Об авторском праве

hrapypris31 — 02.03.2023

На тему этого самого «авторского права», только ленивый (в том числе и до сего момента – я) не писал, а уж переживал любой накарябавший четверостишье в века. Особо переживают особы, несущие во всяческие «писательствующие союзы», свои нетленки в бумажном носителе: а вдруг подлые людишки-редакторы сопрут и наживутся? Успокоительные беседы клерков от союзов не помогают, а только настораживают: ну уж отныне точно сопрут!

Понятный пень, что об авторском праве много говорят. В действительности, класть на него все хотели (и кладут), но все ж не в оставляющем вещественные следы бумажном носителе, а в непокоренных интернет-~~космичес~~… -пространствах. Там читай-воруй не хочу хоть до… имен почитаемых. Всяческих янки-писаков, тех – ни-ни! Ну, дабы слямзить, придется еще помучиться, разыскивая субпространственные лакуны. И да, с некоторых пор и некоторых наших причислили к янко-небожителям, и с ними тоже нищим интелям трудно. Причислили, понятный пень, не потому что и вправду восхищены, а просто не нравится, когда деньги утекают помимо трубы. Хоть не «северные потоки», но все ж рублевый ручеек. Понятно, все великие давно померли, ибо по постмодернизму, все достойное случилось когда-то давным-давно, а ныне только комедия. Из великих выжил лишь Головачев и Лукьяненко, но второй помоложее будет, ему еще долго светить и сыпать злато в трубопровод. А вот всяческих микробов – типа, «Березин и К0» - тех можешь хоть скоко и во все карманы. Помрут ли эдакие авторы с голодухи, с гореньем в глазах – кого это волнует воще? Родина еще фантастоф нарожает, хоть этой жуй.

Но вот есть еще священная корова! Посмертное авторское право! О! Это значит таковой фрукт, по коему аж семьдесят лет! (о как!) после того, значит, как того, платють уже не автору, ибо счет же закрыт, а его наследникам. С Дюма-отцом… - С большой буквы даже «отцом», ибо… как он говаривал: у меня по свету бродит, наверное, детей пятьсот!... - были бы известные сложности с выплатами. Благо, те теоретические «пятьсот» (а написал, то он только «45») сами подавно того. И к тому же давно миновали семьдесят тех самых годков. Так вот, значит если наследники, да еще семьдесят лет, то… Праправнуки и даже пра-пра- могут не сильно работать. С прямыми детьми сложнее. Ежели конечно пра-пра-прадед не помер рано. Ибо глядим выше! Не после рождения все ж, а после того. Потому, если долго жил, тогда детям не повезло, они вообще насладиться этим самыми авторскими правам и не успеют досыта. Даже трепет от подписания бумаг в бухгалтериях издательских не ощутят, ибо везде за них поверенные внуки закорючку поставят: сиди, бабуленька, не волнуйся!

И кстати, в случае какого-нибудь Носова, совсем тоска. Там не просто «70», а «70+», ибо по закону за участие в войне – не какой-то там донбасской, за кою счет ежели и пойдет, то не с четырнадцатого года, а с 24 февраля двадцать третьего (до того не считается войной-то!) А Николаю Носову «70+… четыре, конкретно» - это ежели участвовал в войне настоящей, т.е. Отечественной… не 1812 и нашествия французов, а более поздней, у которой, чем дальше, тем больше ветеранов. Но к Носову сие не относится, он и вправду был военным корреспондентом и порох вблизи нюхал. Ну, а помер тов. воекор в возрасте весьма зрелом, где-то в 80-х годах. Внукам и правнукам нынче неплохо, ибо уж кого-кого, а детского писателя Носова родители будут детям купуваты, хотя сами плохо помнят, читывали или нет? И да, к тому же, внучек сам пишет: см. «Незнайка на острове». Хоть помри издатель, а печататься будет и это тоже. К тому ж, кто ж их из родителей с телефонами у носа различит, Носовых этих?

Вот тут наконец и трудности. Докатились мы пока скучали. Наследники – они вправе. Надо ж им хоть чем-то возместить… горе! Ну, в самом деле, писатель в семье, это горе с ногами. Не, в самом деле. Сидит дома, ничего не делает. То есть, не как настоящие отцы – озабочен достатком и ремонтом унитазного крана, или хоть с веселой компанией каждый вечер вваливается и знакомит новых дядей с выводком – ну, если б писательским, то значит, будущими наследниками авторских прав. Так нет же! Ничего не делает, и всё! Другие – отцы друзей – те хоть в офис ходят какой-нибудь, или там (что хуже, понятно) на завод. Жены вечно стонут: все равно ж сидишь, и ничего не это… так хоть за машинкой стирально-порошковой последи, развесь там, и пылесос накорми… пылью, в смысле, ну и собак заодно – тех гулять! Тунеянец, сам никогда ж не додумаешься. Еще ж, в магазин! И уроки у дочки! И на дачу довези кошелки! И встреть! И чего это ты так долго пишешь? Месяц уже, а книги все нет? Да еще и читаешь? Завтра почитаешь! Другие, он! Роулинг! Та скоко накропала уже? Вот-вот!

Но ведь и реально никакого проку. Если, понятно, какую Нобелевку дали, так то ж из милости к семье. Сынок – безотцовщина. Никто с ним модельки не клеит, ибо голова у папы, у самого космическими звездолетами забита, куда там модельки сунуть? Хоть бы сериал посмотреть вместе, так и тут все некогда – он нетленку творит. Кому она нужна – та нетленка? Оно и вправду никому, но… Но…

Вдруг, значит, уже это… того. И тут… Мамочки! А как же авторские права?! Ну-кс, подайте сюда этих пройдох издателей! Где недоплаченные нам при жизни (его) многотысячные рубли? Сюда эти рубли! Где еще миллионы? Так, дайте договор поглядим. Где тут собака рублевая зарыта?

Некоторым авторам, кои уже того… не повезло. С наследниками прав. Вот реально, одни великие, на горе (как ныне выяснилось) писавшие вдвоем («как вы пишете вдвоем?), но не всем известные братья-фантасты, а другие два тоже фантаста, у тех – на двоих-то – чуть не восемь наследников (хорошо хоть не как у Дюма, хотя у того книг не меньше наследников). И эти восемь – или девять? (не суть) – уже передрались: чей дедулька писал, а чей ничего не писал. Одни говорят, что их писал, а второй просто чаи с самогонкой гонял за компанию, а другие, что мол, все наоборот было. Вот и не поделили. А издатели, кстати, те деньги-то чуют. Они уж и так, и эдак. А наследники между собой никак. И вроде ж миллионы все едино не дадут, и лучше хоть шерсти клок, но… Бывают такие наследники, тоже чуют себя потерпевшими. А авторам-то как? Ну, в смысле после того, как того, вроде бы и до лампочки. Но с другой стороны, когда творили, может, думали ж и о славе в веках. А в современном перенасыщенном постмодерне, там, ежели на полочках долго нет, то уже может и не надо будет никогда. Время – оно как песок. Уходят в того, не только авторы, но и читатели тоже. А их немногим-то больше.

Не, оно понятно, что кто при жизни не продавался, тот и после того нафиг никаким издателям. Но уж если худо-бедно с полок магазинных на кассу несли, то… После того, как того, могут даже больше с полок понести, ибо не у всех Носовых, есть через поколение новый Носов. И значит, что на полках есть, к тому ничего и не добавится. Вот издатель и унюхивает выгоду, идет к некоторым наследникам с челобитной.

И так! К чему мы пришли? Да ни к чему и не пришли. Но вот высказаться так, без выводов всяческих захотелось, и все. Тронут вашим вниманием.

*

Сохранено