлович в России знали все. А вот о том что еще в 1822 г. Константин отрекся от своих прав на престол, а в 1823 г. это отречение было облечено в форму Манифеста Александра I, в котором наследником назначался третий брат – Николай Павлович, знали немногие: императрица-мать, великие князья Константин, Николай, Михаил и несколько самых близких царской семье лиц. Этот манифест хранился в секретном пакете, и его следовало огласить только после смерти Александра I.

   Известие о смерти императора в Петербург пришло 27 ноября 1825 года и в тот же день, спустя несколько часов, этот пакет был вскрыт и прочитан в Государственном совете. Однако еще до вскрытия манифеста Николай с каким-то облегчением присягнул Константину, ему же начала присягать армия.
   Константин Павлович, который с 1815 года постоянно находился в Варшаве, немедленно отправил в Петербург свое подтверждение отречения от прав на престол. Он писал: «Мое прежнее намерение неподвижно», и требовал исполнить волю умершего царя, изложенную в Манифесте – императором должен стать Николай.
  Из Петербурга в Варшаву поскакал курьер с ответным письмом, в котором императрица-мать чуть ли не на коленях заклинала Константина приехать в Петербург и самому объявить о своем отказе от трона. Но Константин боялся, что в Петербурге его уговорят стать царем, и опять фельдъегерь поскакал из Варшавы в Петербург с письмом, в котором Константин отказывается приехать в столицу и просит «любезнейшую родительницу» саму объявить о его отречении.

     Великие князь я Александр и Константин Павловичи (камея)      

   Пока курьеры, загоняя лошадей, носились между Петербургом и Варшавой, а братья Константин и Николай перебрасывали между собой корону Российской империи как волейбольный мячик, гвардейские заговорщики и штатские интеллектуалы решили, что это безвластие – лучший момент для очередного гвардейского дворцового переворота.
   После подавления восстания декабристов на Сенатской площади Николай I первым же делом настойчиво попросил брата в очередном письме всё же приехать в Санкт-Петербург: «Не скрою от вас, что в войсках наблюдается еще некоторое беспокойство, что не видят вас, и что ходят слухи, будто бы вы двигаетесь с корпусом на Петербург. Только ваше присутствие может окончательно установить спокойствие в этом отношении»
   И долго еще потом многие не понимали как мог человек в здравом уме и твердой памяти добровольно отказаться от российского престола, и слухи о том что Константина принудил отречься от престола его младший брат Николай еще долго ходили по России.

          Портреты  сына  и отца         

   А всё дело было в том, что Константин безумно любил убитого в ходе дворцового переворота отца. Он и внешне поразительно походил на Павла – такого же небольшого роста, такой же курносый с такими же большими голубыми глазами.
   И престол, покрытый отцовской кровью, его просто ужасал. Той мартовской ночью сразу после убийства императора в спальню Константина пришел вчерашний любовник его бабки Екатерины Великой, князь Платон Зубов. Зубов грубо сдернул со спящего Константина одеяло и, ничего не объясняя, заставил одеться. Константин решил, что его ведут на смерть, и лишь когда его привезли в Зимний дворец, он узнал что отец убит, а его брат Александр объявлен заговорщиками императором.
   По свидетельству конногвардейца Саблукова Константин сказал тогда: «После того что случилось, брат мой может идти царствовать, коли хочет. Но, если бы престол должен был перейти ко мне, то я бы отказался!». Да и характером Константин был весь в папу – так же необуздан и горяч в гневе. По свидетельству де Санглена, как-то Константин при виде князя Зубова и князя Яшвиля громко сказал: «Я бы их всех повесил», имею в виду всех убийц своего отца.
   Но при этом Константин совершенно отделял личность Александра I от отцеубийства, и до самой смерти любил его как старшего брата и почитал как императора.

   Когда речь заходит о случаях отказа от императорской власти в истории, то большинство вспоминает римского императора Диоклетиана, знакомого каждому из нас по фильму «Москва слезам не верит», растившему ту самую капусту, что служила ему основным контраргументом в беседах с желавшими возвращения Диоклетиана на престол Древнего Рима. О великом князе Константине Павловиче при этом почему-то вспоминают редко, что согласитесь как-то несправедливо…